Джем - Фредерик Пол

— Меннингер.

— Ракетный удар, сэр. Три ракеты. Структурных повреждений нет. Ракеты пущены из области поблизости от провинции Синкянь.

— Сейчас буду,— сказал Меннингер. Он еще выходил из медитации, поэтому не мог взглянуть на ситуационную панель. Но он не мог не принять душ и не побриться. Он втер дезодорант подмышки — как французская проститутка, с отвращением подумал: пробежал щеткой по волосам, оделся и быстро пошел по тихому, устланному коврами коридору на командный пункт.

Ситуационная карта светилась вся.

— Ваш кофе,— сказала лейтенант Вейненштат. Это были ее единственные слова. Она знала привычки шефа. Меннингер взял кофе, не отрывая глаз от ситуационной карты. На ней ярко-красные звезды показывали уничтоженные мишени. Голубые звезды тоже были уничтоженные мишени, только другой стороной. Это были Вашингтон и Ленинград, Буэнос-Айрес и Ханой, Чикаго и Сан-Франциско. Красные профили на карте были вражеские ракетные корабли, уничтоженные ответными ударами. Их было больше сотни. Тут же было и шестьдесят уничтоженных голубых. Пульсирующие звезды — красные и голубые — это еще не уничтоженные боевые соединения. Их было совсем немного, и количество их постоянно уменьшалось. Канзас-Сити, Тьенции, Каир и целый комплекс вокруг Франкфурта только что перестали существовать.

 Вторая чашка кофе уже была не лекарством, а удовольствием. Он выпил кофе и спросил:

 — Какова возможность их второго удара?

 — Довольно большая. В настоящий момент сотни ракет готовы нанести удар. Но мы непрерывно сокращаем их количество. У нас примерно восемьдесят. И только два наших подземных укрепления уничтожено. Поверхностная радиация в допустимых пределах, во всяком случае, внутри экранированных машин. — Она отдала приказ налить еще кофе и добавила: — Пока рано говорить, но Кукурузный пояс, кажется, о'кей. Также Мексика и Юго- Запад Тихоокеанского побережья. Но мы потеряли Империал Вэлли.

 — Так что пока у нас дела идут неплохо.

 — Можно сказать да, Год.

 — На следующие сутки они могут начать снова.

 Она кивнула. Это был известный факт, что каждая большая страна имеет скрытые резервы ракет. Их нельзя выпустить в течение десяти минут простым нажатием кнопки, как ракеты с подводных лодок. Но их нельзя и уничтожить, так как неизвестно, где они находятся.

 — Да, мы не можем предотвратить этот удар, так как их спутники наполовину ослепили нас,— сказал он.

 — А мы полностью ослепили их, Годфри. У них нет глаз на орбите.

 — Да, да, я понимаю. Здесь мы выиграли. Проклятые идиоты. Ну что же, приступим к работе.

 Работа Меннингера не имела отношения к обмену ракетными ударами, призванными превратить поверхность Земли в подобие ада. Это был не его вопрос. Он начнет свои действия сразу после окончания военных действий. 

 Тем временем один из этих проклятых идиотов закончил программирование и теперь старался собрать команду для запуск. Это было непросто. Нейтронная бомба сделала свое дело. Ее излучение проникло сквозь слой воды и стальную обшивку субмарины и вывело из строя большую часть команды. Сам вице-адмирал получил почти пять тысяч рад. Он знал, что ему осталось жить несколько часов. Но если повезет ему, то мишень, куда он направлял удар, проживет еще меньше.

 Три часа сна было недостаточно. Меннингер знал, что не выспавшись, он брюзглив и раздражителен. Его люди тоже знали это и прощали его.

 Через каждые пять минут карта исчезала, и на экране появлялись десятисекундные картинки: индустриальные объекты, степень их разрушения, гистограммы, демонстрирующие соотношение боевых сил враждующих сторон и их эффективность. В соседней комнате работали люди, непрерывно корректирующие информацию на основе поступающих данных. Меннингер даже не взглянул на них. Его заботы были чисто политические и организационные. Роза Вейненштат контролировала их, каждые несколько минут появляясь в комнате. Сам Меннингер имел постоянную связь с правительством. Он говорил с сенаторами, офицерами главного штаба, губернаторами. Это все были американцы. Их союзники по Блоку Продовольствия находились в особом кабинете, и если кто-либо из них требовал внимания, то это расценивалось Меннингером как недопустимая наглость.

 — Он не удовлетворен контактом со мной,— сказала Вейненштат.— Может, вы уделите ему пять минут, Годфри.

 — Дерьмо.— Меннингер отложил перо и кивнул, чтобы она включила связь.

 На экране появилось лицо маршала Красной Армии Крассариона. Но из динамика звучал голос его переводчицы.

 — Маршал,— сказала она,— не сомневается, что ваш штаб действует по приказу Президента, но он хочет знать, кто президент. Мы знаем, что Вашингтона больше нет и убежищ Первого в и Второго тоже не существует.

 — Нынешний Президент,— заговорил Меннингер, с трудом подавив раздражение,— это Генри Монкас, который был спикером Палаты Представителей. Он назначен согласно нашей Конституции.

 — Да, конечно,— сказала переводчица после того, как маршал выслушал ответ и что-то пролаял по-русски.— Но маршал не может добиться связи с ним.

— Проблемы связи существуют,— согласился Меннингер.— Кроме того, у меня есть сведения, что Президент сейчас переселяйся со своим кабинетом в более безопасное место. Маршал должен понять, что в этом случае связь с ним затруднительна.

 Маршал выслушал ответ и затем снова заговорил с переводчики. Слова его излучали пламень. Переводчица наверняка смягчила большинство выражений маршала:

— Мы понимаем это, но существуют вопросы законности, и маршал хотел бы выслушать некоторые объяснения от самого президента. Алло... Алло..?

Его изображение исчезло. Роза сказала:

 — Я подумала, что в такой момент помехи на линии связи будут очень вовремя.

 — Правильно. Кстати, а где этот сукин сын?

 — Генри? Он в безопасности. Он приказал вам сделать ему сообщение примерно через час.

 Меннингер задумался.

 — Скажи ему вот что. Пусть возьмет команду для защиты от радиации и перебирается сюда. Здесь он будет в большей безопасности, чем в своей дыре.— Он взял ручку и почесал живот. Сейчас было бы неплохо выпить апельсинового сока, чтобы отрегулировать концентрацию сахара в организме, в крови. И вообще, он чувствовал себя голодным.— Вот тогда мы увидим Президента,— сказал он в пустоту.

 В субмарине вице-адмирал собрал команду. Все люди были смертельно поражены, они непрерывно блевали, и в субмарине пахло как в припортовом баре. Однако люди выполняли свои обязанности. Ливийская военная доктрина заключалась в том, что лучше иметь одну большую ракету, чем несколько маленьких И когда эта гигантская ракета разорвала поверхность воды, она сразу же была захвачена десятком радаров. Испуганные жители видели яркую вспышку и огненный хвост, направляющийся на запад. Кубинский крейсер попытался перехватить ракету с помощью залпа крылатых ракет, но бесполезно. Это была ракета, которую было легко опознать, но трудно уничтожить. Она пересекла пространство над побережьем Флориды. Десятки раз ее могли бы сбить специальные ракеты, предназначенные для обороны именно от этих ракет, но они были уже давно уничтожены. Ни одна такая установка уже не функционировала.