Поколение победителей - Павел Дмитриев

Но хуже всего обстояли дела с любимыми котом огурцами. Соленые были. Мерзковатого бочкового посола, с белесым налетом плесени. Хочешь – в банках, рубль за три литра, а нет, так навалят килограммчик в промасленную бумагу. Маринованный болгарский «Глобус» тоже был в достатке, хоть и выдавался по заказам. Мне‑то ничего, но кот этого не ел! Он хотел свежих, зеленых огурцов, а их не было вообще ни за какие деньги!

Так и пришлось до марта кормить бедного Бага рыбой и мясом. Зато в международный женский день наступил праздник не только у Кати. Удалось за немыслимые «два рубля килограмм» купить пару огромных тепличных огурцов. Поделили честно. Один овощ пошел в салат, второй на прокорм ненасытного животного.

Глава 3Обустройство НИИ «Интел»

Ремонт – штука страшная и беспощадная. Особенно с примитивными технологиями шестидесятых. Ни тебе подвесных или натяжных потолков, не тебе стеклообоев и ламината. Окна и двери из кривого, косого, да еще недосушенного натурпродукта. Стекла волнистые. Краски и лаки – это вообще полный караул: сохли по двое суток и воняли потом месяц. Да как противно!

Батареи отопления – огромные чугунные монстры, часть которых намертво забита накипью. Трубы, мягко говоря, не перегружены запорной арматурой, вентили во всем здании можно пересчитать по пальцам… одной руки. И все с уродскими набивными сальниками, которые мало того что постоянно текли, так еще и были остродефицитны. Китайские шаровые краны по баксу за штуку тут оказались бы очень кстати. Прямо хоть открывай производство в свободное от микросхем время, да боюсь, тут точмех не смогут сделать даже для подводной лодки.

Сантехника. Это я думал, что в моей новой квартире все плохо. Ванна практически новая, но с уже отбитой чуть ли не в десяти местах эмалью. «Крышка‑очко» из многослойной фанеры с прорезью спереди, намекающей на чудовищную неопрятность мужской половины homo‑soveticus. Извращенный дизайн стальных труб на самом видном месте. И, конечно, постоянно журчащий бачок унитаза, установить надежную прокладку в который удалось только с привлечением кусочка резины из RAVчика.

На этом фоне в НИИ был просто кошмар. Все пришлось заказывать заново, причем «выбить» один паршивый фаянсовый рукомойник было куда сложнее, чем десяток вагонов щебня. При том, что фондами Стуколов[235] не обижал, реально отдавал самое лучшее. Но все равно результат виделся не слишком симпатичным.

Особенно впечатлили строители. До боли знакомый по нулевым годам талибан‑строй по сравнению с местным пролетариатом начал казаться грамотным и великолепно технически оснащенным отрядом специалистов. Хуже того, данная категория советских трудящихся мало отличалась от зэков и была попросту опасна для жизни начинающего руководителя.

Только в кино типа «Операции Ы»[236] студент мог чего‑то добиться на стройке. В реальности Шурик со своими комсомольскими замашками не дожил бы до вечера. Прирезали бы в укромном уголке, в самом прямом смысле этого слова.

В реальности пришлось договариваться с «неформальными лидерами», иначе говоря, главарями шаек. Нельзя сказать, чтобы он выдвигал непомерные требования, но бюджет НИИ проредил знатно. Впрочем, бухгалтер совершенно не удивилась подобным расходам и легко их одобрила. Так что мне можно было особо не беспокоиться, она наверняка напишет свой вариант отчетов в «контору». Как в этом сомневаться, если даже повар с дачи Шелепина был заодно и вполне официально трудоустроенным старшим сержантом КГБ[237].

Дальше – хуже. В шестьдесят пятом рулеток вообще не имелось, а метры выпускали раскладными, из желтых деревянных элементов и выдавали по одному на бригаду. Уровень… Самодельный, из химической пробирки, неведомым путем попавшей в руки аборигенов. Молотки, пилы, мастерки в жутком состоянии, показывающем истинную классовую ненависть рабочих к орудиям труда. Зато как самозабвенно они пили и горланили на всю округу русские народные песни под аккордеон, уворованный чьим‑то отцом в немецком фольварке…

Пришлось дополнительно к мерам материального стимулирования передовиков производства закупить необходимый для работы инструмент. И, разумеется, самому выступить в роли технолога, благо, после помощи родителям в строительстве коттеджа такой мелочью меня не напугать.

С гаражом‑мастерской разобрались легко. Пара перегородок там уже была, так что все быстро оштукатурили, побелили, покрасили, заменили двери на двойные металлические, с тамбуром… Выгрузили RAVчик безлунной ночью из многострадального склада на колесах на базе ЗИЛа, после чего Анатолий организовал не бросающуюся в глаза, но недреманную охрану внутреннего здания. Без малого десяток вооруженных автоматами бойцов круглосуточно сторожил опечатанный бокс со всеми артефактами (право входа имели значащиеся в «длинном» списке из двух фамилий и трех имен). Заодно ненавязчиво подстраховали дедка‑ВОХРовца на воротах. Подчинялся отряд лично Председателю КГБ СССР.

В основном рабочем здании пришлось начинать с земляных работ в буквальном смысле этого слова. Во‑первых, вредители‑строители не предусмотрели контур заземления. Во‑вторых, весь будущий НИИ (полторы тысячи квадратных метров) был подключен к электросетям при помощи идиотского кабеля с изоляцией из пропитанной маслом оберточной бумаги, жилы которого начинали безобразно греться даже от одного освещения ремонтных работ, которые в это время шли в две смены[238]. В‑третьих, внутреннюю проводку какой‑то враг народа заложил поверх стен на фарфоровых «бобышках», провода были алюминиевые, а протянули их по двухпроводной схеме. С издевательским расчетом 200 ватт на комнату в тридцать пять квадратов, и это с учетом освещения! Поубивал бы!

Казалось бы, какой пустяковый вопрос – сделать новый ввод. ТЭЦ рядом, столбы ЛЭП вокруг, энергии столько, что хоть из воздуха добывай. Даже понижающий трансформатор ТМ 250/35/04 на 250 кВА выбил без особых проблем. Но дальше…

Имелся начальник участка, некто Сидор Ильич Мезенцев.

– День добрый, – пригнувшись, чтобы не задеть косяк, открыл висящую на одной петле дверь в кабинет, вернее сказать, бывшую подсобку.

– И вам не хворать, уважаемый… – встретил меня хозяин, не отрывая взгляда от бумаг.

– Петр, Петр Юрьевич. Сосед ваш новый, НИИ «Интел».

– Да, слышали про 721‑й… – Он наконец окинул меня противным оценивающим взглядом.

Тут разговор тянул явно не на пять минут. Прошел, поудобнее устроился на стуле у приставного стола. Жалко, что не Техас, закинул бы ноги в сапогах со шпорами на мечту канцеляриста, в зубы взял бы сигару, чтобы слегка дымилась. Под правую руку – кольт, да еще слегка провел бы пальцем по затертой щечке рукоятки.

Тьфу, куда меня опять понесло! Передо мной совсем не поджарый шериф и не толстопузый банкир, а зверь куда страшнее – матерый прораб в замасленном халате. На его столе – не полупустая бутылка черного «Jim Beam», по‑простецки накрытая стаканом с коричневым налетом на донышке, а кривая стопка картонных скоросшивателей, сувенирный чернильный набор «мечта пасечника» и… здоровенные ладони с черными ободками ногтей. Чуть опухшее лицо с легкой небритостью потомственного бомжа, очки с подмотанной медной проволокой дужкой и треснутой левой линзой. Глаза под ними нездорово блестели.

Стены были заклеены плакатами по технике безопасности. Окно явно не мылось со времен наступления фашистов на Москву. Подозрительные шкафы, стоящие вдоль левой стены, оказались еще древнее. Наверное, в них Дмитрий Донской хранил святые мощи во время налета Тохтамыша.

М‑да… Пожалуй, тут дежурной бутылкой «армянского» не отделаешься. На свое непосредственное начальство этот Сидор Ильич явно плевал с высокой колокольни. Хуже того, его не напугать даже звонком в приемную Косыгина, этот финт вообще действует только на публику не ниже замначальника главка. Достал приготовленную бумагу и отработанным щелчком отправил ее по столу в сторону Мезенцева.

– Нужно ввести в действие понижающую подстанцию. – И веско добавил после паузы: – Срочно!

Блеск глаз за линзами исчез. Он что, с закрытыми глазами читал? Ответ последовал через пару минут, и выдержан он был в стиле сурового советского реализма:

– Так раньше мая никак не успеть.

– Вы что, одурели? – Не, ну я чего‑то подобного ожидал, но никак не весны следующего года.

– Все распланировано, и земля уже подмерзла, а вам тут, – Сидор заглянул в проект, – аж сто семьдесят метров кабеля уложить нужно.

– Вас, извините, не смущает резолюция товарища Широкова? – Хорошо, что я в управлении заранее позаботился, чтобы на бумагах появилось не стандартное «к исполнению», а категорическое «вне очереди».

– Разумеется! – в голосе прозвучали издевательские нотки. – По плану мы бы вас только на конец шестьдесят шестого поставили.

– И что же вам мешает приступить к работе прямо завтра?