История и повседневность в жизни агента пяти разведок Эдуарда Розенбаума: монография - Валерий Черепица

Всю первую половину 1938 года Розенбаум вплотную работал с Лянге, передавая ему лично самые свежие сведения о перемещении воинских контингентов в районе Лиды — Вильно, а также о сменах в личном составе и командовании важных частей этой зоны. В августе, в связи с поездкой на лечение в санаторий, Лянге поручил ему передать Шиле пакет с секретными материалами. К этому времени германо-польские отношения еще более обострились, так что во время встречи Розенбаума с Шиле, последний акцентировал его внимание на том, что в Гурном Шленске польское правительство под видом проведения военных сборов резервистов фактически проводит частичную мобилизацию населения, а потому поручил ему в ходе нахождения в санатории посильно фиксировать любые подвижки в этом направлении. На обратном пути из санатория в Лиду Розенбаум опять побывал в Варшаве у Шиле, детально рассказав ему обо всем увиденном и услышанном касательно военных сборов резервистов, в свою очередь получив задание строго следить за всем происходящим в штабе 3-го армейского корпуса и в 5-м авиаполку, расположенном частично в Лиде, частично в Порубанке под Вильно. Кроме того, он напомнил агенту о необходимости действовать в разведработе, опираясь исключительно на указания лейтенанта Лянге.

С последним Розенбаум встречался два раза в месяц, передавал ему все, что в военно-политическом плане обращало на себя внимание. В первых числах июля 1939 года лейтенант Лянге заявил агенту о том, что поскольку с 1 5 июля он уезжает в отпуск, то возникла необходимость связать Розенбаума напрямую с Леонардом Бауэром, предупредив его о том, чтобы он не терял при этом контактов с Шиле.

Такая встреча с шефом германской разведки происходила в Варшаве в канун надвигающегося военного столкновения Германии и Польши. Когда Розенбаум вошел в кабинет к полковнику Шиле, тот был взволнован, и первыми его словами была фраза: «Все кончено…». На вопрос агента о том, какие будут дальнейшие поручения, полковник ответил, что это покажет будущее. Затем выплатил ему еще полторы тысячи злотых и сказал: «Теперь вы свободны…». Пожимая руку агенту, Шиле произнес что-то вроде того, что «мир велик и прекрасен, но кто знает, встретимся ли мы вновь».

Глава XV. «ПОСЛЕДНЯЯ ИГРА»

Нападение гитлеровской Германии на Польшу Розенбаум воспринимал с явным недоумением. Он, разумеется, не мог не видеть наличия польско-германских противоречий, ибо прежде всего в их русле он и находил применение своим агентурным особенностям. С другой стороны, будучи немцем, он в то же время не мог не ощущать идущего от матери своего тяготения ко всему польскому. Много было в нем и того, что сформировалось в его характере под влиянием императорской России (гимназия, университет, армейская служба). Однако все это вместе (немецкое, польское и русское) как-то успешно сосуществовало в нем перед лицом постоянно расширявшейся коммунистической угрозы. К ней, т. е. к вторжению с востока, он был подготовлен всей своей предшествующей жизнью, и случись это даже ранее того, что произошло 1 сентября 1939 года, Розенбаум встретил бы это вторжение в полном соответствии со своим мировоззрением и жизненными реалиями. К сожалению, все пошло не так, как он предвидел. В данной ситуации он был не одинок. Разделяя, как и большая часть польского общества, теорию «двух врагов» маршала Юзефа Пилсудского, он сделал явный перекос в своем восприятии СССР как врага № 1 для Польши, переключиться же на реальное восприятие угрозы со стороны Германии он так и не смог.

Как и все поляки, Розенбаум слушал радио, читал газеты, отслеживая все то, что творилось на фронте. С удовлетворением, к примеру, он воспринял назначение своего давнего знакомого, губернатора Полесья, генерала Костэк-Бернацкого на пост военного комиссара всей Польши. Всей душой переживал за положение, в котором оказалась военная группировка «Пруссы», во главе ко — торой находился бывший его шеф генерал Демб-Бернацкий. Как личную трагедию он воспринял потери польского военно-морского и речного флота[27]. Между тем как немец и агент германской военной разведки Розенбаум не мог не чувствовать на себе той огромной ответственности, которая сформировалась в его восприятии действительности под влиянием фашистской пропагандистской машины. Ее влияние на так называемых «фольксдойче» в Польше было огромным.

Значительно комфортнее почувствовал себя Розенбаум когда после захвата Польши в 1939 году фашистская Германия и СССР стали соседями. Наличие общей сухопутной границы облегчало абверу и СД проведение разведывательных операций. Оккупировав Польшу, нацисты прибрали к рукам часть архивов польской разведки, включая обширную картотеку польской агентурной сети за рубежом, в том числе и находившейся в западных областях Белоруссии и Украины. Были приняты меры к установлению местонахождния агентов и переориентации их на действия в интересах фашистской Германии[28]. Что касается Эдуарда Розенбаума, то потери внимания к себе со стороны германской разведки в 1939 году он не ощущал. Наоборот, его контакты с немецким резидентом Леонардом Бауэром в период германо-польской войны были особенно тесными. При своих встречах с ним он постоянно передавал ему сведения военного характера, полученные от завербованных им людей и касающиеся передвижения польских войск, их количества и имеющейся на вооружении боевой техники[29].

Последняя встреча Розенбаума с Бауэром состоялась 15 сентября 1939 года в лидском кафе «Американка», владельцем которой был некий Будин. В ходе ее резидент сообщил, что, согласно полученной им от немецких разведывательных органов информации, если не сегодня, то завтра, территория Западной Белоруссии и Украины будет занята войсками Красной Армии. В этой связи получено задание развернуть активную агитационную работу против Советской власти и ее мероприятий на указанных территориях, дабы вызвать недовольство этой властью со стороны местного населения. Одновременно предлагалось восхвалять политический строй Германии, агитировать за необходимость выезда в Германию или присоединение этих территорий к Германии. В качестве главного направления деятельности для Розенбаума Бауэр назвал тогда сбор сведений о передвижении частей Красной Армии, их численности и техники.

Приход Советской власти в Западную Белоруссию Розенбаум воспринял со страхом и ненавистью. Ему стоило огромного труда скрывать это от окружающих. Это заметил даже Бауэр, предупредивший, что такое его «шипение» до добра не доведет. Что же касается конкретного выполнения полученного задания, то сведения, передаваемые им резиденту, касались в основном отдельных фактов антисоветских настроений среди местных жителей, преимущественно из числа поляков. Сведениями военного характера Розенбаум не располагал, так как у него отсутствовали какие-то связи среди рядового и командного состава частей Красной Армии, дислоцировавшихся в Лиде, что не давало возможности заполучить нужные для немецкой разведки сведения. Во время одной из таких встреч с Бауэром в кафе «Американка» Розенбаум сообщил ему о наличии на территории Западной Белоруссии в целом и в городе Лиде, в частности, польской антисоветской организации «Союз польских патриотов» («Звензэк Патриотув Польских») и об установлении связи с одним из руководителей ее, Михаилом Борковским. Услышав это, Леонард Бауэр дал поручение ему как можно плотнее войти в контакт с этой антисоветской организацией, сообщив при этом, что «все польские антисоветские организации субсидируются немецкой разведкой и что одним из лиц, через которого идут в Лиду и Вороново эти субсидии, является Леон Подгайный, житель слободы Погулянка, расположенной на окраине города Лиды, что по дороге к деревне Крупово». В завершение этой встречи, происходившей в январе 1940 года, Бауэр еще раз потребовал от Розенбаума более глубокого вхождения в «Союз польских патриотов» с целью дальнейшего изучения работы этой организации на предмет использования ее немецкой разведкой в качестве свой опоры в случае войны Германии с СССР.

В конце января 1 940 года, во время очередной встречи Розенбаума с Бауэром, последний сообщил ему, что в ближайшее время он вынужден будет нелегально покинуть пределы СССР и перебраться в Германию для передачи собранной им на территории Западной Белоруссии информации в отделение штаба разведки «Бер», что в переводе на русский означает «Медведь». Перед самым своим отбытием он передал Розенбауму информацию о том, что в феврале 1940 года на территории Западной Белоруссии будет работать так называемая «Смешанная комиссия» из представителей Германии и СССР по регистрации лиц, желающих уехать на жительство в Германию, и что в числе немецких представителей этой комиссии будет работать представитель гестапо, который обязательно выйдет на встречу с ним. И такая встреча действительно состоялась.