Роялистская заговорщица - Жюль Лермина

сопровождал приговоренных. Он говорил на дурном французском языке.

– Господа, – начал он, – к вам применяются законы войны. Имеете ли вы что передать? Обещаю вам, как честный человек, что ваши распоряжения, каковы бы они ни были, будут свято исполнены.

– Месье, – сказал Жан Шен, – при нас бумаги, не имеющие никакого значения… прошу вас самих взять их с наших трупов и сжечь…

– Обещаю вам… Теперь, господа, разъединитесь. Вы, конечно, знаете, что поручик расстреливается первым…

– Отчего не капитан? – воскликнул Жан Шен. – Это мое право, как старшего…

– Таково правило, – ответил офицер. – Месье де Лорис, готовы ли вы?

– К вашим услугам.

Какова бы ни была вражда рас, у человечества есть свои права, которых ничто не в силах превозмочь. Англичанин восхищался спокойствием этих двух приговоренных к смерти. Быть может, он желал бы не приводить в исполнение приговора.

Но как раз в это время подъехал адъютант генерала Кольвиля с утверждением приговора военного суда.

Ничего больше не оставалось, как повиноваться. Англичанин вместе с Лорисом вернулись к началу моста, и он попросил молодого человека остановиться в углу, у перил.

– Здесь, – проговорил он взволнованным голосом. – Я не предлагаю вам завязать глаза.

– Благодарю вас, – сказал Лорис. – Будьте великодушны до конца, разрешите мне самому скомандовать залп.

– Разрешаю, а затем, господин французский офицер, я желал бы моей стране побольше таких защитников.

Лорис протянул ему руку. Тот пожал ее.

Затем, сделав пол-оборота, он направился к взводу солдат и еще раз оттуда обменялся взглядом с Лорисом. Он поднял шпагу.

– Да здравствует Франция! – воскликнул Лорис. – П-ли!

Что случилось?

Между минутою, когда офицер отошел, и той минутой, когда, обернувшись к своей роте, он стал с поднятой кверху шпагой, на мосту показался экипаж.

На козлах, рядом с кучером, сидел господин, который махал шляпой.

Быть может, солдаты видели его, но дисциплина обязывала их быть неподвижными.

Из кареты вышло несколько человек; неясно обрисовывались их силуэты.

– П-ли! – скомандовал де Лорис.

– Ground arms![22] – закричал лорд Кольвиль, но поздно: грянул залп, правда, как-то ненуверенно. На руках у Лориса лежала раненая, но не мертвая, женщина.

Это была Регина де Люсьен. С нечеловеческим усилием, – она так любила его, ей стало все так ясно из рассказа Марсели, – добежала она до молодого человека, встала перед ним, защищая его грудью. В это время раздался залп.

22

XXIII

В комнате, которая только что служила тюрьмой, на походной кровати лежала Регина.

Лорис около на коленях, тут же стоял Жан Шен, сидела на стуле Марсель.

Аббат Блаш осторожно поддерживал голову раненой:

– Дитя мое…

Вошел хирург. Лорд Кольвиль остался за дверьми.

С бесцеремонностью, которую допускает борьба со смертью, он обнажил грудь молодой женщины, эту девственную грудь, это чудо человеческой чистоты. Два зияющих, черных пятна.

Она лежала неподвижно, с опущенными веками. Он покачал головой и сделал отрицательный знак.

Наука уступала свои права смерти.

Вдруг Регина простонала:

– Жорж! Жорж!

Лорис нагнулся к ней с сухими глазами. Умирающие не должны видеть слез.

– Регина! Регина!

– О, твой голос! Скажи еще раз: «я обожаю тебя!» – как ты мне сказал это однажды; я хочу услышать это еще раз.

И когда он, уста с устами, повторил то божественное слово, она раскрыла глаза и увидела Марсель.

Она улыбнулась. О, как грустна была эта улыбка умирающей!

– Марсель! подойди ко мне… Прости меня… твоя мать была моей сестрой… Это не моя вина… я так желала быть доброй… Если бы ты знала, как я любила мою сестру… меня заставили ее ненавидеть… я не посмела сопротивляться… Ты не можешь себе представить, что это были за люди…

– Молю вас не разговаривать, – проговорила Марсель… – Об одном умоляю вас – живите, мы будем любить друг друга и забудем все прошлое…

Настало молчание.

– Поздно! – прошептала Регина. – Жорж, подложи мне руку под голову… О, ты смело можешь коснуться меня… Ведь я твоя…

Подошел Жан Шен.

– Регина Саллестен, – проговорил он, – так как мы оба были приговорены, мы обменялись завещаниями, прочтите это…

И он поднес ей к глазам бумагу, на которой Лорис написал свою последнюю волю.

Умирающая, сияя счастьем, прочитала по складам, как малое дитя:

«Регина, я люблю вас, мое сердце бьется только для вас». У нее достало еще духу скокетничать.

– Правда? – спросила она его.

Жорж взял ее в объятия и свято, с благоговением приложился устами к ее устам.

С этим поцелуем она умерла.

– Не хочу жить! – воскликнул Лорис в отчаянии.

Жан Шен положил ему руку на плечо.

– Надо жить, чтобы делать добро, – проговорил он. – Еще многие будут страдать… Вы нам нужны.

Примечания

1

Роман вышел отдельным изданием в 1891 году.

2

Год буржуазно-демократической революции во Франции. 24 февраля 1848 г. король Луи-Филипп I отрекся от престола и была провозглашена Вторая республика. В июне 1848 г., после подавления революционного восстания, в президенты нового государства был избран племянник Наполеона Бонапарта – Луи-Наполеон Бонапарт (в декабре 1852-го стал императором Наполеоном III).

3

Церемония Майского поля, или Шан-де-Мэ (Champ de Mai) – всеобщее народное собрание, перед которым стояла задача изменить конституцию наполеоновской империи. Традиции Майских полей восходят к Мартовским полям (Campus Martius) – народным собраниям времен династии Меровингов.

4

Федераты – участники добровольческих отрядов, образовавшихся в период наполеоновских «Ста дней» с целью дать отпор иностранной интервенции и воспрепятствовать новой реставрации Бурбонов.

5

Мускусные крысы, полукрысы, изящные крысы (фр. арго) – содержанки.

6

В чужих краях (лат.).

7

«Эссе об обычаях [и духе наций]» (фр.).

8

Баварское (фр.).

9

Приверженец королевской партии в Вандее во время Первой французской революции.

10

«Не для себя, для короля!» (лат.)

11

Во имя доблести! (лат.)

12

Во имя родины! (лат.)

13

Филалеты («друзья истины») – исследователи религиозной истины; свободное масонское общество, основанное в 1773 г. Свободные мыслители всех стран, не подчиняющиеся общепринятым догматам, но исполняющие все гражданские постановления своих стран.

14

Шпионы.

15

Вязальщицы, или Вязальщицы Робеспьера (Les Tricoteuses de Robiespierre), – собирательное название женщин революционной эпохи, присутствующих с вязанием в руках на