Время жить. Пенталогия (СИ) - Тарнавский Виктор Вадимович

 Хотя назначено ему было на полвосьмого, а на часах еще не было и семи утра, Билон проскочил мимо двух сонноватых служителей, игравших роль то ли охраны, от ли секретарей, и, проигнорировав донесшийся из-за спины недоуменный возглас, деликатно постучал в дверь неприметного кабинета. Не дождавшись ответа, Билон заглянул внутрь и вдруг обомлел. На месте пожилого заморца за столом сидел Райнер Фремер, а напротив него удобно устроился в кресле высокий массивный человек лет пятидесяти, в котором Билон немедленно узнал Шена Брагера - предателя, который в прошлом году помог президенту Кирстену запретить Движение как якобы террористическую организацию.

 - Вы?! - вырвалось у Билона.

 - Заходите уж, раз пришли, - недовольно качнул головой Фремер. - Только закройте за собой дверь.

 - Вообще-то, я постучался... - Билон несмело зашел в кабинет.

 - Да садитесь, садитесь же! - Фремер махнул рукой. - Шен, я же говорил вам, берите с собой нормальную охрану!

 - В нормальной охране могут оказаться чужие глаза и уши, - отмахнулся Брагер, с интересом разглядывая Билона. - Ну что же вы, молодой человек? Присаживайтесь. Я так понимаю, что для вас секретом больше, секретом меньше уже не принципиально?

 - Я и сам по себе большой секрет, - пробурчал Билон, опускаясь на стул напротив Брагера.

 - Мне это известно, - хмыкнул Брагер. - Губернатору дистрикта положено знать, что творится на его территории.

 Губернатору?! Билон отшатнулся, в панике переводя взгляд с Фремера на Брагера и обратно. Неужели он вляпался в новую ловушку?!

 - Да не волнуйтесь вы так, - усмехнулся Фремер. - Господин Брагер действительно занимает должность губернатора дистрикта Ойдевиз, но одновременно является членом так называемого узкого руководства Движением.

 - Но я же сам наблюдал за судебным процессом...

 - Это был фарс, игра, - объяснил Фремер. - Шен добровольно согласился сыграть роль предателя.

 - Но как?... Зачем?...

 - Нам стало известно, что против Движения готовится масштабная провокация, чтобы объявить его экстремистской организацией и запретить, - терпеливо объяснил Фремер. - С этой целью люди Кирстена... вернее, Скэба начали искать подходы к нашим лидерам, чтобы заставить кого-то из них выступить и подтвердить обвинения в наш адрес. В ход пошли угрозы, шантаж, надуманные обвинения, поэтому Шен и предложил им себя, чтобы отвести опасность от остальных.

 - У меня нет ни семьи, ни детей, мне не за кого бояться. А презрение бывших товарищей я как-нибудь переживу, - усмехнувшись, добавил Брагер.

 - Но разве не было другого выхода?

 - Какой? Мы и так не исключали перехода в подполье, а благодаря Шену мы точно знали сроки и смогли подготовиться.

 - Вы это называете подготовкой?! - не сдержался Билон. - Редакцию "Утренней звезды" разгромили чуть ли не на моих глазах! И в лагере я видел немало ваших!

 - На самом деле, их там оказалось не так уж и много. И, в основном, это были те, кто не прислушался к предостережениям, - покачал головой Фремер. - Впрочем, преследования сделали нас только сильнее.

 - Неустойчивые отшатнулись, остались только самые верные?

 - Примерно так, - Фремер словно не заметил иронии в вопросе Билона. - Наше Движение изначально возникло как весьма разнородная организация. Ее ядро составила сравнительно небольшая группа людей, недовольных существовавшим порядком и уверенных в том, что они сумеют установить другой, лучший. Но очень скоро вокруг этого ядра наросла масса попутчиков, начиная от радикалов и авантюристов и заканчивая многочисленными диванными оппозиционерами...

 - Это те, кто всегда готов ругать правительство, но не слезая со своих мягких диванов?

 - Именно так, - Фремер улыбнулся. - С одной стороны, эту прослойку составляют образованные люди, в значительной мере создающие общественное мнение, поэтому отталкивать их нецелесообразно. Но, с другой, их восторженно-идеалистический взгляд на многие вещи, как правило, совершенно не соответствует реальной жизни, а любой вопрос они могут утопить в бесконечных демократических дискуссиях. Как показал пример того же Ойдевиза, в котором мы выиграли местные выборы, эти господа всегда будут фрондировать против любой вменяемой власти, поскольку реальное управление людьми несовместимо с возвышенными идеалами. Оно, знаете ли, очень быстро освобождает от иллюзий.

 - Вот благодаря репрессиям мы и избавились от этого балласта, - вставил Брагер. - Раньше даже у нас в руководстве хватало этих... любителей мягких диванов. Сейчас их нет.

 - Но все равно, это как-то неправильно! - воскликнул Билон. - Надо было действовать как-то иначе... Вести контрпропаганду, что ли? Рассказывать людям...

 - Мы и рассказывали, - хмыкнул Фремер. - Помнится, вы сами принимали в этом самое активное участие. Мы до самого конца пытались донести до людей правду. И сильно нам это помогло?!

 - Насколько я знаю, вы были за границей и не видели, как Кирстен стал президентом, - сказал Брагер. - Он был очень популярным, да и сейчас многие в нем еще не разочаровались. Голосовали не столько за него, сколько против надоевших политиков, а в нем видели надежду на перемены. Мы тогда недооценили силу этой надежды. Я был уверен, что президенту Дипстолу дадут переизбраться на второй срок, и убедил в этом всех остальных. Из-за этого на выборах в конце позапрошлого года Движение не выставило своего кандидата. Это была моя ошибка, моя вина...

 - Шен, не вы один ее совершили, - пришел на помощь Фремер. - Тогда в это поверили все. Например, тот же Хоннуок не стал баллотироваться, а у него были хорошие шансы. На Кирстена никто и не думал ставить. Его выдвигали исключительно как "спойлера", чтобы отобрать голоса у Брукнера.

 - Но Кирстен повел свою кампанию очень умно, - подхватил Брагер. Было видно, что эти воспоминания до сих пор отзываются в нем сожалением и болью. - Он просто виртуозно работал с прессой и телевидением, в этом он бы на две головы выше всех остальных. При этом, он не критиковал Дипстола, просто продвигал свою положительную программу. Не пытался угодить всем и каждому, а говорил ясные конкретные вещи и этим сильно отличался от всех других кандидатов. Людям нравились его решительность, определенность, умение четко отвечать на вопросы.

 - Он был настоящим, - добавил Фремер.

 - Вот именно! И когда в последний месяц он по опросам стал опережать Дипстола, его было уже поздно валить. А перед самыми выборами кукловоды поняли, что он "сделает" Дипстола при любых раскладах, и переключились на его поддержку. Так Кирстен и получил свои голоса.

 - Кукловоды решили, что политический аутсайдер станет их послушной марионеткой, еще лучше Дипстола, - подхватил Фремер. - Поэтому когда Кирстен через несколько месяцев вздумал проявлять признаки самостоятельности, его попытались жестко поставить на место. На чем и погорели...

 - Тогда мы даже вели переговоры со Скэбом, чтобы вместе выступить против олигархии, - задумчиво произнес Брагер. - Но президент не захотел делиться властью ни с кем. Он воспринял нас как своих конкурентов и поспешил уничтожить.

 - Хотя основной удар он все же наносил по олигархам, криминалитету и коррумпированной верхушке на местах, но обставил все так, будто выступает против Движения, - снова заговорил Фремер. - И его будущие жертвы не только спокойно смотрели на все приготовления, но даже помогали ему - ведь мы были для них еще большим врагом, чем Кирстен.

 - Понятно, - покачал головой Билон. Прошлые события раскрылись перед ним неожиданной стороной. - А что теперь?

 - Мы просто ждем, - сказал Фремер. - Время играет на нас. Шен испросил за свое "предательство" высокую цену. Он теперь губернатор дистрикта, которым управляют те же люди, что и раньше. По соглашению с Кирстеном ему позволили оставить на своих местах всех, кто согласился принять новую власть. Сейчас Ойдевиз - это наша кузница кадров. Здесь мы учимся управлять государством.