На полголовы впереди - Дик Фрэнсис

— Да, согласился, — ответил я, испытывая облегчение оттого, что мог так ответить. — Я сказал им, что куплю что-нибудь на память о них и о нашем путешествии. Так я и сделаю.

Она успокоилась.

— Я должна была вас предупредить. Но, кажется... обошлось. — Она улыбнулась. — Кто вы такой на самом деле?

— Счастливый человек, — ответил я.

— Фу!

— Я стараюсь этого не показывать, только оно так и прет наружу. Босс грозится меня за это уволить.

— А кто ваш босс?

— Бригадный генерал Валентайн Кош.

Она в недоумении заморгала глазами:

— Никак не могу понять, когда вы говорите правду.

Кош, подумал я. Кошки. Какая отрезвляющая мысль.

— Только сейчас, — медленно произнес я, — мне пришла в голову одна ослепительная идея.

— Да, это по вас, пожалуй, видно.

Время, подумал я. Очень мало времени.

— Вернитесь на землю, — сказала Нелл. — Вы где-то витаете.

— У вас случайно нет при себе расписания международных авиарейсов?

— Есть у меня на работе, и не одно. Что вас интересует?

— Рейс из Лондона в Ванкувер на завтра.

Она удивленно подняла брови, зашла в купе Джорджа, переговорила по телефону и снова вышла.

— Рейс «Эйр Канада» вылетает из Хитроу в пятнадцать часов и прибывает в Ванкувер в четыре двадцать пять.

— Считайте, что я вас расцеловал.

— Это значит, что для пассажиров вы все еще официант?

Все это время пассажиры толклись в коридоре.

— Хм-м, — задумчиво произнес я. — Пожалуй, да. Еще два дня. До конца.

— Ладно.

Вернулся Джордж и сообщил, что все трое Лорриморов восприняли новость о Шеридане спокойно. Они поедут в отель, как и было запланировано, и все организуют оттуда.

— Бедные, — сказала Нелл. — Какая ужасная история.

Я спросил Джорджа, что он собирается делать. Он сказал, что, конечно, вернется в Торонто, и, вероятно, поездом, как только будут закончены все расследования по линии «Ви-Ай-Эй», что должно произойти завтра. Я спросил, не может ли он остаться на скачки и вернуться во вторник вечером. Он сказал, что не уверен. Я зашел вместе с ним к нему в купе и уговорил его, и, когда поезд, замедлив ход, вползал на вокзал Ванкувера, он уже усмехаются по-прежнему.

Колеса поезда перестали вращаться. Прошло почти ровно семь суток с тех пор, как мы отправились в путь. Пассажиры выходили из нашего отеля на колесах и кучками стояли на перроне, все еще улыбаясь и оживленно беседуя.

Зак и остальные актеры, прощаясь, переходили от кучки к кучке. У них были дела в Торонто, и остаться, чтобы посмотреть скачки, они не могли.

Зак увидел меня в окне и снова быстро поднялся в вагон.

— Не исчезайте, — сказал он. — Если вам вздумается подзаработать сочинением детективных сценариев, дайте мне знать.

— Ладно.

— Пока, приятель, — сказал он.

— Пока.

Он снова спрыгнул с поезда и с развевающейся на ветру шевелюрой зашагал к зданию вокзала. Донна, Пьер, Рауль, Мейвис, Уолтер и Джайлз следовали за ним, как метеориты за кометой.

Я ждал, когда пройдет Филмер. Он вышел один, с мрачным, решительным видом. На нем был плащ, в руках — портфель, и тратить время на любезности он не стал. Походка у него была такая целеустремленная, что это мне не понравилось, а когда Нелл подошла, чтобы о чем-то его спросить, он ответил ей, едва повернув голову и не останавливаясь.

Когда он скрылся из вида, я выпрыгнул на перрон и оказался рядом с Нелл, которая тщательно отмечала проходящих мимо нее пассажиров на листке, лежавшем в ее папке. Заглянув ей через плечо, я обнаружил, что это список тех, кого нужно было специальным автобусом доставить в отель «Четыре времени года». Как я с облегчением увидел, против фамилии Филмера тоже стояла галочка.

— Это все, — сказала наконец Нелл и посмотрела в сторону последнего вагона. — Кроме Лорриморов, конечно. Пойду-ка помогу им.

Я снова поднялся в вагон, чтобы забрать вещи, и через окно увидел, как мимо прошла печальная маленькая процессия: Мерсер с высоко поднятой головой и грустным видом, Бемби с непроницаемым лицом, горестная Занте, сочувствующая Нелл. Подождав, пока они не отойдут подальше, я пошел вперед через весь поезд. Он был тих и пуст — болельщики разошлись, угрюмого повара центрального вагона-ресторана не было видно, в сидячих вагонах не слышно было пения, двери опустевших купе были открыты настежь, исчез и китаец-повар с его вечной улыбкой. Я снова спустился на перрон и пошел вперед, мимо багажного вагона, где получил свой чемодан, и мимо вагона для лошадей, из окна которого выглядывала Лесли Браун — дракон был все еще на своем посту.

— Пока, — сказал я ей.

В первый момент она посмотрела на меня, как на незнакомца, и только потом узнала. И Калгари, и Ленни Хиггс — все это было трое суток назад.

— А, да... До свиданья.

Поезд должен был отъехать задним ходом, чтобы отвести вагон с лошадьми и конюхами на боковой путь, откуда их по шоссе доставят в Выставочный парк. Мисс Браун, по-видимому, должна была их сопровождать.

— Желаю выиграть на скачках, — сказал я.

— Я никогда не играю.

— Ну, тогда желаю просто повеселиться.

Она бросила на меня такой взгляд, словно это был какой-то непристойный намек. Я помахал рукой нашей непреклонной хранительнице, миновал локомотив, где в крохотном окне высоко вверху виднелся темный силуэт машиниста, и вошел в вокзал.

Лорриморам не дали спокойно уйти — их окружили люди с блокнотами, фотоаппаратами и срочными заданиями редакций. Мерсер держался вежливо. Нелл выручила все семейство и усадила в автомобиль, а сама села в длинный автобус, поданный для владельцев. Я подождал поодаль, пока они все не уедут, а потом взял такси, поехал в отель «Хайетт», взял себе номер и позвонил в Англию.

Дома, в Ньюмаркете, бригадного генерала не было. Чей-то голос сказал, что я могу попробовать поискать его в Лондоне, — в его клубе, и сообщил уже знакомый мне номер. Я позвонил в бар «Хоббс-сандвич», где, к моему облегчению, мне сказали, что он как раз только что подошел к стойке, чтобы взять свою первую за вечер порцию сильно разбавленного виски.

— Тор! — воскликнул он. — Где вы?

— В Ванкувере. — Мне был хорошо слышен звон стаканов и говор. Я представил себе темные дубовые панели, увешанные портретами джентльменов в бакенбардах, пышных париках и маленьких крикетных шапочках, все это показалось мне каким-то очень далеким, не только в пространстве, но и во времени.

— Хм-м... — сказал я. — Не могу ли я позвонить вам снова, когда вы будете один? Разговор будет довольно долгий. Но только хотелось бы поскорее.

— Это срочно? — Довольно-таки срочно.

— Не кладите трубку. Я поднимусь в свою спальню и попрошу переключить разговор туда. Подождите.

Я стал ждать. В трубке несколько раз щелкнуло, потом снова прозвучал его голос, на этот раз без всякого звукового сопровождения:

— Хорошо. Что случилось?

Я говорил, как мне показалось, очень долго. Когда я замолкал, он хмыкал себе под нос, давая мне знать, что слушает, а под конец сказал:

— Вы просите совсем немногого. Всего лишь чуда.

— Есть рейс «Эйр Канада» из Хитроу завтра в три часа дня, — сказал я.

— У них будет весь понедельник и весь вторник, чтобы раздобыть эту информацию, потому что, когда во вторник в Ванкувере только одиннадцать утра, в Англии уже семь вечера. И они могут выслать ее по факсу.

— При том условии, — сказал он сухо, — что в Жокейском клубе, в Выставочном парке, есть факс.

— Я проверю, — сказал я. — Если нет, я его раздобуду.

— А что думает обо всем этом Билл Бодлер? — спросил он.

— Я еще с ним не говорил. Сначала нужно было договориться с вами.

— Какой ваш номер телефона? — спросил он. — Я об этом поразмыслю и перезвоню вам через десять минут.

— "Думай, прежде чем действовать"?

— Так надежнее всего, если только на это есть время.

Он размышлял не десять минут, а двадцать, и я уже не находил себе места от нетерпения. Когда телефон зазвонил, я сделал глубокий вдох и поднял трубку.

— Попробуем, — сказал он. — При условии, конечно, что Билл Бодлер согласится. Если мы за это время не сможем получить информацию, возможно, придется все отменить.

— Хорошо.

— А если не считать этого, — сказал он, — то неплохо сработано.

— Спасибо штабным, — отозвался я.

Он рассмеялся:

— Лестью вы повышения в чине не добьетесь.

Глава 20

Мне не терпелось поговорить с миссис Бодлер. Я набрал ее номер, но трубку взял сам Билл.

— Привет, — удивленно сказал я. — Это Тор Келси. Как ваша мама?

Наступила долгая зловещая пауза.

— Она плохо себя чувствует? — спросил я в тревоге.

— Она... э-э... она умерла. Сегодня утром.

— Не может быть! — «Это невозможно, — подумал я. — Невозможно!» — Я только вчера с ней говорил.

— Мы знали... она знала... что речь идет о нескольких неделях. Но вчера вечером наступил кризис.