<4D6963726F736F667420576F7264202D20D4E8EDCFEEF0F2C0F0F2F3F02DD2EEEAE8EE2E646F63> - Admin

на броненосцы, а сами перенесли пристрелку на «Россию», так?

- Похоже... По нам с них бьют только главным калибром. А вот Того сейчас влепил по

нам с четырех броненосцев все, что только может достать. Слава богу, что пока от него

перелеты идут. Хотя два чемодана от него мы уже «поймали». Корма горит как дровосклад, а

доклада о повреждениях все нет… Крейсера нам тоже подсыпали. За пять минут – минус две

шестидюймовки и одна большая на левом борту. И две пробоины. Полуподводная в угольной

яме №4, заделывают. И подводная в корме от разорвавшегося у борта шестидюймового. Если

так дальше пойдет…

- Дальше! Дальше, друзья мои, только веселее будет! Вы когда-нибудь предполагали что

нашего «дедушку» сам Того удостоит чести расстреляния всем своим флотом? Но только если

мы так и дальше будем аки агнец на заклание себя вести, то через два-три их залпа главным,

пойдем по вертикалу. А мне хочется «подольше помучиться»! - «Опять цитата из Рудневского

анекдота!», Трусов улыбнулся в усы, - На дальномере, сколько до третьего в колонне?

- Чуть больше тридцати кабельтов.

- Я полагаю, они нас хотят остановить, зубы повыбить, а потом мимоходом – минами…

Так что, пока мы имеем и ход и управляемся, полагаю идти на таран! Двенадцать тысяч тонн

так сразу не остановишь... Мал наш шанс, но он есть! Скоростенки бы поболе… До «Микасы»

далековато, если не дотянем до самого Того, пойдем на второго крейсера, а заодно собьем им

пристрелку и закроем на циркуляции «Россию». Ей для отрыва минут пять-десять передышки

не помешают, а там, глядишь, наши подоспеют: похоже, Руднев с четырьмя кораблями минут

через двадцать уже здесь будет. Их марсовые уже видели, но мне за дымом не удалось…

Ну-с, господа офицеры! Возражения у кого имеются? Значит, с Богом! Царица Небесная,

спаси и помилуй рабов твоих, направь и укрепи… Ну-ка, пустите меня к штурвалу! Как на

«Рынде» в старые добрые времена, а! Тряхнем стариной! Что это там так грохнуло? Грот

повалило? Ничего, это как Руднев говорит, «не ходовая часть!» В машине! Самый полный,

клапана заклепать! Выжимайте все, что можно, и что нельзя тоже. Но на пятнадцать минут,

чтоб мне восемнадцать узлов были! Что? Нет, дольше, похоже, не понадобится…

Принципиальным недостатком «Рюрика» и строившихся, как развитие его проекта,

«Громобоя» и «России», было устаревшее расположение артиллерии. Орудийных башен эти

корабли не имели, и каждое орудия могли стрелять или на правый борт, или на левый. И в

классическом морском линейном бою половина стволов была бесполезным балластом. К тому

времени для кораблестроителей расположение орудий главного калибра в башнях, способных

стрелять на оба борта уже становилось нормой, и русских океанских рейдеров заслуженно

называли анахронизмами. Но сейчас, после того как «старик» развернулся на японскую

колонну, их броненосцы были от него справа, а крейсера - слева, и устаревшее расположение

артиллерии временно перестало быть недостатком. Скорее наоборот. Со стороны казалось,

что «Рюрик» постоянно взрывается и объят огнем с носа до кормы. Частично это было верно:

идущий на самоубийственный таран русский крейсер жестоко страдал от лихорадочного огня

японцев, но и им от него попадало душевно...

Больше всех в первые минуты этой неравной схватки «нахватался» снарядов «Якумо».

Поначалу по нему били оба русских корабля. С «России», правда, в него попало лишь четыре

шестидюймовых, не причинивших существенных повреждений, если не считать выбитой

палубной установки среднего калибра на левом борту и небольшого пожара под полубаком.

Но вот «Рюрик» «отметился» конкретно, и к тому моменту, когда командир следующего за

ним «Идзумо» отдал приказ о выходе из линии вправо – перспектива получить в борт

двенадцать тысяч тонн, подкрепленных литым таранным форштевнем «Рюрика», ему явно не

улыбалась – головной корабль японской колонны получил с погибающего русского «старика»

несколько шестидюймовых фугасов, запаливших кормовой мостик и отперфарировавших

дефлектора и среднюю дымовую трубу, но главное, - два крайне неприятных попадания 190-

миллиметровыми бронебойными снарядами.

Первый взорвался, пробив пояс чуть выше ватерлинии, в метрах в десяти позади

носового минного аппарата. Его осколки пробили не только борт под поясом и разломали в

двух смежных отсеках все, что там находилось. Они еще и разбили две запасных торпеды, чьи

хранящиеся отдельно зарядные отделения не были повреждены каким-то чудом. Взорвись

они… Но этого не случилось. Тем не менее, через десять-пятнадцать минут нос «Якумо» от

тарана до первой главной переборки был частично затоплен. Отделение носового минного

аппарата пришлось срочно эвакуировать. В результате ход осевшего носом на полметра

крейсера больше не превышал семнадцати узлов.

Но на этом его крупные неприятности не закончились. Когда окутанный дымом от

сплошного пожара и паром из разбитых котлов, остов «Рюрика» уже начал замедляться, с его

юта, в качестве прощального подарка, прилетел последний 190-миллиметровый снаряд.

Попадание пришлось не в корму, чего можно было ожидать, а вновь в носовую часть. Он

ударил под носовой башней по касательной, прямо в верхний срез броневого пояса. Взрыв

проделал в небронированном борту изрядную дыру площадью в три с лишним квадратных

метра. От броневой плиты сверху был отколот солидный кусок, а сама она слегка вывернута

верхней частью вперед и наружу. В этот своеобразный «ковшик» немедленно хлынули потоки

воды: на большом ходу пробоина оказалась полуподводной. Аварийная партия во главе с

трюмным механиком напрягала все усилия для ее заделки, но вода периодически выдавливала

подпоры, и выбивающимся из сил морякам приходилось начинать все сначала…

***

Стараниями своего экипажа броненосный крейсер «Баян» выжимал из себя все, на что

был способен. И даже немного больше. На лаге «француза» дрожала отметка в двадцать и две

десятых узла. Собравшиеся на мостике офицеры, не отрывая от глаз биноклей и подзорных

труб, вглядывались вперед: туда, куда так нужно было успеть! И куда они, теперь это

становилось очевидным, все-таки не успевали...

«Россия» и «Рюрик» уже вступили в бой. В неравный, смертельный бой с восемью

линейными судами Соединенного флота. И японская колонна, обрезая корму «Рюрику» уже

сейчас, когда до головного «Якумо» на дальномере еще пятьдесят с лишним кабельтов,

начинает отсекать их от несущихся к ним на помощь «Баяна» и «Варяга» под флагом контр-

адмирала Рейценштейна. Конечно, вины офицеров на спешащих на подмогу кораблях в этом

не было. С «России» их должны были видеть. Но ее командир каперанг Арнаутов предпочел

ворочать не на встречу «Баяну» и «Варягу», а закрыть собой кратчайший путь к транспортам.

Два других крейсера отряда Рейценштейна, изначально ведшие разведку западнее, ушли

по приказу Макарова вперед еще раньше. Телеграф забит и их уже не вызовешь… Да и

смысл? «Паллада» и «Светлана» не обладали необходимой скоростью, а боевая устойчивость

их против линейных судов исчислялась минутами. Поэтому контр-адмирал изначально решил

не отрывать их от поиска и прикрытия транспортов. О том, что эта самая боевая устойчивость

его собственного «Варяга» в данных условиях немногим выше «Паллады», Николай Карлович

сейчас просто не хотел думать. Судьбе было так угодно, чтобы у них появились шансы

поддержать «Россию» и «Рюрика»... Но, увы, всем на мостике «Варяга» становилось

очевидным, что шансы эти стремительно уменьшаются с каждой минутой. Если лежать на

прежнем курсе, то его два крейсера неминуемо «упрутся» в середину линии всего флота

японцев. Что стало бы форменным, бессмысленным самоубийством…

- Николай Готлибович! Нам сигнал адмирала. «Три румба вправо», - почему-то

откашлявшись, тихо произнес старший офицер крейсера Андрей Андреевич Попов.

- Исполняйте… – процедил сквозь сжатые зубы Рейн, не отрывая от глаз бинокля, - и

давайте перебираться в боевую рубку. Работать будем «Якумо»… Готовы, Виктор Карлович?

– Рейн коротко глянул в сторону старшего артиллериста лейтенанта Де Ливрона, когда нос

крейсера быстро покатился вправо.

- Вполне. Но пока далековато... При нашем ходе минут через пять.

- Кстати, кто дымит сейчас у нас прямо по курсу? Сдается мне, что это Грамматчиков

подходит? На марсе?