Угрозы любви - Дженнифер Эшли

— П… потому что ты думал, будто обязан это сделать.

— Потому что я люблю тебя, Эванджелина.

Она подняла на мужа широко раскрытые глаза, из которых катились слезы.

— Любить?

Сердце у него разрывалось.

— Да, черт побери! Я полюбил тебя с того момента, как ты проникла в мою каюту и принялась расстегивать свое платье. Я любил тебя, когда ты смеялась над ветром и морем, а я целовал тебя. Я любил тебя, когда ты обнимала меня и делала так, чтобы я забыл волны, которые едва не убили меня. Я любил тебя, когда ты сжигала секретные бумаги под носом у Гейнсборо, даже если тогда мне хотелось свернуть тебе шею за это. Я любил тебя, когда ты позволила мне любить тебя на ковре, в гостиной миссис Милхаус.

Эванджелина покраснела и поднесла ладони к щекам.

— Остин, ради Бога…

Он протянул к ней руки.

— Я люблю тебя и сейчас.

Ее глаза стали серыми озерами страдания.

— Но как долго это продлится? Сколько пройдет времени до того, как ты начнешь винить меня в том, что я лишила тебя радости жизни?

Он засмеялся:

— Эванджелина, ты дала мне радость жизни. Теперь я понимаю, что раньше никогда никого не любил, потому что никогда не чувствовал ничего похожего.

— Ты любишь свою жизнь на море, — прошептала она.

Он взял ее за подбородок и заглянул ей в лицо:

— Так ты не поняла?.. Я обратился к морю, чтобы оно отвлекло меня от одиночества. Но с тех пор как ты со мной, мне все равно, на суше я, или на море, или на вершине горы. Не море мне нужно, Эванджелина. Мне нужна ты.

Сьюард тихо всхлипнул у него за спиной.

— Если тебе все равно, где быть — на море или на суше, — запинаясь, проговорила Эванджелина, — то я выбрала бы море. Просто так, на всякий случай.

Остин погладил ее по щеке.

— Сьюард, когда отплывает эта «Кристина-Мария»?

Лейтенант шмыгнул носом.

— В шесть тридцать сегодня вечером, сэр.

Остин смотрел жене в глаза, желая, чтобы так длилось вечно. Он любил эту женщину, сильную и отважную, готовую всем пожертвовать ради него.

— Я там буду. Но при одном условии, Эванджелина.

— К… каком?

— Ты будешь там со мной.

В ее глазах вспыхнула надежда.

— С тобой?

— Да. Уж если ты заставляешь меня выйти в море, то я потащу тебя за собой. Ты любишь море так же, как и я.

Если ты хочешь, чтобы я плыл на этом проклятом корабле в Китай, я поплыву. Но ты должна быть рядом со мной. Ты будешь смотреть на утреннюю зарю со мной, и ты будешь ночами смотреть со мной вместе на звезды.

Эванджелина улыбнулась. Слезы блестели в ее глазах, а горло перехватило.

— Ах, Остин, пожалуйста…

— Никаких пожалуйста. Ты моя жена, и ты будешь делать то, что я скажу.

В ее глазах вдруг появилось выражение, которое не обещало ему ничего хорошего в будущем. Но тут она улыбнулась ему и отдала честь:

— Слушаюсь, сэр.

— А теперь поцелуй меня.

С губ ее сорвался смех, и она, обнимая мужа, прошептала:

— Я люблю тебя, Остин.

Лорд Рудольф хмыкнул и пробормотал:

— Самое время.

Звездный свет струился в маленькое квадратное окно капитанской каюты, переделанной в спальню для Остина и Эванджелины. Эванджелина вздохнула, счастливая до кончиков пальцев. Ее огромный муж лежал рядом с ней под простынями. Но не спал. Свалившись без сил рядом с ней после бурных любовных игр, он поглаживал ее по волосам и наматывал пряди на свои пальцы.

А корабль поднимался на волны и спускался с них, покачивая их постель, как колыбель.

Эванджелина смотрела на созвездия в покачивающемся окне. После шести недель в море знакомые Большая и Малая Медведицы, Орион, даже Полярная Звезда двигались все ближе и ближе к северному горизонту. Скоро — так сказал Остин — должны были появиться новые созвездия, и она увидит Южный Крест.

Он положил свою теплую руку ей на грудь.

— Твоя морская болезнь тебя оставила?

Эванджелина улыбнулась во тьме:

— Да. — Она подождет еще несколько дней, прежде чем скажет, что ее самочувствие не имеет никакого отношения к морской болезни.

— О чем ты думаешь? — спросил он.

— Я гадала, прибыл ли уже лорд Рудольф в Англию. Помирился ли он со своей семьей.

— Он сейчас, должно быть, в Лондоне, — сказал Остин.

— Перед тем как мы поднялись на борт, он рассказал мне, почему не хотел возвращаться домой. Он помолвлен и должен жениться.

— Да?.. Так почему же он делал тебе предложение?

— Он пытался придумать, как ему выпутаться. Об этом браке родители договорились, когда он был еще ребенком. А девушка, как он сказал, теперь превратилась в настоящую гарпию. Она не хочет выходить замуж. Но думаю, когда Руди вернется, она опомнится. Он довольно красив и обходителен.

Остин приподнялся на локте. В нем чувствовалось напряжение.

— А тебя когда-нибудь соблазняла мысль выйти замуж за аристократа?

Она улыбнулась:

— Нет. Я всегда знала, что это не для меня. Уиттингтон однажды станет маркизом, и ему не нужна такая жена, как я.

Его темные брови сошлись над переносицей, как грозовые облака.

— Это единственная причина?

— Нет. — Она отвела прядь волос с его виска. — Но мне нравится поддразнивать тебя. Не злись на него. Он спас тебе жизнь.

— Это не значит, что я его должен любить.

Она встала на колени и перекинула ногу через бедра мужа.

— Я не вышла за него, потому что в глубине души знала, что выйду за тебя.

— Неужели? Ничего ты не знала. — Его теплые губы коснулись ее плеча, и в ней тотчас пробудилось желание.

Улыбнувшись, она спросила:

— Женам капитанов позволено отдавать приказы?

— Зависит от того, что это за приказы.

Она приблизила губы к его уху и шепотом объяснила, чего хочет, — во всех подробностях. Его тело под ней тотчас стало жестким, а простыня между его ног приподнялась.

Хрипловатым голосом он ответил:

— Думаю, я смогу выполнить эти приказы.

— Так выполняйте, пожалуйста, мистер Блэкуэлл.

— Слушаюсь, мэм.

Остин схватил жену за плечи и перекатил на спину. Она упала, смеясь, на подушки. А он не смеялся. Его глаза потемнели от страсти, и он провел ладонями по ее телу, послушно выполняя все ее требования. Он добавил еще несколько своих собственных задумок, о которых она, впрочем, знала.

А корабль тихо покачивался, унося их к экзотическим странам и приключениям.

Эпилог

«Моя дорогая мисс Пейн!

Вы будете удивлены, узнав, что я пишу вам из далекой страны Китай. Да, я сейчас в городе Пекине, в резиденции иностранного торговца, знакомого моего мужа. Как здесь все отличается от Глостершира! Нам прислуживает китаец с длинной косой и в шелковых штанах, и он подает нам чай, черный и горький, но довольно приятный.