Она и Аллан - Генри Хаггард

Я спросил вождя, действительно ли это так, также говоря громким голосом. Он ответил, что да, он получил приказ привести Умслопогааса живым. Он должен убить его только в том случае, если тот откажется идти.

После этого, притворившись, что мне надо дать ему некоторые указания по хозяйству, я сказал наедине несколько слов Умслопогаасу. Он ответил мне, что договоренность такова, что ему будет позволено скрыться с его людьми сегодня ночью.

— Макумазан, — добавил он, — у нас было необычное путешествие, мы видели такие вещи, которые нельзя показать миру. Я сражался и убил Резу в сумасшедшей битве призраков и людей, которая одна стоила всех неприятностей этого путешествия. Теперь оно подошло к концу, как все подходит к концу, и мы расстаемся, но надеюсь, что не навсегда. Я не думаю, что погибну в этом путешествии, хотя считаю, что остальные умрут в конце его, — добавил он зловеще, сказав то, что я долго не мог понять.

Мне кажется, Макумазан, что в той стране ведьм и мудрецов дух провидения вошел в мою мучу[34] и проник в мои кишки. Сейчас этот дух говорит мне, что мы встретимся снова спустя годы и встанем вместе в битве, которая будет для нас последней, потому что я верю в то, что сказала белая колдунья. Или, может быть, дух живет в талисмане Зикали, который проник в мое горло и говорит моими словами. Я не могу сказать, но молюсь, чтобы это был настоящий дух, потому что, несмотря на то что ты белый, а я черный, я высокий, а ты маленький, ты мягкий и хитрый, а я сильный и открытый, как лезвие моего топора, я люблю тебя так сильно, как будто мы были рождены от одной матери и были воспитаны в одном краале.

Командир отряда зулусов подозрительно посматривает в нашу сторону, поэтому прощай. Я верну Великий талисман, если останусь жив, а если умру, он пошлет одного из своих призраков, которые служат ему, чтобы найти его среди моих костей.

Прощай и ты, желтый человек, — обратился он к Хансу, — который возник, бегая вокруг, как собака, которая не уверена, что ей будут рады. Тебя правильно называют Свет Во Тьме. Я рад, что познакомился с тобой, я узнал от тебя, как двигается и нападает змея и как шакал думает и избегает ловушки. Итак, прощай, потому что мой дух внутри меня не говорит мне, что мы с тобой встретимся снова.

Потом он поднял свой огромный топор и отсалютовал мне, обращаясь с обычными зулусскими словами приветствия. И ушел вместе с командиром отряда. Я отметил его добрый настрой, но его длинные тонкие пальцы играли на рукоятке топора, который был назван Инкозикаас и Виновник Стонов.

— Я рад, что мы видели его и его топор в последний раз, баас, — заметил Ханс, нервно фыркая. — Очень хорошо засыпать иногда с таким львом, но после того, как ты делал это в течение многих лун, ты начинаешь думать, что однажды ночью ты проснешься и увидишь, что он скидывает с тебя одеяло и собирает твои волосы в пучок. Ты слышал, что он назвал меня змеей, господин? А яд — это единственное оружие змеи. Могу я сказать людям, чтобы запрягали быков, баас? Я думаю, что чем дальше мы уйдем от короля, вождя и его зулусов, тем более успешно мы будем идти дальше, особенно сейчас, когда у нас нет Великого талисмана для защиты.

— Ты сам предложил отдать его, Ханс, — сказал я.

— Да, баас, было бы лучше, если бы Умслопогаас ушел вместе с Великим талисманом, чем если ты остался бы с талисманом и все мы остались бы здесь. Никогда не путешествуй с предателем, баас, особенно на земле короля, который хотел его убить. Короли — очень честолюбивые люди, господин, они не хотят быть убиты, особенно теми, кто хочет сесть на их трон и принять королевский салют. Никто не будет приветствовать мертвого короля, баас, как бы велик он ни был перед смертью, и никто не думает плохо о короле, который до этого был предателем.

Глава 25. СООБЩЕНИЕ ОТ БЕЛОЙ КОРОЛЕВЫ

И снова я сидел в Черном ущелье один на один со старым Зикали.

— Итак, ты вернулся целый и невредимый, Макумазан, — сказал он. — Я говорил тебе, что так будет, не так ли? Оставь то, что случилось с тобой в путешествии, потому что я стар и длинные истории утомляют меня. И должен сказать, что в них нет ничего особенного. Где талисман, который я дал тебе? Верни его мне, он сослужил свою службу.

— У меня нет его, Зикали. Я отдал его Умслопогаасу, чтобы сохранить его жизнь от людей короля.

— О да, я и забыл об этом. Вот он. — Он открыл свои меховые одежды и показал уродливый маленький талисман, который висел у него на шее, а затем добавил: — Ты не хочешь иметь на память его копию, Макумазан? Если да, я вырежу для тебя.

— Нет, — ответил я, — мне не нужно. Умслопогаас был здесь?

— Да, он был и снова ушел, именно поэтому я не хочу слушать твою историю во второй раз.

— Куда он ушел? В город племени Топора?

— Нет, Макумазан, он пришел оттуда, но не собирается возвращаться туда снова.

— Почему, Зикали?

— Потому что, действуя в своей манере, он нажил там неприятности и оставил за своей спиной мертвых. Один из них — Лоуста, которого он назначил на свое место на время его ухода, и женщина по имени Монази, которая была его женой или женой Лоусты, или женой их обоих, я забыл, чьей. Говорили, что слышали истории о ней, а уши у ревности длинные. Макумазан, он отрезал голову этой женщине взмахом своего топора и заставил Лоусту драться с ним до победы, которую он выиграл еще до того, как поднял свой щит.

— Куда ушел носитель Топора? — спросил я, не удивившись этой новости.

— Я не знаю и не думаю об этом, Макумазан. Верно, он решил стать странником. Он расскажет тебе эту историю, когда вы встретитесь с ним через несколько лет, я думаю, что это случится[35]. О Небеса! Я с помощью этого львенка сделал так, что Чаки больше нет, и не по воле самого Чаки. Да, это всего лишь сражающийся мужчина с длинным копьем, точным глазом и умением махать топором. Я знаю не так много таких людей. Я трижды заставлял его пойти в мой сад, но каждый раз он бросал тяпку, хотя я обещал ему королевский каросс[36], и ничего больше. Но хватит об Умслопогаасе. Я не хотел бы, чтобы ты отдавал ему мой талисман, но иначе люди короля могли бы убить его, потому что он знает слишком много и, как все глупые драчуны, мог бы наговорить лишнего, и его топор умер бы, а он страстно желает драться. В битве он жил, в битве и умрет, Макумазан, это когда-нибудь случится.

— Судьба твоих друзей не слишком волнует тебя, Открыватель Дорог, — сказал я с усмешкой.

— Именно так, Макумазан, потому что у меня нет друзей. Единственные друзья старого человека — те, которые могут дойти до своего конца, если это не получается, они находят других.

— Я понимаю, Зикали, и теперь знаю, чего от тебя ожидать.

Он засмеялся своим странным смехом и продолжал:

— Это хорошо, что ты можешь ожидать, хорошо в будущем, как и в прошлом, для тебя, Макумазан, кто по-своему смел, а не глуп, как Умслопогаас, хотя нет, ты как один мастер-кузнец, сделавший мне ассегай из красного металла, который я дал тебе, он омыт кровью людей, и все равно твой разум останется невинным, а руки чистыми. Такие друзья, как ты, нужны таким людям, как я, Макумазан, и дружба будет хорошо оплачена.

Старый колдун поразмышлял некоторое время, пока я раздумывал над его удивительным цинизмом, который сейчас представлялся мне как особенный случай аморального поведения, а раньше казался невероятной мудростью и даже более того. Затем, внезапно подняв голову, он спросил:

— Какое сообщение передала тебе для меня Белая Королева?

— Зикали, она сказала, что ты чересчур часто тревожишь ее по ночам.

— Да, но если я перестану это делать, как она станет удовлетворять свое любопытство, потому что я слышал, как она спрашивает меня голосами ветра или стремительных летучих мышей. Кроме того, она женщина, Макумазан, и ей, должно быть, скучно сидеть одной год за годом, без возможности утолить свой интерес, хранить пепел прошлого и мечты будущего. Так скучно, что, однажды схватив тебя в свои сети, она с трудом нашла силы, чтобы отпустить тебя до того, как полностью вверглась в твою жизнь и в твой дух. Я думаю, что она вволю поиздевалась над тобой и высушила тебя, оставив пустой сосуд. Возможно, она переманила тебя на свою сторону, а потом ты стал камнем на ее пути. Возможно, Макумазан, она ждет других путешественников и встретит их или кого-то одного, ничего не говоря о некоем Хранящем Ночь, который помог ее возвращению и исчез в ночи.