Угрозы любви - Дженнифер Эшли

Сьюард казался озабоченным.

— Да, он должен был остаться с вами.

Эванджелина покачала головой:

— Я не нежное растение, и он это знает. Он понимал: здесь я в безопасности. Ему самому грозит гораздо большая опасность, вот поэтому мне так хочется, чтобы он побыстрее вернулся.

— Ему следовало быть здесь и планировать свадьбу. Он не имел права рисковать, если собирается утром жениться. — Лорд Рудольф накрыл ее руку своей и посмотрел ей в глаза. — Предложение вернуться со мной в Англию все еще в силе. Вам не обязательно выходить за него.

Эванджелина ничего не ответила. Она думала об Остине, слепо решившим жениться на ней и отказаться от своего образа жизни.

Лорд Рудольф придвинулся к ней ближе.

— Я могу отвезти вас сегодня к своим друзьям, в семью, где вы будете в безопасности. Потом мы можем сесть на корабль и отплыть в Англию. Вы сможете избежать брака, которого не хотите. Моя семья будет рада принять вас.

Красивое лицо Рудольф было совсем рядом, а его теплое дыхание согревало ее пальцы. Он предложил ей выход. Она сможет покинуть Америку навсегда. А Остин сможет вести ту жизнь, которая ему нравится, и избавиться от женитьбы на ней из чувства долга.

Она подумала об Англии, о прохладных зеленых лугах Котсуолдса, о мелких дождиках и о размеренной тамошней жизни. Подумала о едва скрываемой неприязни отчима, о слабости матери, никогда не возражавшей против того, как он обращался с ее дочерью. Подумала о Харли, который посватался к ней просто ради того, чтобы стать почтенным женатым человеком. И еще подумала о своей скучной жизни, о своем одиночестве в Англии.

А потом перед ней возник образ Остина… Она видела, как садящееся в открытом море солнце зажигало красные пряди в его темных волосах и как его глаза вспыхивали, когда он злился на нее. И еще — его теплое прикосновение и тяжесть его тела на ней на ковре в гостиной миссис Милхаус. А потом она подумала о его порочной и прекрасной улыбке в ту ночь, когда она вошла в каюту, чтобы отвлечь его от мятежа.

Он взял ее, запуганную и робкую старую деву, и изменил ее навсегда. Изменил не только тем, что переспал с ней, но и тем, что показал ей совершенно новый мир внутри ее.

Она подумала об Эванджелине Клеменс из Англии — и о той Эванджелине Клеменс, которая была сейчас.

Она осторожно высвободила свои руки из рук лорда Рудольфа.

— Я останусь здесь и выйду замуж за Остина. Спасибо вам за ваше великодушное предложение.

Сьюард разжал кулаки и опустился в кресло.

А лорд Рудольф огорчился:

— Что ж, хорошо. Но вы делаете ошибку. Мое предложение остается в силе, Эванджелина. Если я вам понадоблюсь, напишите мне, и я помогу вам вернуться в Англию.

— Я буду женой Остина. Я так решила. Но… — Она резко поднялась. — Но вы подали мне мысль. Вы можете узнать для меня, куда отправляются суда, которые отплывают из залива в ближайшие дни?

Лорд Рудольф взглянул на нее с удивлением:

— Могу. А куда вы хотите отправиться?

— Ну… ничего определенного. Чем дальше, тем лучше. Мистер Сьюард, у вас есть адреса мистера Осборна и мистера Лорнхема? Точнее, всех офицеров?

Сьюард нахмурился:

— Да. А зачем вам?

— Мне нужно написать несколько писем.

Она схватила свечу и быстро прошла через музыкальную комнату в пустой холл. Сьюард и лорд Рудольф шли за ней, стуча сапогами по мраморному полу.

Эванджелина распахнула двустворчатую дверь по правую сторону холла.

— Не беспокойтесь, джентльмены. Я просто иду в библиотеку.

В библиотеке на нее пахнуло затхлым запахом книг. Здесь было тепло, так как в окна после обеда светило солнце. У окна стоял большой глобус. Без сомнения, Остин, когда ему надоедала жизнь на суше, часто крутит его, рассматривая дальние страны и ожидая, когда сможет покинуть сушу.

Огромный письменный стол, расположенный в центре, был завален книгами, картами и заметками, которые в этот день делал Остин. Она осторожно сдвинула все в сторону, освободив себе место, потом села в жесткое деревянное кресло. Стол был ей не по росту. После замужества она возьмет себе маленькое бюро, которое обнаружила наверху, и оставит этого «монстра» своему мужу.

Решив, что в столе Остина наверняка имелись бумага и чернила, Эванджелина открыла верхний Ящик. Сунула туда руку — и остановилась. Она не сразу поняла, что у нее перед глазами.

Сложенные бумаги лежали поверх стопки чистой писчей бумаги. Сложенные бумаги, которые она уже видела раньше. Эванджелина тронула сухие листы, потом дрожащими пальцами вынула их из ящика.

Тот же почерк, те же имена… И один из листов был сложен по строке с именем Говарда Лэнгдона — как и тогда.

Но она же видела, как Остин брал эти бумаги и засовывал их в водонепроницаемый пакет. Который потом сунул в сюртук. И отправился к человеку, которому собирался все это передать.

Нет-нет, Остин Блэкуэлл не сделал бы такой ошибки. Остин Блэкуэлл не оставил бы бумаги в незапертом ящике в своей библиотеке, если только… Если только на это не было веской причины.

— Что это? — раздался у нее за спиной голос лорда Рудольфа. И он протянул руку к бумагам.

Эванджелина быстро обернулась, прижав бумаги к груди.

— Эванджелина, в чем дело? — спросил англичанин с беспокойством.

Она смотрела на него, не зная, как быть. А за спиной лорда Рудольфа стоял мистер Сьюард, и в его глазах было такое же беспокойство.

Она перевела дыхание.

— Остин оставил тут бумаги.

— Он взял их. Я сам видел.

— Нет, они здесь.

Лорд Рудольф снова протянул руку и взял у нее бумаги. Затем отошел и перевернул листы. Прочитав их, воскликнул:

— Боже милостивый! Мой кузен Джордж в этом списке!

Сьюард рванулся к нему, но лорд Рудольф увернулся, не сводя глаз с листа.

— Но если мой кузен в этом списке, то это чертовски глупая затея. Кузен Джордж — идиот. Неудивительно, что Блэкуэлл хочет остановить это. — Он посмотрел на Эванджелину: — Он сказал, куда отправляется?

Она покачала головой:

— Нет. Но он упомянул своего наставника.

— Капитан Гейнсборо, — сказал Сьюард.

— Кто это? — спросил лорд Рудольф.

— Вы его не знаете? Он был героем войны. Командир капитана Блэкуэлла. Капитан часто говорит о нем. Они были близки, как отец и сын.

Лорд Рудольф похлопал бумагами по ладони.

— Он или не хотел впутывать наставника в столь опасное дело, или не хотел, чтобы тот получил бумаги по какой-то другой причине.

Эванджелина стиснула руки.

— Остин в опасности, правда?

— Он человек благоразумный.

— Но упрямый. Понимаете, он оставил нас тут, потому что не хотел подвергать опасности. — Она немного подумала. — Возможно, он оставил бумаги, чтобы мы их нашли, если он не вернется… — Сердце ее болезненно сжалось. — И тогда мы сможем передать их нужным людям.