Саломея - Анна Малышева

– А вас я почему не отпугнула? – исподлобья взглянула на нее девушка.

– Видимо, я была уже напугана до предела, дальше некуда! – Елена невесело рассмеялась и увидела слабую ответную улыбку. – Но зачем я тебя учу? Ты сама решишь, как жить. Главное – не сделай сейчас самой большой ошибки… Не бросай отца! Помоги ему, забери заявление!

Она ждала вспышки гнева, потока обвинительных и вполне справедливых речей, но Кира молчала, опустив голову и рассматривая свои грязные кеды. Ее лица нельзя было рассмотреть за прядями свесившихся темных волос. Наконец она хрипло проговорила:

– Ладно, я это сделаю для вас. Должна же я как-то отблагодарить… Пусть живет на свободе, играет, обирает кого-нибудь еще… Какое мне, в сущности, дело?

– Сделай это для себя! – твердо поправила Елена. – У тебя должен быть хотя бы один близкий человек на свете!

– Такой? – Кира попыталась вложить в свой вопрос иронию, но ее голос прозвучал жалобно.

– Любой! – все тем же безоговорочным тоном подтвердила женщина. – У него куча недостатков, он совсем не идеален… Но между вами натянута нить, которую нельзя так просто разорвать, хотя вы оба делаете вид, что друг другу не нужны.

И тут девушка отбросила падавшие на лицо волосы и уставилась на собеседницу тем пронзительным, сверлящим взглядом, который так поразил Елену при первой встрече с нею.

– Это вы говорите? Вы?!

– А что – я? – Смущенная этим взглядом, женщина даже слегка попятилась.

– Да ведь вы прогнали собственного мужа, а за что?! За то, что хотели ему изменить с моим отцом, но не удалось?!

Елена на миг онемела от возмущения, и это дало Кире возможность продолжать. Сверкая глазами, девушка все повышала голос и под конец начала почти кричать:

– Вы вот поссорились с мужем, а я считаю, что все это страшная чепуха! Да, чепуха! И не только он перед вами виноват! Вы перед ним виноваты больше! Все равно больше!

– Да что ты понимаешь! – выдохнула, опомнившись, женщина. – Ты же не знаешь всего!

– И знать нечего! – пренебрежительно фыркнула Кира. – Вы решили, что он вам изменил! Я все тогда слышала, все поняла.

– Мы совсем не поэтому расстались!

– А тогда – почему?

Однако, задав вопрос, Кира не стала дожидаться ответа. Подцепив набитую сумку, она скомкано попрощалась и выскочила на лестничную площадку, будто боясь, что ее остановят. Елена осталась стоять неподвижно, машинально повторяя про себя только что отзвучавший вопрос. «Почему? Почему?» И если прежде ей казалось, что все точки над «и» расставлены, то теперь она ответа не находила.

А на другой день, в субботу, позвонил Руслан. К тому моменту Елена уже точно знала, что получила работу, и потому в ее голосе звучали радостно-возбужденные нотки, которые немедленно уловил супруг.

– У тебя все хорошо?

Еще вчера она бы, возможно, ответила язвительно, усмотрев в этом вопросе скрытую ревность. Но сегодня Елена была счастлива и склонна всех прощать. Тем более, в ушах у нее до сих пор звучала отповедь Киры. Девушка на удивление точно выразила ее собственные сомнения по поводу предстоящего развода и заставила заново все обдумать. Поэтому Елена ответила мужу просто и правдиво:

– Устроилась на работу. Отличная новость, правда?

– М-м… – неопределенно протянул Руслан. – У меня вот тоже, вопрос насчет работы… Тут предлагают отъехать в командировку, на большой объект, в Самару… И это может затянуться на несколько месяцев, а то и на полгода.

Он шумно вздохнул, ожидая реакции. Но женщина молча слушала. Тогда Руслан продолжал, почти виновато: – Прежде я отказался бы, конечно… Из-за тебя и Тёмки. А теперь думаю поехать. Ты – как?

И Елена вдруг услышала со стороны собственный голос, спокойно произносящий:

– Поезжай, конечно. Нам с тобой нужно время все обдумать.

Они поговорили еще немного, главным образом, о ребенке, и все это время Руслан выражался так осторожно, будто боялся спугнуть хрупкое, вдруг установившееся спокойствие. Ни о Лере, ни о Михаиле не было сказано ни слова, и, кладя трубку, Елена подумала, что будет не так уж трудно избегать этих имен и впредь… «Если, конечно, я сама этого захочу!» – поспешила она добавить, словно с кем-то споря.

Лера позвонила в воскресенье. Она больше не упоминала о Руслане, из чего Елена сделала вывод, что тот ей не звонил и больше ни в чем не исповедовался. Женщина была даже раздосадована этим. Оказалось, нелегко сохранять вежливый тон, выслушивать рассказы подруги о дочке и даже отвечать ей, проглатывая слова, которые действительно хочется сказать. Устроить скандал и выяснить отношения раз навсегда было бы куда проще… Но Елена сдержалась, слыша мяукающий голос малышки на заднем плане. С трудом закруглив разговор, она решила как можно реже общаться с Лерой, в надежде, что та сама что-то поймет и исчезнет.

А сегодня, когда позвонил Журбин и попросил о встрече, Елена надеялась услышать хорошие новости о Михаиле… Но вскоре поняла, что Кира не торопи– лась сдерживать свое обещание. Звонить девушке и просить ее об этом снова смысла не было. «Если она до сих пор не решилась обратиться к следователю, это еще ничего не значит, – уговаривала себя Елена. – Она слишком потрясена всем происшедшим, и по– том, ведь были выходные. Кира позвонит Журбину сегодня вечером… Или завтра. Или, может быть, в среду…»

Переступая порог отеля, где ей отныне предстояло работать, Елена старалась безмятежно улыбаться и, возможно, преуспела в этом, потому что ни в эту смену, ни в последующие никто ни разу не спросил, что у нее случилось.

Михаил позвонил в конце рабочей недели, когда Елена понемногу начала осваиваться в сложном мирке, который представлял из себя новый отель с сотенной армией служащих. Женщина решала вопрос с внезапно отказавшей системой кондиционирования в кафе на третьем этаже и собиралась связаться с обслуживавшей отель фирмой. В этот миг у нее в кармане ожил телефон. Она выхватила аппарат, собираясь сбросить вызов, но, увидев имя на дисплее, облизала вдруг пересохшие губы и нажала кнопку ответа.

– Я на свободе! – выпалил мужчина и недоуменно добавил, словно предлагая разделить свое изумление: – Представь, Кира забрала заявление и договорилась со следователем, что мы решим дело семейно… А ему-то что? Ему эти драгоценности до лампочки!

– Рада за тебя. – Елена ответила так тихо, что мужчине пришлось переспросить.

– Давай встретимся? – предложил Михаил уже менее напористо. – Понимаю, ты на меня злишься, и у тебя много вопросов, но…

– Я совсем не злюсь. И вопросов у меня никаких нет. Ни одного.

Наступило краткое молчание, по истечении которого Михаил осведомился, должен ли он понимать это как заявление об окончательном разрыве?

– Неужели трудно просто встретиться, поговорить?

– Я на работе. – Елена окончательно собралась с мыслями и больше не волновалась. Она была даже сердита на себя за то, что приняла так близко к сердцу этот звонок. – И у меня срочные дела. Но встречаться мы не будем по другой причине.

– Можно ее узнать? – уязвленно осведомился Михаил.

– Я замужем. Именно это я и должна была сказать полгода назад, когда ты подобрал меня на дороге. У меня любящий муж и замечательный сын.

– Что же ты тогда этого не сказала?! Не поздновато ли теперь играть в добродетель…

– В самый раз, – оборвала его Елена. – И знаешь, я, кажется, понимаю, почему так долго тянула со свиданием наедине. На самом деле, я его не хотела. Мне хотелось играть в любовь, наполнить свою жизнь какой-то тайной…

– А теперь ты, значит, уже ничего не хочешь? – Голос мужчины вибрировал от обиды и подавленной злобы. В нем слышалась претензия, как у покупателя, который, убив время в очереди, вдруг узнал, что нужного товара в продаже нет.

– Я хочу дозвониться в службу ремонта и заставить их приехать в течение часа, поскольку инженер по эксплуатации здания уже уехал домой, а в его отсутствие такие вопросы решаю я, – спокойно ответила женщина. – Собственно, помощник ночного администратора в таком отеле, как наш, решает почти все вопросы, которые возникают в течение ночи. Сначала я думала, что не справлюсь, уж очень многого от меня хотят. А потом поняла – это мне и нужно. Все время двигаться, принимать решения, быть в центре событий… У меня нет времени даже присесть и выпить чашку кофе, и мне это нравится. А теперь, извини, я прощаюсь. Дела!

Михаил положил трубку первым. Елена сунула замолчавший телефон в карман форменного пиджака с эмблемой отеля на нагрудном кармане. Посмотрелась в оказавшееся рядом зеркало, сдвинула брови, чтобы придать себе серьезный, начальственный вид, и пошла к стойке портье, откуда собиралась позвонить ремонтникам.

Длинный коридор, выкрашенный в персиковый цвет, устланный серым ковром и мягко освещенный хрустальными плафонами, был ей уже хорошо знаком. Шел одиннадцатый час вечера, и было, как всегда в такое время, людно. Открывались двери номеров, оттуда появлялись постояльцы. Кто-то собирался на ужин в ресторан, кто-то – в город, в гости, в ночной клуб или просто на прогулку. Знакомая горничная прокатила мимо тележку, послала Елене улыбку, та ответила тем же. Они уже обменялись как-то парой слов на тему воспитания детей-подростков. Двери лифта открылись, оттуда вышла маникюрша со своим чемоданчиком, ее вызвали в номер. Елена знала и эту женщину, как и почти всех, кто работал по ночам. Портье встретил ее сочувственной и все же почтительной улыбкой, соблюдая субординацию, и внимательно слушал, как она вела переговоры с секретарем фирмы, обслуживавшей отель. Елене пришлось слегка повысить голос, настаивая на том, чтобы ремонт был произведен до полуночи, а не утром следующего дня. Когда женщина с сознанием совершенной победы клала трубку, у нее и в самом деле появилось чувство, что она сделала нечто значительное.