<4D6963726F736F667420576F7264202D20D4E8EDCFEEF0F2C0F0F2F3F02DD2EEEAE8EE2E646F63> - Admin

востоке принадлежит еще одному японскому крейсерскому отряду. Тогда не мешает пока, не

возобновляя боя, хоть немного оправиться. И после подхода Того-младшего или Катаоки,

совместно завершить с этой частью конвоя. Поскольку телеграммы безжалостно глушились

как японцами, так и русскими, японскому адмиралу пришлось отправить на встречу

подходящим кораблям один из оставшихся дестроеров, чтобы те не проскочили в сторону

свалки главных сил, чей гром отчетливо слышен на северо-востоке.

Русские крейсера пока не проявляли особой агрессивности. Убедившись, что «собачки»

отказались от намерения прорваться к конвою, они соединились и перестроившись в

кильватерную колонну с «Палладой» во главе, продолжили неспешное движение параллельно

своим транспортам. Причем «Светлана» и «Паллада» успели забрать со шлюпок моряков,

спасшихся с «Штандарта» и затонувшего ранее «Расторопного». Третий наш миноносец –

«Решительный», смог в итоге дать ход, и поплелся под одним котлом в кильватер купцам. Не

забыли даже об остающихся в воде японцах. «Светлана» оставила им свой баркас и два плота.

Сбавив ход, оставшиеся два крейсера 3-й эскадры спокойно шли параллельным курсом с

русскими, как будто и не было никакой войны, и не смертельные противники разглядывали

сейчас друг друга в бинокли. «Иосино» доложил о потерях и повреждениях. Плохо было то,

что после обнаруженной трещины в стволе кормовой шестидюймовки его артиллерийские

возможности сократились почти на половину. Но отрадно, что с него обещали через полчаса

иметь ход в 19-20 узлов. Свободной команде Дева даже разрешил пока обедать.

Тем временем, не доходя до линии горизонта, разведчик лихо развернулся и побежал

назад. По прошествии минут пятнадцати, уже можно было попытаться разобрать сигнал,

поднятый на идущем полным ходом эсминце. После его прочтения, контр-адмирал прикрыв

глаза, с минуту сохронял гробовое молчание… Навстречу шли вовсе не японские крейсера

или «потерявшиеся» лайнеры Великого князя. С юга неторопливой поступью доисторических

мастодонтов надвигалась колонна из шести русских эскадренных броненосцев...

Выйдя из ступора, Дева приказал прибавить ход на два узла и принять два румба влево,

убираясь с дороги вражеских линкоров, и одновременно стараясь не всполошить русские

крейсера. Кинься сейчас они на него: «Иосино» не жилец! Но фортуна улыбнулась японцам.

«Паллада» шла прежним курсом и скоростью, прикрывая транспорта. За ней в кильватере

неторопливо дымил еще горящий в трех местах «Мономах» и уже потушившаяся «Светлана».

Постепенно разорвав дистанцию до пяти миль, «Кассаги» и «Иосино» развернулись «все

вдруг» и вместе с двумя эсминцами восемнадцатиузловым ходом побежали навстречу грохоту

битвы главных сил в тот самый момент, когда сигнальщики на «Палладе» увидели

поднимающиеся из-за горизонта мачты кораблей Григоровича... Нарушая приказ

командующего, Дева сделал главное, что сейчас мог: с кем бы ни сражались Того и Камимура,

своевременная информация о русских шести броненосцах идущих с юга на помощь к

транспортам, а так же о курсе и месте их каравана для командующего будет принципиально

важной. Все же попытки связаться телеграфом ни к чему, кроме мгновенной ответной

россыпи русских точек и тире пока не приводили.

Увы, выполнить задуманное ему так и не удалось. Сначала впереди показалась идущие

на север большие крейсера Руднева, от которых Дева шарахнулся на северо-запад как черт от

ладана. Там его ожидала еще более неприятная встреча: сигнальщики усмотрели впереди

крейсера Грамматчикова. А общение с ними ему, связанному подбитым «Иосино», было ну

совсем не в тему… Дева развернул свой маленький отряд так, чтобы обойти русские главные

силы с кормы, постепенно через юг склоняясь к востоку. Минут тридцать крейсера и два

дестроера бежали одни в пустынном море. Но внезапно впереди открылся стоящий без хода,

изрядно осевший в воде одинокий корабль, в котором с «Кассаги» вскоре опознали новейший

броненосец, вступивший в сражение флагманом адмирала Камимуры. Это был «Фусо»…

***

Японские крейсера и сопровождающие их два контрминоносца растворялись в дымном

облаке на горизонте. Чем испортили Ивану Константиновичу Григоровичу настроение

окончательно. Он молча проводил взглядом убегающие «собачки», сплюнул за борт, и нервно

закурил… Догнать эту парочку с подбитой «Светланой» и семнадцатиузловой «Палладой»

было не реально, он прекрасно это понимал. Как и то, что теперь, еще находясь за горизонтом,

Того примет единственно правильное решение и попытается достать конвой. Следовательно,

придется не идти на гром боя доносящийся откуда-то справа по курсу, и в котором, наверное,

именно сейчас Макаров и Руднев решают в очном противостоянии с японцами кто есть кто, а

оставаться с транспортами. И прикрывать это стадо купцов. Раз уж так получилось…

Но что-то мешало ему спокойно и пунктуально выполнить приказ комфлота. Острейшее

внутреннее противоречие рвалось наружу. С одной стороны – ясная и понятная задача. С

другой – шестое чувство военного моряка. И оно подсказывало совсем другое. «Но, в конце

концов. Если уж один раз нарушил приказ комфлота, то почему бы… Ну, и, тем более, что эти

двое передадут Того? Что мы отогнали их от транспортов, плетущихся в сторону Шанхая на

8-и узлах, и охраняем этот обоз... Но что ход-то мы уже двенадцатиузловый держать можем

они вряд-ли разобрали… И… Нет! Ну, не могу я тут торчать, пока наши воюют!!!»

Григорович решился. И опять принял самостоятельное решение, как бы сказали

современные военные теоретики, сообразуясь с обстановкой. Его начальник штаба каперанг

Андрей Августович Эбергард после краткого раздумья, взвесив все «за» и «против», в итоге с

ним согласился, добавив: «Тем более, что догоняя транспорты, якобы плетущиеся к югу,

японцы неизбежно налетят на нас!» Командир «Петропавловска» Яковлев поддержал их

сразу: «Ведь линкоры строятся для боя с себе подобными, а бой этот, как мы слышим, вовсе

не здесь. Если что, готов отвечать вместе с Вами, Иван Константинович!»

На «Палладу» просемафорили приказ контр-адмирала, и уже через пять минут русский

транспортный караван неспешно развернулся, на этот раз «все вдруг», а не последовательно,

как это сделали крейсера, и, прибавив по его приказу ход аж до предельных 9-и узлов, лег

генеральным курсом на Шантунг, имея во главе колонны справа три крейсера, а мористее,

пока еще в визуальном контакте, броненосцы третьего отряда. Однако вскоре стало очевидно,

что охраной транспортов они далее заниматься не собираются: приняв три румба вправо,

корабли Григоровича решительно двинулись навстречу отдаленной канонаде…

***

Спустя несколько минут после первого попадания с «Якумо», Трусов почувствовал, что

характер обстрела его крейсера резко изменился. Быстро взглянув на «Россию», а затем,

пробежав подзорной трубой по вражеской линии, идущей под корму русским крейсерам, он

понял в чем причина. И, пожалуй, первый раз за эту войну, всего лишь на краткий миг, им

овладело ощущение полной фатальной безысходности. Его старый крейсер был обречен…

Нет, теоретически все было ясно уже минут сорок назад. Но фактически… Хотя плющило

даже не от того, что конец наступает вот именно сейчас, а от понимания того, что их гибель

окажется практически бессмысленной, и принесет «России» всего лишь краткую пяти-

десятиминутную отсрочку приговора…

Это легло на плечи какой-то нереальной, неимоверной и невыносимой тяжестью. Это

сковывало движения и лишало воли. И вдруг каперанг вспомнил… Вспомнил не о присяге,

долге, «животе за други своя», не о Матушке-России, не о любимой жене и дочке – красавице

на выданье… Он вдруг услышал ту цитату из японского кодекса рыцарской чести «Буси До»,

прозвучавшую как-то из уст Руднева, и глубоко запавшую в душу. «Смерть легче пуха, долг

тяжелее горы»… «Не наш они народ, черти узкоглазые. А ведь лучше и не скажешь. Точно,

тяжелее горы, если так надавило... Но она-то, она-то легче пуха!»

- Что у нас с рулем? - резко выдохнув и расправив плечи поинтересовался каперанг.

- Пока все в порядке, командир! Пока слушаемся!

- Как я разумею, их крейсера, что по нам начинали, пристрелялись, передали расстояние

на броненосцы, а сами перенесли пристрелку на «Россию», так?