Побег обреченных - Андрей Молчанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Замыкая цепочку понуро бредущих в темноте людей, Власов, стараясь придать голосу уверенность, втолковывал:
– Я вас спасаю, мудаков, это понятно? Душманы за вашими головами пришли и… за пластинами этими… Где пластины-то, кстати?
– Их тут нет, – сказал, коротко на него обернувшись, Ракитин. – Честно!
– Да верю, иди… А что они значат-то, а?
– Долгая история.
– Ну, расскажешь, даст бог… А кто душманов сюда намылил, знаешь? Нет? Так посмотри, вон он, позади тебя ковыляет! Агент ЦРУ засратый! Вот его и поблагодаришь, если чучмеки тебе башку срежут… У-у, падаль! – Пнул взвизгнувшего Диму в зад. – Мартынову теперь каюк, считай… А если еще ребят положат, на антрекоты тебя расшинкую, мразь!
– Я работал на вас. Я ничего не мог сделать иного, – вдруг неожиданно ясно, хотя и через всхлип, произнес Дима. – Это вы там, в поезде, сами облажались… А этот, – кивнул на Астатти, – из баллона мне газом в физиономию плеснул…
– Я все делал культурально, – высокомерно отозвался американец.
– Хрена себе, а?! Во, заявочки!.. – с плаксивым возмущением произнес Дипломат.
– Шагайте, вражины, шагайте, – прокомментировал Власов. – Со всеми разберемся в свой черед…
Светлело. Уже различалась узкая тропа, вившаяся в неизвестность; отдалилась, а потом стихла стрельба; долина с поселком остались позади, и Власов, безуспешно бубнивший в микрофон рации свои позывные, тоже, как и пленники, начал спотыкаться и тяжело, с присвистом дышал, едва превозмогая усталость.
Поднялся ветер – настойчивый, резкий, злой, он протяжно гудел в вышине, облизывал скалы, выметая из трещин мелкую гранитную крошку, секшую лица путников, гнал смерчики колкой пыли вдоль тропы, ухал, срываясь в расселины и провалы…
– Может, привал? Хотя бы пять минут! – взмолился Градов.
– Сейчас… – мрачно кивнул Николай. – С диспозицией надо определиться… Чую, барбосы эти в затылок нам дышат… Так что не привал будет, а засада, вот так!
Место для отдыха.Власов выбрал отменное: на изгибе поднимающейся в горы тропы, идущей по краю обрыва среди нагромождения валунов, откуда ясно просматривалось около трехсот метров пройденной дороги.
Он снял с ремня флягу с водой, отвинтив колпачок, капнул в него живительной жидкости, протянув Ракитину. Усмехнулся:
– Первый – старший по званию…
– Да меня уж разжаловали наверняка…
– А ты чего хотел за свои художества?
– Да какие художества, – устало отмахнулся Александр. – Ну, съездил человек за границу, большое дело!
– Вот и съездил! – с вдумчивой яростью подтвердил Николай. – Вот и результат поездочки!
– Да при чем здесь поездка!
– А что при чем?
– Ну, хорошо, – сказал Ракитин. – Эй, Пол, как считаешь, расскажем человеку правду? А то ведь жизнью рискует, сам кровь льет, а за что – не ведает… А?
Астатти хмуро качнул головой.
– Тем более, – подал голос Градов, – если уж ЦРУ в курсе, то просветим заодно и родимый КГБ… В целях паритета и информационного баланса…
– Ну, значит, так, – начал Ракитин, укладываясь на жесткий грунт и подминая под плечо рюкзак. – Стоял, представьте, дивный солнечный денек. И летел ваш покорный слуга со своим приятелем Мертоном Брауном, пригласившим его в Америку в гости в качестве отплаты за московское гостеприимство, над Тихим океаном. В районе Гавайских островов, куда бы сейчас я не отказался попасть…
– О-у, йес! – вдумчиво произнес Астатти.
Власов слушал Ракитина, не перебивая. В итоге спросил хмуро:
– Ну, информация о землетрясениях, понятно… Но тут-то вы зачем? С целью проверки прогнозов? А?! Где… момент истины, так сказать?
– Вот он, момент, – внезапно сказал Дима, указав на тропу.
Власов сдернул с плеча автомат.
К ним поднимались разорванной цепью пятеро вооруженных людей в чалмах и драных халатах, пузырящихся под напором тугого ветра.
Замыкавший колонну человек тащил за спиной, помимо «Калашникова», расчехленную «муху».
Это Власову не понравилось. Гранатомет сулил серьезную заваруху… И с каким бы удовольствием он обменял сейчас свой компактный диверсионный автомат, предназначенный для ближнего боя, на один из стареньких, потертых «АКМов», которыми были вооружены бандиты, хорошо знавшие, какое оружие необходимо для схваток в горах… Кроме того, попытка прицельной стрельбы из короткого ствола при штормовом ветре являла собой затею по меньшей мере праздную.
– Всем – за камни и ни звука! – Власов неторопливо передернул затвор автомата. – Стрелять придется в упор, так что – без нервов. Лично ты, – ткнул пальцем в Диму, – запомни душевное мое слово: выкинешь фокус, улетишь с обрыва. Хочешь поработать горным орлом? Нет? Тогда замри, как клоп замороженный…
Бандит с гранатометом внезапно замедлил шаг, подозрительно вглядываясь в нагромождение валунов, сулящих угрозу засады.
Власов, затаив дыхание, вытащил из подсумка гранаты, позаимствованные им у одного из убитых в доме «духов», и мысленно заклинал носителя «мухи» пройти еще по склону хотя бы метров двадцать…
Двое бойцов, возглавлявших преследование, тоже насторожились, закрутили головами в чалмах, оглядываясь на своих предусмотрительно подотставших сотоварищей. Выбора, однако, не было – им поневоле предстояло двигаться навстречу неизвестности. Навстречу терпеливо их поджидавшему подполковнику Власову…
Словно подброшенный пружиной, он вынырнул прямо перед ними,, густо полив свинцом из «кипариса» заслонившие его от сквозного огня тела, и, боковым зрением холодно отмечая темно-вишневые рваные разрывы на грязных халатах, бросил с размашистого замаха «РГД» в направлении «духа» с гранатометом, уже наводившего страшную трубу в его сторону.
Затем, упав на одно из бьющихся в судороге тел, бросил вторую «лимонку», разорвавшуюся под ногами ожесточенно палившего из «АКМа» приземистого толстячка, сброшенного взрывом в пропасть.
«Трое готовы, точно…» – мелькнуло у Власова, судорожно сдиравшего с плеча убитого «АКМ» и всматривавшегося в двух оставшихся в живых врагов, спешно укрывавшихся за камнями и продолжавших слепую стрельбу.
Как заметил Николай, «дух» с гранатометом, укрываясь за обломком скалы, явно подволакивал ногу, – видимо, задетый осколком «РГД».
Власов, не обращая внимания на гулко вывшие вокруг пули, непредсказуемо рикошетившие о гладкий твердый гранит, вытащил из подсумков убитых автоматные рожки и ползком вернулся в укрытие.
Внезапно он почувствовал нудную боль в руке, увидел вылезший опаленный ватин из распоротого случайной пулей рукава бушлата, а после с досадой ощутил поползшую по предплечью противную кровяную влагу…
– Ну, – криво улыбнулся подсевшему к нему Ракитину, – давай свою аптечку, задело…
В этот момент сработала проклятая «муха», осыпав их россыпью колкого щебня, оглушив тяжким, жестким разрывом.
– Банкуют, суки… – процедил Власов, снимая бушлат и вспарывая ножом намокшую кровью рубаху.
Рана была глубокой, свинец кинжально взрезал трицепс, но Николай, поливая белесо пенящейся перекисью водорода сине-бордовый разверзтый надрез, постарался отрешиться от подступавшего тошнотой обморочного осознания своей искалеченной плоти, с бодрецой наставляя Ракитина:
– Иглы нет? Тогда займемся кройкой и шитьем на досуге… Стягивай царапину пластырем. Потуже! Давай – давай, не дрейфь!
– У вас мышцы, как у слона… Тут попробуй потуже! – пыхтел Ракитин.
– Ничего, ссохнутся с возрастом… А пока работай с тем, что есть!
«Муха» молчала. Бандиты, видимо, поняли, что тратить вслепую снаряды не стоит.
Разбушевавшийся ветер исключал вообще какую-либо стрельбу, и Власов подумал, что с засадой ему явно повезло: с шести-семи метров при таком буйстве стихии пули из его автоматика разбросало бы по сторонам, как воздушные шарики…
Ракитин закончил перевязку. Сказал, задумчиво глядя в пустое, безжизненное небо, где царствовал неутомимый ветер:
– Сегодня – день аномалии…
– Ты о чем? – спросил Власов.
– Да так… Смотрите! – Ракитин указал в щель между валунами, через которую виднелся нижний участок тропы.
В дымной взвеси заметаемых ветром песка и пыли появился двигающийся вверх отряд в знакомых грязных халатах и засаленных чалмах.
«Мухи», карабины, «АКМы» с подствольниками…
Даже не считая бандитов, Власов понял, что на поддержку своим притаившимся в камнях соратникам идут не менее тридцати бойцов…
Вспомнились последние оперативные сводки, с которыми ознакомил его Дронь: в районе, перейдя афганскую границу, действовали около трех бандформирований, тесно связанных с наркомафией. Наступившая горная весна, очистившая перевалы от снега, положила начало сезону контрабанды и ежедневных стычек между пограничниками, войсками и устремлявшимися в Таджикистан бандами.
– Ну, – задумчиво почесал Власов подбородок, – по-моему, приближается полный капец…