Саломея - Анна Малышева

– Что за ерунда! – Руслан негодующе повысил голос, но его взгляд приобрел затравленное выражение. – Охота затевать новую ссору…

– Да ты просто скажи! – настаивала она. – Какая разница, между нами все кончено!

Повисло молчание, которое нарушал только шорох разбираемых на кухне покупок. Кира, до которой долетало каждое слово, старалась двигаться бесшумно, но ее подводила упаковка.

– А на этой девочке твой старый костюм, – неожиданно сказал Руслан. – Ты его носила, когда мы начали встречаться. Я узнал вышивку – попугай на нагрудном кармане, а в клюве у него апельсин. Я, знаешь, многое забыл за эти годы. Не помню, как тебе в любви признался и когда мы впервые поцеловались… А попугая этого помню. Почему у нас все пошло наперекосяк, Ленка?

– Потому что мы все время друг другу врали. – На глазах у женщины выступили слезы, и она торопливо пошла к двери, чтобы их скрыть. – Иди, тебя ждут.

Руслан хотел сказать что-то еще, но, замявшись, молча вышел. Елена заперла за ним дверь – на все замки и еще на задвижку, оттягивая момент возвращения в кухню. «У меня, наверное, красные глаза, Кира это увидит. Почему я раньше ничего не понимала? Почему была такой слепой?»

Она зашла в ванную, умылась, задала стиральной машине новую программу. Когда женщина вернулась на кухню, Кира ни о чем ее не спросила. Они молча сели ужинать, и только за чаем девушка негромко произнесла:

– А знаете, Михаил в день поминок действительно заходил в мою квартиру через потайную дверь. Вам не показалось.

– Да? – равнодушно ответила Елена. – И что же ему там понадобилось?

– Шкатулка. Ее нашли при нем, когда он садился в машину.

– Шкатулка из-под драгоценностей? – вздрогнула женщина. – Та самая, из слоновой кости?

– С нефритовыми вставками, – кивнула Кира. – Видно, он уже спустил все, что украл в ту ночь, когда умер папа… Пришел за последним. Какие еще доказательства вины нужны? Какие?

Чтобы уйти от ответа, Елена поднесла к губам чашку с чаем. Она не заметила, горяч ли он, крепок ли и есть ли в нем сахар. Автоматически выпив все до капли, женщина сослалась на головную боль, пожелала гостье спокойной ночи и ушла в спальню. Только закрыв за собой дверь, она дала волю слезам и убедилась на деле, что горше всего оплакивают не реальные потери, а разрушенные иллюзии.

Глава 15

На другой день Кира уехала рано, ей предстояла очная ставка с отцом. Девушка выглядела спокойной и даже довольной, Елена могла бы поклясться, что та испытывает удовлетворение оттого, что может наконец оправданно называть Михаила негодяем.

– Как папа мог довериться этому человеку! – с негодованием заметила она перед самым уходом, натягивая куртку. – Он совершенно не разбирался в людях!

«Как и я», – подумала Елена, запирая за гостьей дверь. Проплакав полночи, она чувствовала себя разбитой, почти больной. Увидев в зеркале свое опухшее лицо, женщина торопливо отвернулась. «Надо взять себя в руки! И вообще, глупо плакать из-за несостоявшегося романа, тут впору страдать из-за разрушенной семьи!»

Она ощущала ноющую пустоту вокруг и внутри себя и даже обрадовалась, когда зазвонил телефон и в трубке раздался простуженный, сиплый голосок Люси:

– Привет, как дела? Что же ты пропала, даже не звонишь?

– Да ведь я уволилась, – удивленно ответила Елена.

– Как?! – ахнула та. – Взаправду?!

– Ты же была при том, как я ругалась с «удодом»!

– Мало ли с кем он ругается, не увольняться же всем поголовно! – искренне расстраивалась девушка. – Не– ужели ты официально ушла?!

– А разве об этом не говорили?

– Ни слова! – Елена так и видела перед собой маленькое личико бывшей сослуживицы, покрасневшее от негодования. – Во всяком случае, на твое место никого не взяли!

– Наверное, ты просто не в курсе!

Елена ощущала нечто вроде обиды. Оказывается, ее решительный поступок не имел в глазах начальства никакой силы. «Они, наверное, принимают меня за истеричную дуру, которая перебесится и вернется с поджатым хвостом!»

– Я сегодня же приеду за трудовой книжкой! – твердо сказала она.

На этот раз Люся поверила, и в ее севшем голосе за– звучали жалобные нотки:

– А как же я?! Кого мне теперь тут навяжут?! Скажи честно, куда уходишь? Может, я с тобой? Там платят больше?

– Даже не знаю, – не кривя душой, ответила женщина. – Но думаю, там в любом случае есть, куда расти.

– Торговля?

– Гостиничный бизнес.

Этот краткий ответ окончательно ошеломил Люсю. Пав духом, она самокритично заметила:

– Да, тут я тебе не товарищ, гостиницы – не по мне. Обворуют еще кого, а я отвечай. Куда проще шторы продавать! А может, ты все-таки шутишь? – И когда Елена опровергла это предположение, уныло вздохнула: – Что ж, побегу, скажу всем нашим… Как все-таки к нам относятся! Хоть бы слово доброе на прощание сказали, ведь ты пять лет на них пахала!

– Обойдусь без их добрых слов! – улыбнулась Елена. – А мы с тобой на прощание посидим в кафе, договорились? Как раз скоро обед. Наверное, успею!

Она не призналась, что вопрос о ее приеме на новую работу пока висит в воздухе, ей хотелось произвести впечатление человека, который ни о чем не сожалеет и ничего не потерял. Однако, положив трубку, Елена всерьез задумалась, а стоило ли убеждать Люсю в своем увольнении. «А если Петр Алексеевич не донес начальству о моих прогулах? Вдруг он оказался человеком, а не «удодом»? Ведь иногда он производил впечатление незлого мужика! Еще неизвестно, примут ли меня на службу в гостиницу! Вот идиотка, ты все еще ведешь себя так, будто тебя муж кормит!»

Вспомнив о деньгах, которые вручил ей вчера вечером Руслан, она мгновенно вспомнила и о Лере, и у нее окончательно испортилось настроение. Хотя муж и не признался в измене прямо, его поведение свидетельствовало о том, что Елена со своей догадкой попала в точку. «Если бы он был невиновен, он бы яростно оправдывался, может, даже с крепкими выражениями. Но Руслан мямлил, как пятиклассник, которого мать застукала с сигаретой, и не смог ничего сказать толком. Лерка – Иуда, предательница! Теперь я понимаю, что у нее ни одной тайны от Руслана не было! И до каких пор все это продолжалось?! Ведь у нее ребенок недавно родился!»

При мысли о ребенке ей сделалось совсем нехорошо. Елена понимала, что измена мужа – дело, скорее всего, давнее, и не допускала мысли, что Руслан имеет какое-то отношение к трехмесячной девочке… Но все равно ее будто оса в сердце ужалила. «Никогда их не прощу!»

Они встретились с Люсей в кафе, где прежде вместе обедали. Девушка, едва завидев бывшую сослуживицу, заговорщицки ей подмигнула:

– А «удод» прямо взвился, когда я ему сказала! Он правда ничего не знал!

– Смешно! – с трудом улыбнулась Елена, отворачиваясь, чтобы скрыть свою растерянность. – Смотри, негде сесть! Может, уйдем?

Больше всего ей хотелось отменить свидание, в общем ненужное, так как сама она Люсю близкой подругой не считала и своими проблемами с нею не делилась. Но девушка даже испугалась, услышав это предложение:

– Что ты, сейчас пристроимся! Не убегай, вдруг мы больше не увидимся? Ты сделаешь карьеру в гостинице, станешь начальницей, забудешь, как торговала пуговицами и тесьмой!

– Забуду с удовольствием. – Елена продолжала оглядываться в поисках свободного столика. – Пуговицы, конечно, а не нашу дружбу.

Употребив это слово, она сильно преувеличила, но Люся с легкостью проглотила ее ложь.

– А ты не унывай, – продолжала Елена, – если опротивеют шторы, поступай, как я, меняй работу!

– Да разве сейчас что найдешь? – упавшим голосом протянула Люся. – Тебе хорошо, у тебя диплом, а у меня даже торгового техникума за плечами нет. Надо бы по– учиться хоть где-нибудь, а на какие деньги, спрашивается?

Елена видела, что приятельница совсем пала духом, и, оглядев ряды бутылок за спиной барменши, предложила:

– Люсь, давай выпьем по рюмочке на прощание?

– Ой, давай! – воодушевилась та. – Только совсем немножко, грамм пятьдесят, ты же знаешь, как меня развозит! А ты как же? За рулем?

– Оставлю машину на стоянке, вернусь на метро, – успокоила ее Елена. – Пробираться в это время через центр – нет уж, спасибо.

Она заказала две рюмки ликера, и барменша, уже знавшая о ее увольнении, лично освободила для них угловой столик, убрав оттуда гору грязной посуды. Елена была тронута этим проявлением внимания, так же, как искренним горем Люси. Она не ожидала, что кто-то из этих людей может быть к ней привязан, так как сама привязанности к ним не испытывала. Женщины сели, чокнулись, но едва Елена поднесла рюмку ко рту, Люся вдруг пригнулась и прошептала:

– «Удод»! Здесь! Ты только подумай!

Оглянувшись на входную дверь, Елена тут же увидела своего недруга и поспешила снова отвернуться. Его появление было необъяснимо, так как обычно он обедал в другом месте, чтобы держать дистанцию с подчиненными. Она понадеялась, что бывший начальник покинет кафе, как только увидит, что оно переполнено, но напрасно – тот явно преследовал какую-то цель, цепко оглядывая зал.