Река жизни - Владлен Петрович Шинкарев

мотоцикл, собранный ещё покойным мужем и на промысел по полям двигать, где кукурузы наломаю, где люцерны, ржи накошу, где свёклы накопаю, а когда и на ферме зерна выпрошу, естественно за магарыч. Так изо дня в день со слезами и с трудовым потом и летели года, детей вырастила, всем дала высшее образование. Жизнь прожить не поле перейти! Однако, вместе с трудностями, встречались порой даже комические моменты, выкрашенные в светлые тона жизни. У русской бабы на своём веку и так много горестей досталось, что о них и вспоминать порой тошно! Поэтому, дорогие гости, продолжу историю своей жизни уже в радостных тонах!

Где-то через месяц после смерти мужа возникла проблема, чем кормить скотину. В тот год в мае выпало много осадков, озимая рожь вымахала в человеческий рост. Посадила в коляску мотоцикла детей и помчалась в поле косить рожь. Спрятала мотоцикл в лесополосе, зашла с детьми глубоко в поле, чтобы на случай появления объездчика нас не было видно. Выкосила поляну, посадила сына с машинкой играться. Я кошу рожь, а девчата носят её к мотоциклу, изредка поглядывая за братом. От того места где сидит сын, я отошла метров на десять, чтобы косой его не зацепить. На мгновение потеряла его из вида, сама кошу, а по сторонам посматриваю, нет ли на горизонте объездчика. Дело к вечеру шло, вот-вот стемнеет, тороплюсь, ещё корову доить надо! А здесь, как на грех и объездчик верхом на лошади появился, я подала сигнал – все присели, где стояли. Хорошо, что косили вдали от дороги. Объездчик нас не заметил, проехал мимо, перекрестилась и спрашиваю у девчат: а где Николай? Гробовое молчание, девчата лишь руками разводят. Смотрим по сторонам, а следов его и не видно, одна машинка валяется на краю поляны. Вместе с девчатами бросились молча его искать вокруг, ни ребёнка, ни помятой травы не видно. Мы забыли про осторожность стали тихо его звать: Коля…Колечка… Колечка… А он, гадёныш, не отзывается, а здесь на глазах прямо быстро стало темнеть. Думаю, ещё чего не хватало, девчата разбредутся по полю и попробуй их в темноте собрать. Из последних сил стали на поляне хором вместе кричать: Коля… Коля… Коля… Девчата в слёзы, а я слышу вдруг рядом такое знакомое и дорогое выражение: – Ети Вашу мать… Сучки! Я чуть и не описалась. Глядь под ноги, а он рядом стоит и на нас жалобно смотрит. Я схватила его на руки и начала целовать, а девчата то и дело приговаривают: – Мама, Коля заговорил! И только тогда я осознала, какое важное событие у нас в семье произошло. А то сомневалась: заговорит ли он?»

Басни Л. Толстого на новый лад. Как мужик гусей делил

В одном государстве у одного мужика не стало хлеба. Не удивительно при новых реформаторах колхозы, совхозы старого режима быстро разорились: свинарники, коровники закрыли, тепличные хозяйства стали не рентабельны, лишь изредка сеяли зерновые, требующие менее всего денежных затрат.

Вот и задумался бедный мужик – что делать? Решил он просить помощи у самого президента!

В селе над ним посмеялись, но на всякий случай поймали ему последнего гуся, чтоб было с чем идти к президенту.

Он зажарил его и понёс в Кремль.

Президент принял народного гуся от любопытства и говорит мужику: «Спасибо, мужик тебе за гуся, только не знаю, как мы твоего гуся делить будем. У меня есть Госдума, Совет Федерации и Правительство. Как бы нам разделить гуся без обиды?»

Мужик и говорит: «Я разделю, так как Вы поделили всенародное богатство на всех мужиков в России».

Мужик взял ножик, отрезал голову и говорит президенту: «Вы всему голова, Вам голову».

Потом отрезал задок, подаёт Совету Федерации: «Вам говорит дома сидеть, за домом смотреть, вам задок».

Потом отрезал лапки и подаёт Председателю Правительства: «Вам, ножки-топтать президентские дорожки».

А Госдуме дал крылья: «Вы говорит, скоро из думы улетите, но знаю, как птицы-с юга быстро возвратитесь, Вам крылья нужны»

Остаток, всего гуся, забрал себе!

Президент посмеялся, похвалил бедного мужика за смекалку и дал ему земельный пай, чтобы он хлеб выращивал.

Услыхал богатый мужик, что президент за гуся наградил бедного мужика земельным паем, зажарил пять гусей и понёс президенту.

Президент говорит: «Спасибо за гусей. Да вот у меня Госдума, Совет Федерации, Правительство, всего четверо, – как бы нам поровну разделить твоих гусей?»

Стал богатый мужик думать и ничего не придумал, как только отнять последнего гуся у бедного мужика.

Президент не дал чёрное дело сделать, велел на помощь позвать смекалистого бедного мужика.

Бедный мужик взял одного гуся – дал Президенту с Правительством и говорит: «Вас тебе трое»; одного дал Госдуме с Советом Федерации, и говорит: «Вас то же трое». Себе взял двух гусей, – и нас теперь трое, – промолвил он. Последнего гуся он отдал народу.

Вот и поделил всех гусей поровну бедный мужик. Задумался президент, здесь уже не до смеха: значит богатство у нас раздавалось не по уму, вот почему и буксуем на одном месте много лет подряд. Прогнал он богатого мужика из Кремля, а бедного назначил возглавлять Госдуму! Может быть нормальные законы начнут принимать, улучающие жизнь простых людей.

Смех и слёзы В трёх частях

1 часть

В лихие годы, когда народ бедствовал, и нравственные устои лишились партийного контроля, меня угораздило стать управляющим подсобного хозяйства крупного комбикормового комбината. Это был остров благополучия – сытый, уютный и веселый, с коровниками, свинарниками, пасекой, конюшней, водоплавающей птицей и рыбой на озере, теплицами, огородами в шестьсот гектаров и даже столовой. Успешно руководить таким хозяйством в то время можно было только по принципу: и волки сыты, и овцы целы. Начальство всех мастей накорми, а убыль свиней, коров, птицы, мёда, овощей спиши за счёт всевозможных болезней. А их, этих болезней у флоры и фауны, как блох у беспризорных кошек. Естественно, тушки погибших животных и птицы никто и в помине не видал. Так я и жил меж двух огней, иногда огрызаясь директору и прилежно собирая его записки-указания.

Как – то вызывает меня директор в свой кабинет и со свойственной ему иронией говорит:

– Есть горящая путёвка на море, поедешь?

Кто в разгар курортного сезона откажется от бесплатной путёвки! Я незамедлительно согласился, а сам про себя думаю: «Затевается крупная афёра! Подальше от греха, и так грешен, недостачи на мне висят, как пиджак с чужого плеча. Не ровен час, что под ним и последней рубашки не останется»

Не успел я из города выехать, как директор назначает одного из своих братьев руководить