Ленинский. Неизбежность бури. - Василий Александрович Бурцев

«Симбирск Марин»

Двигаясь трусцой посередине разбитой асфальтовой дороги, сквозь широкие трещины которой выбивались пучки жухлой травы, Филатов внутренне радовался тому, что извилистый маршрут по дорожной развязке, так называемой «легковой восьмерке», они преодолели дренажными системами ливневых канализаций, лаз в которые подвернулся как нельзя кстати. Ведь спуск к переправе, начиная от площади 30-летия Победы вплоть до контрольной точки – яхт-клуба «Симбирск Марин», проходил между обступившими дорожную развязку с обеих сторон непроходимыми зарослями.

Выход из ливневки находился на уровне забетонированного участка береговой линии, который, однако, распологался высоко относительно устоявшегося рельефа дна бывшего Куйбышевского водохранилища.

Подобравшись к самому выходу из ливневки, Миллер жестом остановил движение и извлек из подсумка бинокль. Проморгавшись, привыкая к дневному свету, он поднес оптику к глазам и принялся изучать окрестности.

Вот взору представилась неширокая река, разбившаяся на несколько русел, над которой парил жидкий туман, скрывая за собой противоположный берег. Вокруг водоема раскинулось болото с небольшими, заросшими густой растительностью островками. Ближе к берегу участки дна были не столь густые, напротив, земля местами была лишена растительности и покрыта широкими паутинами трещин, словно в пустыне. Дно под мостом усыпано рухнувшими обломками конструкций и сметенными с него автомобилями. Металлические балки были облюбованы птицами, которые суетливо перелетали с места на место.

Значит, отряд правильно вышел к району Императорского моста, но с противоположной стороны от контрольной точки.

Стороны разделяла внушительных размеров насыпь, на которой располагалось асфальтовое дорожное полотно вкупе с железнодорожными путями, ведущие на мост.

Осмотревшись, американец обернулся, заговорив вполголоса. Его слова, подхваченные эхом, устремились в глубину дренажной кишки:

– Все тихо, вокруг вроде никого. Но все равно глядим по сторонам и наверх посматривать не забываем.

– Заметил кого? – уточнил Герасимов.

– Кроме птиц на мосту, никого нет.

– Тогда, если отдышались, давайте двигаться дальше. Времени не остается совсем, – сказал Филатов, протирая запотевшее стекло противогаза ветошью.

Надев маски и перехватив оружие поудобнее, отряд вышел на поверхность.

Поднявшись вверх по насыпи, они оказались на ржавой ветке железнодорожных путей. Проследив по ней взглядом, в перспективе можно было увидеть обвалившиеся пролеты железобетонных секций, а также деформированные и изломанные балки металлических конструкций, окутанные дымкой тумана. Автомобили, находившиеся на мосту во время удара, разметало по всей проезжей части взрывной волной.

Стараясь не задерживаться на открытой местности, сталкеры быстро пересекли пути и проезжую часть дороги, нырнув в ближайшие кусты, вспугнув стайку мелких пернатых.

Расположившись на брюхе и прильнув к оптике, Миллер снова принялся изучать ближайшее окружение. Филатов и Герасимов расположились по сторонам.

– Посматривай на птиц, – распорядился диверсант, обращаясь к Герасимову. – Если засуетятся или сорвутся с места, значит, дело плохо.

Танкист кивнул и отполз поближе к границе кустов в сторону моста.

Диверсанту стало как-то тревожно, ладони вспотели. Где-то в глубине зарослей слышались тихие звуки, похожие на пощелкивание. Он-то прекрасно представлял того, кто эти звуки издавал.

Лодочная станция и яхт-клуб «Симбирск Марин» расположились от самой насыпи вдоль бетонной береговой линии и представляли собой сборище самых разных построек, больше похожих на разноуровневые сараи или гаражи, расположенные в хаотичном порядке. Большинство из них были разобраны для сооружения переправы. Те, которые для этого не годились, превратились в жалкое зрелище: проломанные стены и мятые крыши, сложившиеся, словно карточные домики, в груды строительного мусора. Территорию яхт-клуба растительность также не обошла стороной. Улочки заросли кустарником и молодым подлеском. Среди них едва угадывались узкие проходы, бывшие когда-то дорожными линиями. Конструкции самодельных пристаней ржавыми ребрами ископаемых торчали из земли. Деревянные настилы осыпались, превратившись в труху. Тут же рядом покоились разбитые катера и останки небольших деревянных лодок. Дальше за постройками угадывались очертания яхты с длинной изломанной мачтой. Над одним из более или менее уцелевших строений на самодельном флагштоке развевался потрепанный обрывок государственного триколора.

В полусотне метров от кустов, в которых расположились люди, между двумя уцелевшими строениями начиналась переправа, представлявшая собой настил, состоявший из всевозможных материалов, бревен, досок, профильного листа и прочего подобного материала. Несмотря на время, получившееся полотно выглядело довольно прилично. Переправа разномастной пестрой лентой лавировала между кочками и овражками, кучами строительного мусора и остовами прогнивших автомобилей. Петляя, она огибала особо широкие участки топей, взбиралась на островки суши. В основном шла вдоль старого моста, иногда заходя под его полотно, петляя между опор.

– Ну что, пошли? – прошептал Филатов. – Кажется, чисто.

– Да, будем выдвигаться, – кивнул Миллер и вполголоса позвал Герасимова: – Ну как там, Сергей? – кивнул диверсант в сторону моста.

– Тишина.

– Ну и хорошо. Значит, так, мужики! Видите, флаг вьется над гаражом?

– Ну?

– Это схрон. Всякое разное, по мелочи, запчасти, в общем. Еще там велосипеды стоят. Притащили по случаю. Транспорт, конечно, так себе, но все лучше, чем пехом. Согласны?

Сталкеры энергично закивали. Ноги и так уже поистерлись за последнее время.

– Хорошо, только тихо. Слышу, местная фауна тут неподалеку.

– Что это за твари? – спросил Герасимов, взяв бинокль из рук Миллера и прильнув к оптике, принялся высматривать мутантов.

– Если будем вести себя тихо и шевелиться быстрее, надеюсь, знакомства не случится. Лучше не надо, – опередил вопрос танкиста, открывшего было рот, Миллер. – Поверь мне, Сергей.

– Ладно, Нэш, веди.

– Погодите! Последние инструкции. Там некогда объяснять будет.

– Ну, не томи, янки, – поторопил американца Герасимов. Холодок пробежал меж его лопаток, и лежать в кустах сразу стало как-то неуютно. Уж лучше делом заняться.

– Слушайте. Ворота гаража заперты изнутри на засов. Снаружи их никак не открыть. Со стороны южной стены можно забраться на крышу. Лестница лежит там же у забора. На крыше имеется лаз, прикрытый куском фанеры от нежелательных гостей. Действовать будем так…

Три человека, держа оружие на изготовку и пригнувшись, мелкими перебежками двигались вдоль рядов ветхих строений по узкой дорожке одной из линий, заваленной всяким хламом. Тщательно выбирая маршрут, обступая мусор и стараясь издавать меньше шума. Молодые деревца и кустарники проросли прямо из-под стен сквозь развалины, цеплялись за ноги, мешали идти. Вьюны разрослись повсюду и, обвиваясь, оплетали все, до чего смогли дотянуться, свисая с фонарных столбов и проводов. По мере приближения к схрону щелкающие звуки стали слышны отчетливее, их источников как будто прибавилось.

По пути то и дело попадалась истлевшая одежда, черепа и кости, лохмотья собачьих и черт его знает, чьих еще шкур. Внимательный Филатов, двигаясь позади группы, заприметил за грудой обломков тушу крупного серого пса, располовиненного ровно и посередине. Причем половина была одна-единственная, с крупной уродливой головой без нижней челюсти и одного уха. Из развороченной пасти вывалился язык, с которого тянулась тягучая черная жижа. На