Гималайский зигзаг - Виктор Бурцев

— Они, — упрямо повторил Енски-старший. — Все время движутся. Сначала один, затем другой, затем третий… А почему четвертый не движется?

Он осторожно пошевелил пальцами и нахмурился.

— Что это с ним? — Гор взял Акаша за ворот и слегка встряхнул.

— Ничего, молодой сагиб, — удивился тот. — С ним все будет хорошо, очень хорошо. Надо только выветрить дым…

— Дым?

— В голове. — Акаш постучал себя по лбу. — Дым. Сейчас там много дыма, молодой сагиб. Да чего вы волнуетесь? Разве вашему отцу плохо?

— Я все слышу! — послышался голос профессора. — Гор, не трогай моего друга Акаша, мне сейчас очень хорошо. Они все время движутся, только четвертый почему-то…

— Через час будет как новенький! — прошептал Акаш не без гордости.

— Надеюсь, — кивнул Гор. — Иначе сдам тебя в участок за незаконную торговлю наркотиками.

Время шло. Гор мерил комнату шагами, перемещаясь из одного угла в другой, Акаш сидел в углу, то и дело порываясь выйти, однако Енски-младший пресекал его попытки, демонстрируя индийцу кулак. Хорошо себя чувствовал только профессор. Он сидел на своей кровати и смотрел прямо перед собой, радостно улыбаясь. Время он времени он начинал вещать, правда, на совершенно непонятном наречии. Лишь однажды он заговорил по-английски, сообщив, что у бананов листья длинные, а плоды короткие. Спорить с этим Гор не решился.

— …Однако, — проговорил профессор Енски, потирая лицо.

— Отец? — вскинулся Гор.

Прошло уже больше часа. Молодой человек, устав бродить, сидел в кресле, вытянув ногу, дабы не дать Акашу выскочить из комнаты.

— Однако, — повторил Алекс Енски. — Однако я от тебя, сынок, такого не ожидал. То, что мне было плохо, вовсе не повод накачивать меня гашишем.

Гор облегченно вздохнул. Кажется, его родитель пришел в себя, во всяком случае голос звучал вполне бодро.

— Так… — профессор встал, повел затекшей шей. — С тобой, сынок, мы разберемся дома. Для начала отправлю тебя в приют анонимных наркоманов… Рассказывай, Акаш!

Кажется, Алекс Енски и в самом деле взбодрился. Внимательно выслушав индийца, поспешившего сообщить «уважаемому сагибу» о планах зловредной мисс МакДугал, профессор задумался.

— Я так и знал! — проговорил он, прищелкнув пальцами. — Йети, ракшасы — это все ерунда. Храм! Вот что она задумала! Надо сообщить властям…

— О чем? — попытался вмешаться Гор, но Енски-старший только махнул рукой.

— О том! В Индии тысячи храмов, но эта мошенница едет почему-то в один из самых отдаленных, причем находящийся в зоне военных действий. Это раз. Она не индолог и не специалист по религии. Это два. Что она там собирается делать, сынок, а?

Гор не ответил, но мысленно признал, что отец абсолютно прав.

— И наконец, три. Ее поездку оплатили. Станут ли платить этой девице не за услуги, о которых ты, сынок, наверняка мечтаешь, а просто за поездку куда-то? Значит, ей поручили нечто важное. Важное и противозаконное!..

Енски-младший пожалел, что упомянутый Акашем «дым» вышел из отцовской головы. Лучше бы отец про бананы рассуждал!

— Я хотел ее убить. Растерзать, — продолжал профессор. — Разорвать в мелкие клочья. Закопать живьем в землю. Бросить в яму с кобрами. Содрать заживо ее поганую шкуру…

Гору стало не по себе. Отец действительно стал прежним — решительным, деловитым, спокойным. Страшным…

— Но я не стану всего этого делать, сынок. Я сделаю кое-что получше!..

Он резко повернулся на каблуках и поглядел на Гора.

— Я посажу ее в индийскую тюрьму. Года на три. Ей хватит!

— Сагиб! — Акаш, молча слушавший этот монолог, вскочил, подбежал к профессору. — Сагиб, уважаемый сагиб! Давайте все-таки сдерем с нее кожу! Или к кобрам бросим! Зачем же в тюрьму? Ай, нехорошо! Живого человека в индийскую тюрьму? Лучше мы ее зарежем, задушим, скормим крокодилам! Только не в тюрьму, боги такого не простят!

Гор широко раскрыл глаза. Кажется, Акаш не шутил.

— Нельзя нехорошую мэм-сагиб сажать в тюрьму, ай, нельзя!..

— Посажу! — Профессор мечтательно улыбнулся. — Тр-р-рубы Иер-р-рихонские! Мне даже лекции будет приятно читать перед моими балбесами, когда я буду знать, что эта нахалка сидит на грязных нарах! Ха! Не на нарах — под нарами! И не сидит! Там найдут, чем ей заняться! Смер-р-рть Изр-р-раилева!..

Гор и индиец переглянулись. Акаш вздохнул и развел руками.

— Едем! — Профессор решительно махнул рукой. — Сейчас же!

Гор тихо застонал.

К исходу дня гремящий всеми своими частями старый джип уже тряс всю компанию по каменистой дороге.

— Хорошая машина, сагиб, ай какая машина… — приговаривал Акаш, подпрыгивая на заднем сиденье и время от времени кашляя от пыли.

— Да, бесконечно хорошая машина, — вздохнул Гор, даже не стараясь перекрыть вой двигателя. — Только…

Договорить ему не удалось — сзади на Енски-младшего упал мешок с палаткой, больно ударив по затылку.

— Я рад, что вы остались довольны! — радостно воскликнул Акаш и чуть не выпал за борт.

— Кстати, — профессор поймал индийца за руку, — а на посещение этого места не нужно разрешение?

Тот замялся.

— В принципе нужно, сагиб. Но так редко случаются проверки, так редко… Ай, как редко!

Профессор задумался. Гору показалось, что одержимость, не отпускавшая профессора все это путешествие, стала понемногу отступать. Он решил на ближайшем привале поговорить с отцом. Змеи, крокодилы, индийская тюрьма… Не может быть, чтобы образованный и культурный человек думал о таком всерьез! Отец, конечно, покричит, пошумит… А там, дай бог, и одумается…

Водитель, один из многочисленных и высокооплачиваемых «друзей» Акаша, оказался человеком опытным и рисковым. За изрядное вознаграждение он действительно сумел объехать все посты по каким-то ведомым лишь ему одному тропам, лихо пересек реку через неразличимый в мутной воде брод и уверенно подкатил к самому лагерю паломников. Последнюю сотню метров машина катилась вниз по склону с выключенными фарами и заглушенным двигателем. Только шелест гравия выдавал появление ночных гостей.

— Хорошо! — удовлетворенно заметил Акаш, когда джип остановился. — Теперь мы можем расположиться рядом с лагерем, а с наступлением утра попасть в храм.

— Какого дьявола мы должны ждать утра? — возразил профессор. — Мисс МакДугал нас и так опередила. Уверен, ночью она пойдет в храм, значит… Значит, мы тоже пойдем туда, проследим, а потом сообщим в полицию.

— Нехорошо, сагиб, ай, как нехорошо! — заспешил Акаш. — В храм нельзя ходить ночью! Даже мы не ходим туда ночью…

— Именно поэтому эта мерзавка заберется туда в такое время. Никакого почтения к традициям! Идем! Гор…