Дыши (ЛП) - Эшли Кристен

Он кивнул.

Сондра улыбнулась ему и объявила:

— Я поставлю цветы в воду, и мне нужно кое-что закончить на кухне. Проходите и располагайтесь. — Она повернулась к дочери, слегка коснулась рукой щеки Фэй, а затем тихо прошептала: — Красивая, как куколка.

Она опустила руку, но кивнула в сторону гостиной и продолжила:

— Отведи своего мужчину и устрой его поудобнее, дорогая. Твой папа принесет пиво.

Фэй взяла Чейза за руку и повела направо в гостиную, сразу к дивану.

Чейз следовал за ней, его мысли поглощал тихий голос Сондры, говорящий: «Красивая, как куполка».

Легкое прикосновение. Ласковые слова в адрес дочери были произнесены в спокойной, привычной манере, но от этого комплимент не прозвучал менее искренне. Вместо этого он его усилил. Носки на ногах. Уют в ее доме. Желание, чтобы гостю было комфортно. Она оценила цветы, дала об этом знать, но не переборщила, чтобы Чейз не почувствовал неловкость.

Пока эти мысли быстро проносились в его голове, Чейз не мог не думать о том, на что будет похожа встреча Фэй с его мамой.

Валери Китон не наденет шерстяных носков и красивого индейского ожерелья. Она будет в совершенно новом наряде, стоившем больше месячной зарплаты Фэй. Без сомнения, примется хвалить Чейза и вести себя мило, как любая мать. А также будет нервничать и, вероятно, станет из-за этого неуклюжей, будет смущаться и, наконец, чрезмерно извиняться. А еще слишком стараться, чем задушит Чейза и Фэй усилиями понравиться Фэй, и в то же время, будет убеждать ее, что Чейз способен свернуть горы.

За исключением Мисти, — по причинам, которых он не мог избежать, — Чейз никогда не приводил женщину знакомиться со своей мамой не только потому, что у него не было женщины, к которой он относился достаточно серьезно, но также и потому, что его мама завелась бы из-за этого. Вот почему Чейз прикладывал неимоверные усилия, чтобы не доводить до ушей матери, что его жизнь превратилась в дерьмо, и сколько боли ему это причинило. Бесполезная встреча с женщиной, недостаточно важной для него, того не стоила.

Фэй Гуднайт однозначно встретится с Валери Китон. Чейз уже знал это. Но до настоящего момента он из-за этого не беспокоился.

Теперь все изменилось.

Едва он пристроил свою задницу на диване, а его женщина угнездилась в изгибе его руки, как перед ним возник Робби.

Он хлопнул Чейза по колену и на этот раз потребовал:

— Значок!

Чейз высвободил руку из-под Фэй, наклонился вперед и вытащил значок из заднего кармана. Пока он это делал, Лиза протянула Фэй стакан вина и его пиво.

Но она также наклонилась и приглушенно, но достаточно громко, прошептала, чтобы Чейз услышал:

— Моя сестренка наконец-то переспала.

Он почувствовал, как напряглась Фэй рядом с ним, в то время как его живот скрутило узлом из-за ее смущения.

Робби, пропустив это мимо ушей или, что более вероятно, сосредоточившись на своей цели, рявкнул: «Значок!» подкрепив это еще одним шлепком по колену Чейза.

— У тебя на лице все написано, детка. Потрясающе, — продолжила Лиза.

Лиза отошла, ухмыляясь и делая большие глаза Фэй.

Чейз заметил, что Фэй пристально смотрит на сестру, прищурив глаза, выбрав для реакции раздражение, а не смущение, и решил ради нее проигнорировать комментарий Лизы и сосредоточиться на племяннике Фэй.

Поэтому открыл свой значок для Робби, который тут же вырвал его у него из рук.

Фэй протянула Чейзу пиво и пробормотала:

— Жаль, что ты не взял с собой пистолет.

Да, она была раздражена.

И это было мило.

Чейз ухмыльнулся.

Робби услышал Фэй и согласился:

— Да! Пистолет!

— Никакого пистолета, Робби. Боже, парень, замолкни уже об этом, — приказал Бойд, входя с бутылкой пива и садясь в одно из четырех кресел, расставленных по комнате. Это подсказало Чейзу, почему у Фэй, которая жила одна, было больше кресел, чем у кого-либо из его знакомых.

Робби развернулся к отцу и выпалил в ответ:

— Сам замолкни.

Лицо Бойда изменилось на отцовское выражение, которое ни один ребенок не хотел видеть, и он прогрохотал одно единственное слово:

— Роберт.

Робби скуксился, затем мудро опустил голову и погрузился в изучение значка Чейза.

В этот момент из ниоткуда перед Чейзом возник Джарот.

— Ты уже кого-нибудь пристрелил? — спросил он.

— Нет, — ответил Чейз.

Джарот выглядел удрученным, а Робби вскинул голову, посчитав линию допроса брата более интересной, чем значок Чейза.

Джарот снова оживился и спросил:

— А ты когда-нибудь стрелял в кого-нибудь?

Так как Чейз стрелял, хотя только с намерением предупредить, он посмотрел на Бойда, рядом с которым на подлокотнике кресла теперь сидела жена, и Бойд с одного взгляда понял в чем проблема.

Лиза потягивала вино и смотрела на сына так, словно тот только что виртуозно исполнил на фортепиано целое произведение Шопена и сделал это одной силой мысли.

Бойд не сводил глаз с потолка.

Никакой помощи ждать не приходилось.

К счастью, вмешалась Фэй.

— Джарот, дорогой, тебе стоит вновь завести этот разговор, когда тебе исполнится двадцать пять.

Чейз почувствовал, как его губы приподнялись, но Джарот посмотрел на свою тетю, потом на Чейза и решил не сдаваться.

— А в тебя когда-нибудь стреляли?

— Нет, — ответил Чейз.

— А ты отстреливался? — не унимался Джарот.

Чейз промолчал, потому что отстреливался. Однажды, он выстрелил в ответ в качестве предупреждения, промахнулся, напугал наркомана до полусмерти, как и собирался, и наркоман выронил пистолет. Об этом он не собирался говорить Джароту или Фэй.

Фэй прочитала его молчание и напряглась, поэтому он снова ее обнял.

— Джарот, — тихо сказала она, когда Чейз прижал ее к себе.

Джарот снова сменил тактику.

— А ты кого-нибудь арестовывал?

— Да, — ответил Чейз.

— Много? — продолжил допрос Джарот.

— Достаточно, — сказал ему Чейз.

— Круто, — прошептал он.

— Эй, — заговорил Робби, и Чейз посмотрел на его склоненную набок голову и сморщенное личико.

— Почему ты обнимаешь тетю Фэй?

— Потому что она моя девушка, — ответил Чейз.

Его верхняя губа скривилась, и он с отвращением спросил:

— Тетя Фэй — твоя девушка?

— Роберт, — отрезал Бойд, и Робби повернулся к отцу.

— Она противная! — крикнул он и тут же поделился причинами своего мнения. — Она слюняво целуется!

— Только для тебя, дорогой, — сказала ему Лиза, и ее пляшущей весельем взгляд переместился на Фэй. — Надеюсь, детектива Китона она целует по-другому.

— Все поцелуи слюнявые, — авторитетно возразил Робби и закончил: — и противные.

— Поверь своему отцу, парень, это не так, — сообщил ему Бойд с еще большим авторитетом, который Робби совершенно не оценил.

— Нет, так, — не согласился Робби. — Я знаю, потому что Молли постоянно целует меня на переменах, и это противно.

— Молли — девушка Робби, — поделился Джарот, затем посмотрел на брата. — Тили-тили тесто, Молли и Робби — жених и невеста, ц…е…л…у…ю…т…с…я, — пропел он с коварной детской ухмылкой брату.

Чейз удивился, что песенка-дразнилка еще в ходу.

Робби наклонился к брату, его лицо снова скривилось, но на этот раз по-другому.

— Заткнись, Джарот!

— Сам заткнись, Робби, — парировал Джарот, в свою очередь тоже наклоняясь.

— У меня будут все девочки, — прошептала Фэй, и Чейз подавил смешок, сжав руку Фэй.

Затем он окликнул: «Эй», и оба мальчика посмотрели на него.

— Робби, верни мне мой значок.

Робби был готов отказаться выполнить приказ, пока Чейз вновь не убрал руку от Фэй. Быстро окинув взглядом Чейза, он правильно определил, что Чейз может сам забрать значок, поэтому передумал и сунул его Чейзу. Чейз взял его, но не закрыл. Вместо этого показал братьям и спросил:

— Он для вас крутой?

Оба мальчика активно закивали в знак согласия, не сводя глаз со значка.

Чейз закрыл его, и глаза братьев устремились на его лицо.