Хищная книга - Мариус Брилл

Мистер О’Шейник закрыл глаза, плечи его затряслись. В солнечных лучах блеснуло облачко осыпающейся перхоти. Он сжал губы и с силой втянул в себя воздух. Снова открыл глаза. Миранда выглядела достаточно озабоченной. Одернув фалды своего пиджака, мистер О’Шейник откашлялся.

— Думаю, сказанного достаточно. Опозданий больше не будет. Я понятно выразился? — Он кивнул, и Миранда встала. Она уже подходила к дверям, когда начальник снова заговорил: — Мисс Браун, мне хотелось бы, чтобы вы прямо сейчас высекли… — при этом слове опять нахлынули волшебные видения, и он закашлялся, скрывая неловкость, — …я хочу, чтобы вы прямо сейчас высекли на скрижалях своей памяти напоминание о том, что добросовестная работа хорошо вознаграждается. — Мистер О’Шейник поздравил себя с тем, что удалось выпутаться из фразы и приплести еще одно из золотых изречений менеджмента. «Следуя Принципу Пряника, старайтесь употреблять слова-„морковки“, такие как „вознаграждение“». Эту жемчужину в навозной куче он позаимствовал из бестселлера номер один, «Покровительственные обороты в менеджменте для абсолютно беспомощных задниц».

На подземной автостоянке напротив Ламбетского дворца Перегноуз и Фердинанд смотрели на приземистый, глянцевый, темно-зеленый кузов «бентли» модели «Continental GT». Склонившийся над двигателем механик что-то мурлыкал.

— Можно было обойтись и чем-нибудь попроще, — ухмыльнулся Фердинанд, — но раз наш департамент готов платить…

Перегноуз смотрел на авточудо с той забавной смесью недоверия и безразличия, которая встречается только у тех, кто никогда не сидел за рулем. Они с Фердинандом два часа ждали в техническом отделе, пока им готовили машину. Почти все время он просто сидел и полоскал рот холодным кофе, так что язык начал оживать. Надеясь, что у них не завяжется разговор на автомобильную тему, в которой ничего не смыслил и всегда притворялся, что ему это скучно, Перегноуз спросил Фердинанда:

— Я что-то не пойму, о какой сладкой приманке шла речь?

— Это Крапп Маррена пошутил. Во время холодной войны у русских бытовало такое выражение. В КГБ был отдел, целиком состоящий из красивых девушек. Единственной их задачей было соблазнять иностранных дипломатов, персонал посольств, бизнесменов и прочих. К сожалению, молодость и красота не всегда подразумевают ум и хитрость, и большинство этих «наташ» действовали так грубо, что нужно было еще здорово постараться и действительно выпить ведро водки, чтобы случайно о чем-нибудь при них проговориться. Поэтому в те дивные дни холодной войны наиболее сексуально активные дипломаты специально приезжали в Москву, чтобы бесплатно поразвлечься. Все подавалось как дезинформационная операция по внедрению под прикрытием… Ладно, тогда это считалось ужасно смешной шуткой.

— И теперь вы собираетесь стать сладкой приманкой. Вы намерены соблазнить объект, Миранду.

— Романтически ухаживать, — очень серьезно поправил его Фердинанд. — Ведь не в секс она не верит, а в любовь.

— А вот это я не очень хорошо понимаю. Так что же?

— Вы читали ту книгу. Любовь — это почти идеальный способ сдерживания и подавления идеалистов и революционеров. И единственная причина, по которой этот способ может не сработать, — если люди поймут, что любовь контролируется чужими умелыми руками, а не поэтически рождается в пылких сердцах. Пусть изощряются в попытках поиметь друг друга, тогда у них не останется времени и сил, чтобы поиметь Государство.

— Да, но все это выглядит как типичный бред о всемирном заговоре, это же для людей с отклонениями. Никогда не найдется так много уверовавших в эту теорию, чтобы опровергнуть традиционные представления о том, что любовь существует. Если вы оказываете так много чести этой идейке, столь остро на нее реагируя, то разве нет опасности тем самым лишь подтвердить ее истинность?

— Послушайте, Перегноуз, — сердито сказал Фердинанд, — вы хоть понимаете, чем занимается наш сектор Y?

— Шпионажем? — с надеждой предположил Перегноуз.

— О, да вы попали не по адресу, — сочувственно откликнулся Фердинанд. — Мы не собираем информацию. Мы ее распространяем. Мы сочиняем выдумки. Пускаем слухи. Мы изготовители сплетен. Мы производим заготовки для толков и пересудов. Мы поставщики дезинформации. Поэтому, видите ли, мы до ужаса много знаем обо всех этих теориях всемирного заговора. Это естественно. Большую часть из них мы сами и состряпали.

Питер кивнул и почувствовал, что его пробирает малодушная дрожь. В его книгах о шпионах, если агент начинал раскрывать кому-то глаза на закулисную реальность, то исключительно потому, что был уверен — утечки информации не произойдет, поскольку слушатель будет убит не далее как страниц через пять. В реальной жизни, как подозревал Питер, стреляют сразу, не входя в излишние подробности, но тогда читатель будет разочарован, что никто ему толком не объяснил, в чем тут дело. Все больше пугаясь, Питер уже хотел, чтобы Фердинанд остановился. То, чего не знаешь, не может тебе повредить.

Фердинанд продолжал:

— Теории о всемирном заговоре очень полезны для любой власти, потому что они внушают людям благоговейный трепет по отношению к Государству. Мы нагнетаем всяческую паранойю, чтобы держать народ в страхе перед тайным могуществом властей. Факты таковы, что правительства и другие властные структуры не в состоянии сделать и половины того, что они, по слухам, делают, но именно благодаря слухам кажется, что у них гораздо больше возможностей и гораздо более длинные руки, чем на самом деле. Именно поэтому мы — такой филиал нашей военной разведки, о котором никогда не пишут и не упоминают, о котором даже слухов не ходит. Ведь мы слишком много знаем о таких вещах и знаем, с кем иметь дело. Мы служим под знаменами дезинформации и введения народных масс в заблуждение. И поэтому, — многозначительно сказал Фердинанд, приподняв бровь, — сплетничающий букинист вроде вас так полезен для нашего отдела, и поэтому же на нашу долю выпало заниматься проблемой той книги.

Перегноуз кивнул, про себя молясь, чтобы Фердинанд не решил в этот момент достать пистолет и сказать: «А теперь мне придется вас убить».

— Но эта теория заговора — особая, — продолжал Фердинанд. — Вот почему нельзя терпеть Пеннигроша и его книгу. Во-первых, это теория о всемирном заговоре, которая появилась на свет без нашего участия. Во-вторых, она абсолютно верна. А в-третьих, этот полезный инструмент для промывания мозгов работает только тогда, когда никто о нем не знает.

Перегноуз плохо понимал, каким образом все дело свелось к одной книге и одной-единственной девушке.