Другая сторона времени. Осада вечности. Дальние берега времени. - Фредерик Пол

Повернувшись, он увидел, что Мартин заворочался, закашлялся, открыл глаза и даже попытался сесть. Но вот другая Пэт…

Джимми все еще работал. И пока он работал, в Даннермане жила надежда. Потом Лин отстранился, покачал головой и вытер пот со лба.

— Умерла. — Помолчав, он добавил: — Если бы у нас был адреналин… — Он снова покачал головой. — Умерла.

— Умерла?

Даннерман ощутил это слово, как физический удар. Умерла. Это казалось невозможным. Да, конечно, они все знали, что могут погибнуть от голода или нападения, например, хоршей. Но не сейчас. Не так скоро.

— Дэн? — Розалина потянула его за рукав. — Нам, наверное, надо уходить отсюда?

Он кивнул.

— Разумеется… — Затем помедлил, посмотрел на двух живых Пэт и на ту, которая лежала неподвижно на земле. — Кто?..

Ближайшая из Пэт сердито посмотрела на него.

— Это Пэтси, идиот, — сказала она и расплакалась.

Глава 34

ДЭН

К юртам не возвращались, а отступали, постоянно оборачиваясь и озираясь по сторонам, хотя Даннерман знал, что, если амфибии нападут, они почти ничего не смогут им противопоставить. Он организовал отход, исходя из имеющихся возможностей, но возможности были невелики. Оказалось, что Мартин все же способен идти. Он качался, путался, впадал в транс и, похоже, не вполне понимал, что происходит. Но Джимми поддерживал его с одной стороны, Пэтрис с другой, и Мартин шел. Розалина тоже передвигалась самостоятельно, хотя и хромала, и опиралась на плечо Пэг, которая несла свернутую одежду Пэтси и еще копье, так как замыкала строй.

Даннерман нес Пэтси. Джимми Лин предложил сменить его, но Даннерман не мог позволить чужому касаться ее влажного, остывающего, обнаженного тела. Кроме того, Джимми держал в каждой руке по копью. Иногда Даннерман немного отставал, поглядывал по сторонам, прислушиваясь к возможным звукам преследователей. Но их никто не преследовал.

Одна рука Пэтси свисала к земле. Другая лежала поперек тела, словно Пэтси пыталась прикрыться. Но прикрываться уже не было смысла. Глаза ее, как и рот, оставались открытыми. Пэтси Эдкок никогда бы не позволила себе находиться в такой некрасивой позе. Она потеряла все свое обаяние и даже не казалась хорошенькой. Она вообще едва напоминала саму себя. Пэтси выглядела мертвой.

Даннерман отвел взгляд. Надо думать о другом. Им нужно похоронить Пэтси, а значит, придется копать могилу. Надо будет выставить сторожевой пост, чтобы возможное нападение не застигло врасплох. Что делать, если оно произойдет, он не знал; юрты никак не могли защитить обороняющихся. Тем не менее какой-то план должен быть; бесполезный или нет, его нужно придумать и постараться осуществить.

Вместе с тем в нем зародилось и рвалось наружу что-то еще. Не мысль. Боль. Глубокая и сильная, которой он никогда прежде не испытывал и с которой не знал, как справиться. Рано или поздно ему придется выпустить ее…

Но не сейчас.

Как только они перешли ручей, Даннерман бережно опустил тело Пэтси на землю и начал раздавать указания.

— Мартина нужно положить в одну из юрт, Розалину в другую. Джимми Лин займет сторожевой пост, а Пэт поищет что-нибудь, чем можно выкопать могилу.

Его внимательно выслушали. Никто не возражал против того, что он взял командование на себя. все разошлись, но не повиновались. Джимми первым делом поспешил к своему драгоценному костру и, лишь убедившись, что огонь не погас, и добавив веток, отправился на поиски инструмента. Розалина просто отказалась уходить в юрту; и Пэтрис вытащила для нее матрас. Потом появился Джимми с двумя плоскими деревяшками, пригодными для рытья, и они с Даннерманом взялись за работу. Пэт и Пэтрис молча одевали Пэтси. Разговаривали мало. Говорить было не о чем.

Рытье могилы заняло больше времени, чем они рассчитывали, хотя Пэт и Пэтрис и помогали мужчинам выгребать разбитую прутьями землю. Даннерман не знал, сколько прошло минут или часов. Он был рад, что делает что-то, потому что боль все сильнее и сильнее рвалась наружу. Когда они достаточно углубились, и работать вдвоем стало неудобно, Даннерман выскочил из ямы, предоставив Джимми заканчивать. Перед ним встала проблема: как быть, если умерла третья часть той, кого ты любишь?

Начавший коченеть труп у края могилы — это Пэт. Да, конечно, не та Пэт, с которой он совсем недавно занимался любовью, но все же Пэт, неотличимая от той самой живой женщины, с которой он играл, разговаривал, делил радости и огорчения. Нет, в этом не было никакого сомнения. Когда тот, кого ты «любишь» — он впервые употребил это слово, — когда тот, кого ты любишь, умирает, ты должен чувствовать боль. Даннерману было больно, очень больно. Но каково же при этом видеть двух двойников этой любимой женщины, живых, здоровых и помогающих копать могилу.

Конечно, им обеим было плохо. Даннерман видел их слезы, слышал их слова.

— Если бы я не запаниковала и ударила эту тварь, — повторяла Пэтрис, выгребая землю из могилы, — может быть, ничего бы и не случилось.

Но эти «если бы» и «может быть» не помогали. Даннерман поднялся.

— Моя очередь, Джимми, — сказал он, сменяя астронавта, но едва начал копать, как китаец вскрикнул и схватился за копье.

Повернувшись, Даннерман увидел приближающуюся к ним странную группу: четыре или пять Доков шли строем, и один из великанов держал на руках Чудика.

— Что происходит? — с упреком в голосе спросил Чудик. — Почему вы копаете ямы? Я принес вам оружие… чтобы добыть его, пришлось немало потрудиться. Было опасно. Сейчас у нас нет времени копать ямы, мы должны поскорее отбить у хоршей базу!

Чудику явно не понравилось, что сражение с боевыми машинами хоршей откладывается. Но когда ему объяснили, что случилось, он, как ни удивительно, предложил свою помощь.

— Генерал Деласкес, — заметил он, — наверное, мечтает умереть на электрическом стуле. К счастью, один из носильщиков имеет медицинскую подготовку; я скажу, чтобы он вылечил генерала.

— Какого черта, — бросила Пэтрис, удивленная и злая. — Что он понимает в том, как лечить людей?

— О, очень многое, — уверил ее Чудик. — Он имплантировал устройства в ваши копии на «Старлабе». Он знает, что делать с генералом Деласкесом и с доктором Арцыбашевой, которая, как я вижу, очень нездорова.

Пэтрис начала было возражать, но ее остановила Розалина. Приподнявшись на локте, старая женщина заметила:

— Давайте посмотрим, что он умеет. В таком состоянии от меня мало пользы.

Чудику только это и требовалось. Он не произнес ни слова, но один из его големов наклонился над Розалиной, с удивительной осторожностью поднял ее и понес в юрту, где храпел Деласкес. Чудик даже не посмотрел ему вслед. Подойдя к могиле, он неодобрительно взглянул на продолжавшего копать Даннермана.