Рапсодия гнева - Дмитрий Янковский

И когда после родов, выкармливания, лечения детских болезней, бессонных ночей русскую мамашу вышвыривают из американского дома, она не может понять, почему же жизнь обошлась с ней настолько жестоко.

Это не жизнь, дорогуша. Это оружие. Его снаряды – беззаботность и безответственность, его стволы – огромные деньги. И бьет оно точно в цель, по всем нашим слабостям, и мы бы даже могли защититься, если бы знали, что по нас в буквальном смысле стреляют. Как в тире. С удовольствием и с улыбочкой, предвкушающей полный успех.

Но мы не знаем. Мы едим с их рук, мы сами рисуем на лбу мишени, мы ХОТИМ, чтоб по нас постреляли.

А если не захотим?

Вот на этот вопрос Саша ответа не знал. Но одно он знал твердо – больше мишенью он не будет. И по друзьям стрелять тоже не даст. Хватит. Поупражнялись.

8 ИЮНЯ. НОЧЬ

– Ни хрена я не выяснил! – зло сказал Фролов, вернувшись ночью на Лагерную.

Джек только усмехнулся, снимая наушники, а Саша скривился и уже спокойнее добавил:

– Узнал только то, что ты попросил – в миссии все одинокие. У многих есть дети, но в браке не состоит никто. Голубев, молодец мальчишка, узнал намного больше. В детской группе ведется четкая и конкретная работа по закреплению установки лояльности по отношению к американцам и Америке. Даже любви, если говорить точнее. Вываливают все лучшее, что у них есть, – игры, праздники, красивые книжки, музыку. Там вообще все пропитано любовью и взаимопониманием. Рай на земле, веришь?

– Остынь. – Джек достал сигарету и придвинул поближе к компьютеру ракушку-пепельницу. – Ты выяснил главное. Теперь у меня ясная и четкая картина…

– Ну так поделись! Конспиратор…

– А… Сейчас, погоди.

Пламя зажигалки вспыхнуло и погасло, в полумраке комнаты остался только огонек сигареты и ровный свет монитора. И дым. Сизый, трепещущий.

Саша помахал у лица ладонью.

– Короче так, – чуть качнулся на табуретке Джек. – Не знаю, за каким чертом им это понадобилось, но эти ваши юсовцы ставят слушателей миссии в довольно дурацкое положение. Не далее чем вчерась наслаждался я твоей передачкой и сильно удивился, когда услыхал, как мужика по имени Сергей чуть ли не силой заставляли привести в миссию тринадцатилетнего сына. Я бы просто весело посмеялся, если бы через пару часов этот разговор не повторился в том же месте, но уже с женщиной. Ее называли Мила.

– Помню такую, помню… – сощурился от едкого дыма Саша. – Довольно молодая дурнушечка. Леди Сжатый Кулак.

– Чего? А… Необработанная?

– Точно. Непонятно только, какого же возраста у нее дите, если самой лет двадцать шесть – двадцать семь едва стукнуло…

– А там о дите и речи не было, у нее есть племянница, она с ней живет после смерти родителей.

– Так… – В голове Фролова до стройной картины было еще далеко, но какое-то подобие догадки уже забрезжило на горизонте. – Могу поспорить, что, кроме этой милой Милы и ее племяши, в их квартире никто не живет.

– Поспорь, поспорь, – ухмыльнулся в темноте Джек, с удовольствием выпуская струйку дыма. – Только не со мной. Не люблю я проигрывать споры. Они действительно стараются собрать всю живущую в квартире семейку под гостеприимную крышу миссии. Они всегда выбирают те семьи, где один взрослый, независимо от пола, и дети.

Он мерно раскачивался на табуретке, но Сашу это давно перестало раздражать – привык к таким безобидным причудам.

– Неограниченное влияние?

– Не так ты мыслишь! – Джек положил тлеющий окурок в пепельницу и поправил очки. – Не как американец. Они не задумываются о таких пошлых глупостях, как некое абстрактное влияние. Им во всем нужна простая и практическая выгода. Простая, поскольку на большее не хватает фантазии, а практическая потому, что мозги в другую сторону не работают. В принципе они достаточно легко предсказуемы.

– Ну так и предскажи, психолог, какого рожна им надо.

– За предсказаниями к гадалкам сходи. А я люблю точность. Помнишь, я говорил, что слышал фамилию Таниной мамы?

– Ну?

– Хе… Юсовцы шибко возмущались тем, что столь продвинутая тетушка никак не может привести в миссию собственную дочь. Сын уже год, как погряз во всем этом по уши, а Таня ни разу даже не показалась. Вот ее маму и песочили.

– Угрожали? – насторожился Фролов.

– Что-то вроде того… – Джек неопределенно сморщился. – В принципе да, угрожали, обещали выгнать из миссии, если не уладит этот вопрос. Мол, нельзя служить Богу, если не принять его всей плотью, а дети, как ни крути, это плоть и кровь. Так?

– Вполне логично для одноуровневых мозгов.

– У юсовцев как раз такие и есть. У них вообще башка работает в режиме последовательного интерфейса, я уже сто раз говорил. Больше одной мысли в мозгах не удерживается.

– Ладно, ладно! – Саша с нетерпением ждал продолжения. – Чем все это кончилось?

– А угадай с трех раз!

– Иди ты…

– Не кривись. Понимаешь, меня сильно удивило, отчего угроза исключения из миссии так сильно подействовала на Танину маму.

– Я могу пояснить. Слушатели на занятиях испытывают мощнейшие положительные эмоции, буквально прутся от счастья, веришь? Я там был, знаю. Самого даже слегонца прихватило. Для них оттуда вылететь – все равно что лишиться дозы наркотика.

– Да ты дослушал бы! – Джек даже качаться перестал, видать, действительно выведал что-то важное. – Там у них и впрямь… Ну… Я понял, почему они так привязаны к этой миссии.

– Секс? – без труда догадался Фролов.

– Ага… Именно! На этом завязано очень много. Когда Танина мама начала выкручиваться, говорить, что, мол, Таня вообще религией не интересуется, этот Алекс вполне конкретно сказал, что Бог перестанет проявлять свою любовь к ней.

– Ну и что? Нормальный ответ.

– Ты не знаешь, что дальше было… Она сразу сникла, начала извиняться, проситься – слушать было противно. Словно сам в грязи извалялся. Ну, Алекс ее и простил…

– Чего-чего? Он что, Бог? – Саша даже передернулся от отвращения.

– Они заявляют, что в святых людях, которыми являются американцы, живет душа Бога. И если с ним… Ну… Значит, с самим Богом.

Фролов облокотился локтем на стол и тихонько присвистнул, а Джек снова раскачался на табуретке – остался доволен эффектом.

– Беда… – Саша ушам не мог поверить. – Неужели блистательный Алекс с этой ста… в смысле с пожилой женщиной?

– А у него работа такая, – равнодушно отвернулся к экрану Джек.

– Но погоди, они ведь денег со слушателей не берут, на какого рожна им надо так опускаться? И смысл какой? Хотя из-за денег американец, конечно, может сподобиться…

– Вот мы и дошли до сути.

Окурок уже почти догорел в пепельнице, провоняв табачным духом и без того прокуренную комнату.

– До какой такой сути? – Фролов уже понял, что сейчас узнает что-то действительно важное.

– До очень простой. До той, которая и есть настоящая американская суть.

– До денег?

– Почти. До квартир. Они квартиры на себя переписывают, понял?

Саша посмотрел на дымный огонек прогоревшей сигареты так, что Джеку показалось, будто он сейчас протянет руку и затянется густым сизым дымом. Нет… Удержался, только глаза уныло сверкнули в свете монитора.

– Рассказывай, – вздохнул еле слышно.

Он уже понял, что Джек размялся, поиграл словами и теперь начнет выдавать суть.

– Чего рассказывать? Все ясно как белый день… Основная идея, конечно, как у любых сектантов – задурить мозги. Это даже не опиум для народа, а конкретный, разлагающий души яд. Вирус. А заодно, попутно, раз уж в мозгах каша, навариваются потихоньку. Ничего нового они не придумали, все это было уже не раз, взять хотя бы свидетелей Иеговы. Слыхал? Для них это бизнес, можно сказать.

– Бред… – покачал головой Фролов. – Квартиры в Крыму стоят копейки! Они не оправдают даже отправку детей в Америку, не говоря уже о каждодневных затратах миссии. Схему операций выяснил? Может, там что-то кроется?

– А надо? – удивился Джек. – На кой тебе связываться?

– Должно же быть и у меня какое-то хобби, – немного повеселел Саша. – Ты вон с компьютером целый день ковыряешься, Женька на гитаре дренькает, а мне что, марки собирать?

– Хреновое у тебя хобби. То Японца жить учишь, хотя он и сам уж не маленький, то лезешь неизвестно куда. Притащил бы лучше пива, честное слово.

– Переживешь… Значит, так, мне нужна схема, по которой они проводят передачу недвижимости. В деталях. Сможешь добыть?

– Ну… А они к Тырнету подключены?

– К чему? – не сразу понял Фролов.

– Ко всемирной сети Интернет. С которой стырить можно все, что угодно.

Саша с наслаждением поковырял в ухе и широко осклабился:

– Это ты уж сам как-нить выясни, ладно?

– Блин, толку с тебя… – почти всерьез фыркнул Джек. – Был ведь на месте, мог бы глянуть… Разведчик.

– Ну, не посмотрел, не подумал, каюсь. Давай, давай. Я для чего тебе слухача поставил? Вот и работай.