Дыши (ЛП) - Эшли Кристен

Совсем не весело даже для него — здорового мужчины немного за тридцать. Мысль о том, что Малахия проходил этот путь, чтобы достать то, что ему может понадобиться в городе, наполняла его беспокойством. Или еще большим беспокойством, чем он уже испытывал. Он знал, что паренек скрывался, но пребывание в заснеженной, холодной глуши, где бродили дикие животные, некоторые из которых представляли опасность, подняло ситуацию на другой уровень.

Разум Чейза также поглощала мысль о том, кто остался в больнице.

По прибытии туда, Чейзу, Фэй и Сайласу не разрешили увидеться с Малахией, так как тому срочно оказывали помощь.

Чейз предъявил свой значок и попросил ввести его в курс дела, спустя пять минут после полученной информации к ним вышла медсестра скорой. Она пришла за данными о Малахии, например, есть ли у него аллергия на какие-то лекарства и почему он в таком состоянии. К сожалению, они ничего не могли рассказать ей об аллергии на лекарства, но, по крайней мере, смогли заполнить некоторые пробелы касательно его состояния.

Перед уходом она сообщила, что крайнюю обеспокоенность состояния мальчика вызывает истощение, обезвоживание и инфекция, но не в таком порядке. Повезло, что им удалось найти вену и ввести через капельницу физраствор и антибиотики, отогреть его и продезинфицировать раны, чтобы оценить степень повреждений.

К тому времени, когда Чейз с Деком ушли, чтобы встретиться с офицерами в сарае и лично осмотреть его и окрестности, прибыла Сондра, и к ним вышел доктор с новой информацией.

У Малахии обнаружили перелом плечевой кости. Она уже начала срастаться, так что пришлось ее заново ломать и вставлять на место. Также повезло, что неопытный глаз Дека не видел ничего, кроме внешних повреждений. Малахия, очевидно, промыл раны, как смог, тем, что, судя по запаху от его свитера, было шампунем, купленным ему Фэй. На самые тяжелые раны он нанес мазь с антибиотиком — Неоспорин от Фэй. Хорошо, что он промыл раны и использовал мазь, но лечение задержалось, инфекция все еще вызывала опасения, поэтому доктор настаивал на сильных антибиотиках внутривенно.

Малахия находился в отделении интенсивной терапии, потому что по-прежнему существовали некоторые опасения, что инфекция распространится, и мальчик может потерять гребаную ногу и гребаные кисти рук.

Согласно политике больницы, только члены семьи могли посещать пациентов в критическом состоянии, поэтому сперва им отказали в посещении. Чейз объяснил обстоятельства, в том числе тот факт, что ребенок был бездомным, а Фэй была ему самой близкой семьей и единственным известным им человеком, кто за несколько недель выходил с ним на связь. Доктор немедленно смягчился, понимая, что даже если забота исходила от едва знакомого человека, забота была заботой.

Чейза и Фэй впустили к Малахии, и при первом взгляде на его маленькое тело с воткнутыми в него трубками, перевязанными руками, синяками на все еще опухшем лице, рукой в гипсе, перевязанной ногой на возвышении, Чейз подумал, что Фэй не выдержит. Многие, будь то мужчина или женщина, не выдержали бы. Черт, даже Чейзу пришлось втянуть воздух, чтобы сдержаться.

Но Фэй выстояла. Подошла прямо к нему, слегка провела пальцами по его волосам и наклонилась к его уху.

— Это Фэй. Мы с Чейзом здесь, Малахия. Мы с тобой. Мы нашли тебя. Теперь ты в безопасности, — прошептала она. — Ты в безопасности, милый. Теперь только поправляйся. Мы рядом, и тебе больше ничего не угрожает.

Чейз нашел стул и пододвинул его к койке, после чего коснулся ее поясницы. Она все еще склонялась над Малахией, водя пальцами по его волосам, но почувствовав прикосновение, оглянулась и поймала его взгляд.

— Садись, детка, — прошептал он.

Она кивнула и села, пододвинула стул поближе и обхватила пальцами его предплечье.

Чейз дал ей немного времени, затем убрал волосы с ее плеча и наклонился ближе.

— Пора заняться делом.

Фэй повернула голову, снова встретилась с ним взглядом и сразу же, не задавая вопросов, кивнула.

Но прошептала:

— Возвращайся скорее.

— Обязательно, — пообещал он. — Я пришлю твою маму.

Она снова кивнула и повернулась к Малахии.

— Чейз должен уйти, Малахия. Но он вернется, — прошептала она.

— Подвинься немного, дорогая, — пробормотал Чейз, Фэй запрокинула голову, чтобы посмотреть на него, потом откинулась на стуле, и Чейз нагнулся к Малахии.

Он обхватил пальцами костлявое плечико и наклонился к его уху.

— Будь сильным, приятель. Ты в порядке. Теперь за тобой присматривают.

Осторожно сжав плечо, Чейз отстранился и посмотрел на Фэй, теперь в ее глазах стояли слезы.

Он хотел ее утешить, но чувствовал, что если сделает это, ее сдержанность ослабнет.

Поэтому поцеловал ее в носик, отстранился на полдюйма, посмотрел ей в глаза и прошептал:

— Скоро вернусь.

— Хорошо, Чейз.

Он отодвинулся, обхватил ее челюсть ладонью, провел подушечкой большого пальца по ее розовым губкам, отпустил и ушел.

Дав краткий отчет Деку, Сайласу и Сондре, Чейз отправил Сондру в палату и пояснил Сайласу, чем они с Деком планируют заняться. Они обменялись номерами телефонов. Затем Чейз последовал за Деком на Су-стрит и в лес.

Спустя долгие мгновения после того, как Дек впервые пробормотал то слово, Чейз спросил:

— Что?

— Твоя женщина, — ответил Дек. — Она милашка.

Он был не в том настроении, чтобы его дразнили из-за Фэй.

— Дек… — начал он предупреждающим тоном.

— Без шуток, Чейз. Я серьезно. Она милая. Красивая. С классными волосами. Классной задницей. В классных гребаных сапогах. Охрененно отстойно, что паренек в таком состоянии, и, добравшись до того сарая, брат, ты ничего хорошего там не увидишь. Там настолько хреново, что слов нет. Так что теперь подумай о той, кого оставил в больнице. Потому что, серьезно, чувак, когда мы поднимемся наверх, тебе понадобятся приятные образы, вроде твоей девушки.

Чейз уже готовился к тому, что его ждет в сарае.

Теперь он понимал, что там еще хуже.

Бл*ть.

Дек еще не закончил.

— Выстрой передо мной двести женщин и прикажи выбрать для тебя одну, я бы выбрал ту, что осталась в больнице. Готовясь к тому, что снова увижу, я буду держаться за мысль, что год назад мой друг серьезно увяз с одной гребаной сукой, которая спала на его кровати, а он спал в гостевой комнате. Теперь, когда с этим дерьмом покончено, сегодня ночью, завтра, пока он не поступит с умом и не сделает это законным, а затем, до конца его жизни, эта милашка будет лежать на его кровати. Не психуй, я знаю, что между вами пока все ново. И я также знаю, что ты не тупой. Ты женишься на такой милашке. А раз у меня нет своей милашки, которая ждет меня дома, я буду держаться за тот факт, что мой брат, который всегда этого заслуживал, наконец-то, счастлив.

Старшеклассниками, Дек и Чейз поклялись в братской любви над украденным пивом отца Дека, впервые напившись в хлам в подвале Дека.

С тех пор, сквозь много хороших и плохих времен, их братская любовь росла.

Слова Дека были редкостью, но и такими же настоящими, как и чувства, стоящие за ними. Дек ненавидел Мисти, черт возьми, ненавидел отца Чейза, и не только в последнее время, он знал всю историю. Так что, сказанное им, не удивило Чейза.

А также честно предупредило о том, что ему предстоит увидеть.

Друзья шли молча еще несколько минут, а потом послышались мужские голоса и замерцали лучи мощных фонарей, вроде тех, которыми Дек и Чейз освещали себе дорогу.

— Китон и Декер, — сообщил Чейз о своем приближении.

В ответ раздалось «Йоу» и «Эй» от двух из четырех офицеров в форме, Дэйва и Терри. Оба были новобранцами. Дэйв, ветеран с трехлетним стажем, переехал в Карнэл из Айдахо, чтобы быть ближе к семье своей почти жены в Гно-Бон, поскольку она была беременна и у нее было три сестры, и если добавить к ним их маму, пара обеспечила себя сразу четырьмя няньками. А Терри, выпускник Академии, был родом из Форт-Коллинза.