Бессердечный - Мэри Бэлоу

Колби был честным человеком, но вот уже год он чувствовал, что им пренебрегают. И когда ему предложили место в пятидесяти милях от Бадена, он согласился, хотя ему и не обещали более высокого жалованья. Деньги для управляющего значали далеко не все. Главное для него было иметь возможность все держать в своих руках. И он ушел из Бадена всего с недельным предварительным уведомлением в середине марта, когда весна была уже на пороге и во всех фермерских хозяйствах началась горячая пора.

Люк пребывал в растерянности. Он пытался было разобраться в делах поместья, но оказалось, что он совсем не знает делопроизводства. Однажды утром, войдя к себе в кабинет, он поморщился – на столе лежали все книги и записи, перенесенные от Колби. Он даже не представлял, с чего начать. Ему был нужен опытный управляющий. Но где такого найдешь, и к тому же так быстро? Надо, пожалуй, съездить в Уичерли и спросить, не предложит ли Вильям кого-нибудь, ведь он знает почти все. что касается фермерства.

Тут его мысли прервала жена, вошедшая в кабинет.

– Она спит? – спросила Анна.

– Что? – ответил он, а затем взглянул на ребенка, которого баюкал, держа на руках. Семья и слуги были удивлены тем, что он часто носил девочку на руках. Отцу не положено было проводить с ребенком более чем несколько минут в день. Это ему объяснила мать, после того как он как-то принимал гостей с Джой на руках.

– Ах да, – сказал он, – она, должно быть, задремала от скуки, когда я задумался и перестал говорить с ней. Анна, видела ли ты когда-нибудь такой беспорядок?

Нахмурившись, он указал на книги, валявшиеся на столе на полу.

Она взяла у него девочку.

– Я отнесу ее наверх, в детскую, – сказала она. – Знаешь, что говорит мама: можно избаловать и испортить ребенка, если его все время носить на руках. – Она улыбнулась. – Бедный Люк. Как нехорошо было со стороны мистера Колби уехать так внезапно. А ты не думал об Эшли?

– Эшли? – Он взглянул на нее, не понимая, и нахмурил лоб.

– Дорис рассказывала мне, что на каникулах он всегда ходил хвостом за мистером Колби, – сказала она, – и ты сам знаешь, как много времени он проводит с Вильямом.

Он сам ничего такого не знал. Как она добилась того, что Дорис ей это рассказала?

– Ты предлагаешь мне обратиться за помощью к брату?

– А для чего же еще семья? – ответила она.

Но у них необычная семья. Не такая, как у нее. Как он может попросить Эшли помочь? Но в то же время это, вероятно, было решением вопроса. В течение трех недель, прошедших с появления Джой, они с Эшли кружили друг возле друг и выражались исключительно фигурально. Люк не мог забыть, как его младший брат улыбнулся ему в вечер рождения Джой и напомнил, что у него есть наследник. А на следующий день Эшли пожал ему руку теплее, чем обычно, и сказал, что он искренне рад за него.

– Он не станет ни в чем помогать мне, – сказал он Анне.

– Может быть и так, – сказала она, устроив девочку на плече и поглаживая ее спинку свободной рукой. – Но ведь пока не спросишь, не узнаешь. Люк, попроси его. Пожалуиста.

Ему следовало догадаться, что она будет вести себя именно так – брать на себя роль его совести и заставлять делать то, что он не особенно хочет. Она не лучше Тео.

Он нашел Эшли на улице: они с Эмили шли через лужайку, возвращаясь домой после лесной прогулки. Эшли держал девочку за руку. В свободной руке Эмили несла букет нарциссов. Оба смеялись. Смех Эмили звучал как всегда странно, но привлекательно.

– Я хотел бы поговорить с Эшли, – сказал он, когда Эмили была уже достаточно близко, чтобы читать по губам. – А ты, если хочешь, можешь пойти наверх и посмотреть на малышку, пока Анна не уложила ее.

Эмили широко и счастливо улыбнулась ему и побежала к дому.

Эшли неприветливо взглянул на Люка.

– Я что-нибудь сделал не так? – спросил он. – Ты выглядишь довольно мрачно. Может, лучше поговорим в кабинете – ты по одну сторону письменного стола, а я по другую?

– Там я тебя там даже не смогу разглядеть из-за кучи книг, оставленных Колби, – ответил Люк. – Мне нужна твоя помощь, Эш.

Его брат удивленно приподнял брови.

– Надо же, – сказал он, – давно меня уже никто так не называл. – Затем нахмурился. – Что за помощь тебе нужна?

– Ты когда-нибудь представлял себя в роли управляющего? – спросил Люк.

– Ты хочешь, чтобы я занял место Колби? – с удивлением спросил Эшли.

– Если ты считаешь, что ты мог бы это сделать, – сказал Люк, – и если ты, конечно, хочешь этого. Ты ничего не обязан делать для меня.

– Это беда всей моей жизни, – сказал Эшли. – Я никому ничего не обязан. Наоборот, все обязаны заботиться обо мне. Иногда мне приходит в голову, что лучше уж прямо дуло к виску.

– Не стоит, – коротко бросил Люк.

– Я полагаю, – продолжал Эшли, – мне следовало стать священником или уйти в армию, когда мне это предлагали.

– Вовсе нет, если тебе это не нравится, – ответил Люк. – нам надо поговорить об этом, Эш, и найти что-нибудь, что тебе подойдет и придаст смысл твоей жизни. А сейчас, не сможешь ли ты помочь мне, покуда я не найду кого-нибудь на место Колби?

Эшли медленно кивнул.

– По правде говоря, Люк, – сказал он, – меня всегда интересовала коммерческая деятельность. Я как-то упомянул при папе Вест-Индскую компанию, но он просто взорвался. Ни один из его сыновей... Ну а дальше – сам представляешь остальное. Я мечтал уехать в Индию.

Люк пристально посмотрел на него.

– А сейчас тебе это уже неинтересно? – спросил он. Эшли пожал плечами.

– В таком случае нам надо немедленно заняться осуществлением этой идеи, – сказал Люк. – Если это действительно то, чего ты хотел бы, Эш. Но пока мы будем этим заниматься, не поможешь ли ты мне?

Эшли улыбнулся.

– Все у тебя на столе? – спросил он. – Я посмотрю. Я всегда заставлял Колби все мне объяснять. Да, я сделаю это для тебя, Люк.

Люк протянул вперед правую руку, и, мгновение поколебавшись, его брат протянул в ответ свою. Они обменялись крепким и теплым рукопожатием.

– Эш, – сказал Люк, – я так запутался. Дашь мне еще один шанс?

Эшли рассмеялся.

– Будь на твоем месте папа, – сказал он, – или даже Джордж, меня бы уже разложили на ближайшем столе и от души выпороли. И я могу сказать, что я заслужил каждый удар. Твое презрение было еще хуже, поскольку оно на меня подействовало сильнее, чем любая порка. Дашь ли ты МНЕ еще один шанс?

Люк хлопнул его рукой по плечу.

– Да, и прямо сейчас, – сказал он, – у меня в кабинете, мой дорогой. Нет, извини, – у меня в кабинете, мой брат.

Глава 20

Два месяца после рождения ребенка Анна прожила на одном дыхании. Она была все время занята и была очень счастлива.