Истории мирового балета - Илзе Лиепа

Этим спектаклем и этой ролью хореограф и исполнитель поставили такую планку, которую до сих пор жаждут преодолеть первые танцовщики любой труппы. Уверена, что этот спектакль не может танцевать танцовщик без индивидуальности, не случайно «Юношу и Смерть» выбирали выдающиеся исполнители. Замечательно посмотреть этот спектакль в исполнении Рудольфа Нуриева и Михаила Барышникова – записи сохранились.

Еще один маленький штрих. Изначально Пети поставил этот спектакль на джазовую музыку Скотта Джоплина и буквально за несколько дней до премьеры поменял ее на «Пассакалью» Баха.

Забавную историю мне рассказал мой брат Андрис. В то время, когда он работал в труппе Гранд-Опера и репетировал «Лебединое озеро» в постановке Рудольфа Нуриева, в театре шел спектакль «Юноша и Смерть». Андрис спустился, чтобы посмотреть из-за кулис, как танцевали Николя Ле Риш и Сильви Гиллем. Он видел: спектакль начался, на сцене появился Юноша, герой Николя, а Сильви внимательно смотрела из-за декораций в специально приготовленное для этого отверстие. Брат недоуменно спросил у стоящего рядом человека: «Что она делает, почему она смотрит, неужели она не знает музыки?» Ему ответили: «Конечно, нет. Здесь нет музыки, они танцуют на счет».

Музыка существует сама по себе! Удивительно, что Пети – человек невероятной музыкальности – сознательно подобрал такой ход к решению этого спектакля. Ведь он мог, даже поменяв музыку, разложить музыкально все балетные комбинации, всю хореографию. Но он этого не сделал. В этом есть неожиданность, и в этом есть возможность для каждого исполнителя быть индивидуальным, находить свой путь существования в этом спектакле. Когда в спектакле зажигается спичка, или герой бросает стул, или переворачивает стол, все звуки, которые производят на сцене танцовщики в этот момент, становятся частью музыкальной партитуры и абсолютно закономерно живут вместе с «Пассакальей» Баха.

Сам Пети говорил: «Я поставил больше ста шестидесяти балетов, из них гениальных – пять». Первым он назвал «Юношу и Смерть», вторым – «Кармен», потом – «Собор Парижской Богоматери», «Арлезианка» и «Пиковая дама».

Балет «Кармен» неразрывно связан с музой его жизни, удивительной Зизи Жанмер. Свою Зизи он знал со школьных лет, но именно с постановки балета в 1949 году они пошли по жизни вместе.

Пети вспоминал: «Зизи танцевала тогда в парижской Опере всякие вариации – тю-тю-сю-сю, но танцевала так, что все мужчины были в нее влюблены. И вот она говорит мне:

– А кто Кармен танцует?

– Ой, да я и сам пока не знаю.

Она смотрит на меня:

– Понятно. Значит, Кармен танцую я».

В этом диалоге настолько весь Ролан Пети и настолько вся Зизи…

«Кармен» Пети совсем не спорит, но и не уступает той знаменитой «Кармен-сюите», которой мы восхищаемся в исполнении великой Майи Плисецкой. Это совсем другая история, их даже нельзя сравнивать. «Кармен-сюита» была поставлена Альберто Алонсо в 1967 году. И там и там – музыка Жоржа Бизе, написанная для оперы. Но если оркестровку к «Кармен-сюите» сделал Родион Щедрин, то для «Кармен» Пети – Томми Десерр. Кармен Плисецкой – страстная, горячая, женщина-победительница. Кармен Жанмер – капризная, кокетливая, длинноногая, да еще эта знаменитая талия «в рюмочку». В образе Кармен Пети создал свою собственную, безусловную femme fatale, но при этом абсолютную француженку.

К премьере Пети неожиданно постриг Зизи совсем коротко, «под мальчика». Это произвело фурор! С тех самых пор так и пошло – перед каждой премьерой хореограф обязательно должен был кого-то постричь, иначе, как он считал, ничего не выйдет. И это чуть не привело к краху нашей с ним совместной работы. В самом начале, когда мы репетировали «Пиковую даму», он сказал мне мимоходом:

– Ну а вы пострижетесь и покраситесь в белый цвет.

– Конечно, – ответила я, даже не обратив на это внимания.

Когда до премьеры осталось совсем немного, он вдруг раздраженно спросил меня:

– Так когда же вы пострижетесь?

Я попыталась объяснить ему, что это совершенно невозможно, потому что у меня есть и другие проекты – я играю в драматическом театре Екатерину II, снимаюсь, танцую. Я никак не могу коротко подстричься да еще и кардинально перекрасить волосы.

– Тогда, – сказал он, – я отбираю у вас роль.

Немая сцена – совсем как в «Ревизоре».

Потом начались долгие переговоры, ситуацию старались сгладить его помощники, Николай Цискаридзе, но он был непреклонен. Кульминацией стала наша встреча в ресторане «Пушкин»: всем казалось, что за столом мы расслабимся и найдем какой-нибудь выход… Как бы не так! Помню себя, сидящую в дамской комнате и залитую слезами. Наконец, мне позвонили и сказали: «Выходи, Пети ушел». С красными глазами выхожу из дамской комнаты и лицом к лицу сталкиваюсь с Пети!

На следующий день я отправила ему в гостиницу красную икру и любовное письмо на французском языке. Он пришел на репетицию. Открыл дверь и, не входя в балетный зал, вызвал меня. Стоя напротив, сказал:

– Я не изменил своего решения, но я придумал еще лучше: у вас будет маленькая белая голова!

– Гениально, – ответила я, еще не совсем понимая, что это такое.

Конфликт был разрешен. Но жертвой стал Николай Цискаридзе. Пети взял его за руку и отвел во французскую парикмахерскую, где Колю постригли страшно коротко! Хореограф остался верен себе.

С 1954 года Ролан Пети и Зизи Жанмер пошли по жизни вместе. И это тот случай, когда и в горе и в радости – до самого конца. Зизи пережила супруга на девять лет, их дочь Валентина также стала танцовщицей. Пети много ставил для своей музы, а балеты и концертные программы для нее носили красноречивые названия: «Зизи, я люблю тебя», «Пожирательница бриллиантов» и тому подобное. Свою Кармен Зизи станцевала более двух тысяч раз. И даже дважды снялась в кино в этой роли, ставшей для нее главной, – в 1960-м, в фильме «Раз, два, три, четыре, или Черные чулочки», где ее партнером был супруг, и в 1980-м, уже в одноименном фильме, где дона Хосе танцевал Михаил Барышников.

Пети ставит огромное количество сюжетных балетов и работает везде – на разных сценах, в варьете, в кино… Но где бы он ни работал, чувство вкуса ни разу его не подвело. Для него не было высоких и низких жанров, не было закрытых тем, и он всегда был не прочь подхватить что-то новое. Однажды, когда он был на гастролях в США, он познакомился с Фредом Астером. «Он был потрясающий! Невероятный! – рассказывал Пети. – Я ему говорю: “Знаете, я воспитан на классике, а у вас свой неповторимый, гениальный стиль”. Астер ответил, что ему интересно то, что я делаю, и ему хочется новых свежих идей.