Сейф дьявола (роман и повести) - Йозеф Глюкселиг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Если бы господин государственный секретарь знал это, Гордан! — воскликнул Роблин и отложил трубку.
Некоторое время он внимательно разглядывал капитана, как бы желая прочесть по лицу последнего, какое впечатление произвело его сообщение, потом нагнулся к одному из ящиков и выдвинул его. Вытащив оттуда большую красную папку, он торжественно раскрыл ее и подал Гордану письмо.
Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что таинственный автор подстраховался. Поэтому капитан сунул руку в карман и достал сложенную копию:
— Если речь идет об этом, то могу вам сообщить: одно такое письмо мне принес утром Берил Хартленд из отдела писем «Санди таймс». Я уже предпринял необходимые шаги.
— Какие именно? — ухмыльнулся полковник. — Не хотите ли вы меня посвятить в свои планы, Гордан? Вы, конечно, понимаете, что господин государственный секретарь спросит меня об этом.
— Господину государственному секретарю не мешало бы относиться с большим пониманием к нашей работе.
— Он делает, что может, и, по-моему, относится с должным пониманием. Признает, что особая служба требует и особых методов. Однако он немало удивился, что из Кроули просочилась такая информация. Это, кстати, и меня удивляет.
— А-а, — махнул рукой Гордан, — это не наше дело. Пусть шевелится контрразведка.
— Вы слишком легкомысленно к этому относитесь, капитан. Хочу вас предупредить, господин государственный секретарь высказал опасение, что анонимное письмо могли получить и левые газеты, а они его опубликуют не задумываясь. Поэтому и он со своей стороны предпринял определенные шаги…
— Очень мило с его стороны, — ухмыльнулся Гордан.
— Нечего иронизировать, в нашем положении не до смеха. Я уже уведомил специальную группу Скотланд-Ярда и просил помочь нам в расследовании. Однако никто не избавит нас от обязанности выявить вероятного преступника и принять все меры для предотвращения возможного скандала. Полагаю, излишне напоминать, какой внешнеполитический резонанс может иметь эта афера.
Гордан заерзал в кресле и нервно потушил сигарету:
— Голову даю на отсечение, что это дело рук Праги. Они наверняка пытаются подсунуть нам кого-то в Кроули, а может, там уже кто-то сидит.
— Судя по характеру информации, не думаю, что письмо дело рук случайного шпика извне. Боюсь, что в Кроули обосновался весьма опытный агент. Вам не кажется, что в последнее время с профессором Симором происходит нечто странное?
— Я не замечал.
Полковник улыбнулся и опять чиркнул спичкой. Потом встал и не спеша подошел к камину. Опершись о полку, стал наблюдать за кольцами дыма, выходящими из его трубки.
— Я не случайно упомянул Симора, — сказал он вдруг так вкрадчиво, что Гордан удивленно на него посмотрел. — До вашего прихода я разговаривал о профессоре с Ником Беером. Он сообщил мне, что застал Дэна Симора в тот момент, когда он пытался выведать у одурманенного Калаха, кого из наших людей он знает.
— Он позволил себе это?
— Беер утверждает, что да.
— Но Беер…
— Хватит! — оборвал Роблин Гордана. — Я не хочу выслушивать ваши безосновательные выпады против Ника. Не знаю, что вы против него имеете, но мне не нравится, что вы его постоянно подозреваете. Обратите свое внимание в другую сторону. Вам известно, что неделю назад Симор перевел значительную часть своего капитала из Английского банка в Буэнос-Айрес?
— Да, он говорил об этом, — вспомнил капитан. — Сказал, что получил какое-то предложение из Аргентины.
— Да?
— Некто Керстнер якобы продает частный санаторий в Кордове.
— То же самое сказал и Беер, — кивнул полковник, не спуская глаз со своего заместителя. — За этого Керстнера Ник мне поручился. Он сказал, что знает его еще с довоенных времен, когда тот на некоторое время эмигрировал из Германии в Чехословакию…
— У Беера вообще интересные связи, — ухмыльнулся Гордан и всерьез задумался над тем, в какую игру на этот раз играет Беер и почему он втягивает в нее Симора. — И потом, сэр… возьмите его отношение к Калаху. Он твердит всем, что не было никакой необходимости в том, чтобы этим чехом занимался Симор. Ранение якобы было несерьезным. А Симор совершенно иного мнения.
— Вы напрасно волнуетесь, Гордан, — сказал Роблин сухо, стараясь сохранять спокойствие. Он опять медленно расхаживал по кабинету, на лице его не было ни тени волнения, которое ожидал увидеть Гордан. — Я полностью согласен с тем, что вы перевезли Калаха в Кроули и организовали его лечение. Вы же не можете допустить, чтобы по Лондону бегал человек, близко знающий нашего резидента в Праге. И уж конечно не можете позволить, чтобы он вернулся в Прагу, как того хочет его дамочка. Этого нельзя допустить ни в коем случае. Иначе нам придется тут же списать нашего резидента.
— Я думаю то же самое, — кивнул Гордан. — А раз ему не нравится Аляска, то единственное средство — лечебные препараты. Симор должен стереть из памяти Калаха все его прошлое. Только тогда мы сможем спать спокойно.
— Вы думаете, он сумеет это сделать?
— Несомненно. К счастью, кроме психотропных средств у него есть и другие методы. Он может произвести операцию на мозге. У Калаха травма головы, поэтому хирургическое вмешательство легко объяснить.
Роблин молча наблюдал за капитаном. Он вдруг понял, как мало значит для Гордана жизнь другого человека.
— Учитывая сложное положение, в которое нас поставил автор анонимного письма, нам придется поспешить с этим, — сказал Роблин, не спуская глаз с капитана. — Но предупреждаю вас, Гордан, будьте осторожны. Я не хочу еще одного скандала и не собираюсь кому бы то ни было объяснять, почему Калах не перенес операции. Будьте любезны, учтите это.
— Понятно, — кивнул Гордан. — Уж как-нибудь справимся, не волнуйтесь, господин полковник. Но… еще одна вещь не дает мне покоя. Я хотел бы просить вашего согласия на проверку Ника Беера.
— Гордан, мне отвратительна ваша подозрительность, слышите? Отвратительна!
— Я и сам не хотел этого делать, — пожал плечами капитан, — но с Ником Беером что-то случилось. Вам это незаметно, а я с ним встречаюсь каждый день, и в Вене мы были вместе. И кое-что мне не нравится.
— Вы вообще понимаете, что говорите? — вяло возразил полковник и, посмотрев на своего заместителя, подумал: «Однажды он всех нас уничтожит».
— Калах Бееру пришелся по сердцу. Ник забывает, что это работа, а не дружба. Именно это мне и не нравится. И потом эта венгерка…
— Гордан, вы же знаете, что у него слабость к землячкам!
— Ладно, как знаете. Но я все же прошу вас дать свое согласие на проверку.
— Будь по-вашему, — сдался полковник. — Лучше всего его как-нибудь вывести из игры. Организуйте, например, ему лечение в Кроули, пусть ляжет туда на месяц, отдохнет. Он уже немолод.
— Но ведет себя как молодой. И этот его роман… — Гордан хрипло рассмеялся и покачал головой: — Он похож на влюбленного медведя.
— Как зовут эту барышню?
— Кэтлин Халаши, — ответил капитан и быстро добавил: — Но с ней я дела иметь не хочу: она невеста Джонни Стаха, и если он случайно узнает, что мы ею заинтересовались, хлопот не оберешься.
— Вы думаете, это новое подкрепление Брауна?
— Наверняка нет. Она считает, что Беер — богатый коммерсант, и, возможно, полагает, что, если поладит с ним, ей не придется работать у Симора секретаршей.
— Что такое?! — взволнованно воскликнул Роблин. — Она в Кроули?!
— Заведует частным кабинетом Симора в центре, не подозревая, что работает в Кроули. Но, полагаю, очень скоро Беер разболтает ей об этом. Он уже начал в ее глазах порочить Стаха: все время намекает, что «Эспаниа» занимается совсем не тем, о чем тот ей рассказывает.
— Нам бы следовало знать содержание этих разговоров, — заметил полковник.
— А, по-вашему, что мы делаем? — ухмыльнулся Гордая.
— Поставили ей в квартиру подслушивающую аппаратуру?
— Разумеется. Причем американскую, чтобы в крайнем случае все можно было свалить на Брауна и его людей.
— Ах, Гордан, Гордан! — вздохнул Роблин. — Мне это совсем не нравится. Но в любом случае боже вас сохрани дать понять Бееру, что вы подозреваете его!
— Конечно, сэр! Я уже проинструктировал Симора, чтобы он присмотрел за Беером. Теперь то же самое прикажу Бееру. Короче, они будут следить друг за другом, а это старый, испытанный способ.
Роблин устало опустился в кресло у камина. Некоторое время он молча смотрел на обгорелые поленья, потом медленно произнес:
— Идите выпейте наконец тот чай, который вам приготовила мисс Барфорд.
Когда за Горданом закрылась дверь, полковник тяжело встал и, наклонившись вперед, как будто под тяжестью непосильного бремени, подошел к окну.
Над Лондоном сгущались тяжелые тучи. Солнце, еще недавно заливавшее город своими лучами, скрылось. «Гроза будет», — подумал полковник и медленно отошел от окна.