Америкен бой - Юрий Рогоза

Теперь надо было собраться. Ник педантично сложил в сумку все свои вещи, оглядел ванную, не оставил ли чего? Все было в порядке. Заодно просмотрел документы. Паспорт. Все в порядке, виза не просрочена, срок действия не истек. Билет. Норма. Положил все это в боковой карман и, подчищая все возможные шероховатости, спустился к администратору расплатиться за номер. Спускаясь по лестнице на первый этаж, он заметил, что на каждом лестничном пролете стоят неприветливые люди. Они были так одиозно служивы, что Ник сразу смекнул: они оставлены тут после вчерашнего.

Дело оказывалось более сложным. Ник, продолжая как ни в чем не бывало спускаться, анализировал ситуацию. То, что его не побеспокоили ночью, несколько сняло напряжение. Но, скорее всего, милиция все-таки обнаружила оружие. Впрочем, рисковать не следовало, даже если это и не так. Двери задней лестницы из коридора просматривались и лезть на рожон было бы просто глупо. С другой стороны было еще глупее идти на бой вообще без оружия. У Ника не было даже ножа. Дорожка на вещевой рынок теперь ему была заказана. Туда без гранатомета лучше не показываться.

Рассмотрев ситуацию со всех сторон, Ник решил, что самое безопасное все-таки отправляться к Близнецу с пустыми руками и уже там, на месте, решать все проблемы по мере поступления. Они не замедлят возникнуть и оружия будет достаточно. Его нужно будет только взять.

Ник остановился у окошка администратора и, улыбнувшись, сказал, что хотел бы расплатиться за свой номер.

— Вы выезжаете сегодня утром до одиннадцати? — чуть подозрительно спросила женщина, которая до того, как подошел Ник читала газету.

— Нет, я уезжаю поздно вечером. Просто я хочу расплатиться заранее.

— Хорошо. Только вечером сдайте сестре-хозяйке номер.:

— Обязательно.

Умиротворенная женщина углубилась в сложные расчеты, но чуть погодя решила уточнить:

— У вас что же, международных звонков не было?

— Нет, — пожал плечами Ник.

Она сверилась с какой-то бумажкой и поджала губы: — А вам каждый день названивали. В первый момент Ник напрягся: кто? Но тут же успокоился. Конечно, Деб. Он уже хорошо представлял себе ее настойчивость. Естественно, она выяснила по какой-нибудь хитрой справочной, сколько в городе гостиниц, узнала телефон номера…

— Жаль, — сказал он. — А до меня так и не дозвонились… А вы только международные звонки фиксируете?

— Если просят что-либо передать, то и местные.

— А передать что-нибудь просили? Женщина еще раз изучила бумажку.

— Нет.

— Простите, а из города мне никто не звонил?

— И из города никто не звонил. Платить будете наличными?

Ник расплатился и, поднявшись в номер, прикинул наличность. Денег оставалось с лихвой. Вместе с деньгами, водительскими правами и кредитными карточками на столик выпала фотография Деб.

«Хорошо бы зайти перед отъездом к Тане, узнать, как она. Но нельзя». Она и сама не позвонила. Но у нее-то как раз телефонного номера Ника нет и к тому же Таня не производила впечатления девушки настойчивой. Как давно он ее видел! В последний раз в больнице… Она тогда была плоха. Только тут он понял, что со времени их последней встречи прошло три дня.

Ник рассматривал фотографию Деб и думал о Тане. Как она будет жить дальше? Ответит ли на его письмо, если ему вообще суждено написать письмо?

И Деб… Он не мог себя заставить думать о ней И не хотел. Ему почему-то казалось, что узнай она, что происходит тут, в этом городе, и что тут делает Ник, она навсегда прекратит с ним разговаривать… А скрывать от нее он ничего не умел. И не хотел уметь. Ник прекрасно научился таить себя от всех. Так уж складывалась его жизнь, что все время приходилось защищаться. И только с двумя людьми он был по-настоящему откровенен и дорожил этой близостью больше всего на свете: с Деб. И с Сергеем.

Ник подошел к окну. Унылый дождь навевал тоску. В воскресенье народу на улицах было мало, вымокшие деревья изможденно опустили свои намокшие ветви, и с них срывались крупные капли, которые, обогнав более мелкие дождинки, шлепались вниз, норовя попасть в пешехода. Пивная палатка была закрыта. В окнах дома напротив отражалось небо, и что там внутри происходит и происходит ли что-нибудь вообще рассмотреть не получалось.

Он поглядел на часы. Было семь часов сорок три минуты. По всему получалось, что пора собираться во второй раз. И если первый раз он собирался домой, то теперь ему предстояло собраться в самый центр опасности. Он почти выиграл свою игру. Во всяком случае, он дошел до места, где по-настоящему «горячо». И горячее уже быть не может.

Ладно, красноармеец, — сказал себе Ник, пружинисто подпрыгивая и нанося сокрушительный удар ногой по воздуху. — Кончай хандрить. Время пришло прогуляться.

И вообще, как говорил Серега, когда они попадали в настоящие переделки: вот и мы! Добро пожаловать в духовку…»

Ник быстро начал натягивать приготовленную одежду. Проверил, как ему в ней. Все было подогнано как следует, прыжки в этой одежде оказывались бесшумными. Теперь пришло время сосредоточиться. Ник сел в позу лотоса и замер, полузакрыв глаза. Постепенно все его существо очистилось от какой-то пыли и грязи. Он сосредоточился на окружающем его пространстве.

Нервы, мысли, чувства стали острыми. Ник теперь даже чувствовал тех людей на лестнице. Но никакого предчувствия опасности не было. Значит, все в порядке.

Ник накинул на плечи куртку и неторопливым шагом прогуливающегося человека вышел из гостиницы под дождь..

* * *

Железяке дождь начал досаждать. Он уже больше часа стоял в густых зарослях акации, которыми заканчивались унылые дачные участки, расположенные на небольшом пригорке.

С этой точки территория складов была как на ладони. «Волгу» пришлось отогнать в лес и оставить там, чтобы лишний раз не мозолила глаза. К счастью, в такую погоду по лесу гулять больших охотников не было, а сезон грибов пока не наступил. Совершенно не хотелось, чтобы сейчас здесь появились гаишники и спугнули так восхитительно начавшееся действие последнего акта драмы.

Лейтенант видел, как под дождем во дворе прохаживаются блатные с оружием. На первый взгляд можно было бы вызывать наряд, и не один, и брать всех скопом, а потом уже разбираться, на ком что висит… Когда-то и он предпочитал так делать, но в результате оказывалось, что руководитель той или иной организации преуспевающий бизнесмен, со многими в хороших отношениях, с мэром на охоту ездит… Что ему положена охрана и он обратился в соответствующую фирму, а те прислали вооруженных людей… И так далее. Показания давать отказывались, вопили о произволе, через несколько дней приходилось всех отпускать за отсутствием состава преступления, приносить извинения нагло лыбящимся харям… И в активе оставалось только с пяток уголовников, которые и до этого были в розыске да вот, случайно попались. Поэтому опергруппу Железяка вызывать не спешил.

Вокруг было тихо и подозрительно спокойно. С тихим шелестом моросил по листьям дождь, где-то вдалеке лаяла собака. От огородов дачников, когда ветер был с той стороны, иногда доносились обрывки разговоров:

— …редисочку сажать?

— Что вы! Только на третий день от полнолуния!

— А у меня рассада в доме зацвела…

Курить нельзя. Ветерок был слабенький, воздух прозрачный. И хотя дождик прибивал дым к земле, все равно запах его разнесся бы сейчас довольно далеко. Так Железяка чуял, когда блатные на территории складов курили. Даже, при желании, смог бы определить сорт сигарет.

Земля под кустом медленно промокала и превращалась в неглубокую, сантиметров пять, топь, которая хоть жизни и не угрожала, но была губительна для кроссовок. Те крепились недолго и спустя короткое время каждая нога лейтенанта уже была помещена в собственную небольшую ванну с прохладной дождевой водой пополам с грязью.

Железяка видел, как сорвалась и ушла к шоссе машина. В ней, правда, был только один человек, поэтому она его не заинтересовала. Так, отметил про себя, — минус один. Может вернуться. Оставалось ждать дальше.

Еще минут через пятнадцать к складу подрулила «девятка». Отсюда разборок в воротах было не видно, но в «девятке» тоже сидел только один человек, и лейтенант напрягся: неужели?.. Но нет, блатные о чем-то побазарили и отперли ворота. «Девятка» въехала на территорию и из нее вышел…

«Вконец коллеги оборзели, — удивился Мухин. — Ни черта не боятся…»

Из девятки вышел Краснов, да еще в форме. Блатные хоть и не были с ним грубы, но все-таки сторонились, как от зачумленного. Он прошел в помещение и пропал там.

Железяка сунул руки в карманы и от нечего делать стал представлять себе, как бы он действовал на месте убийцы. Ну, вначале бы внимательно осмотрелся. И выяснил бы, а это нетрудно, что склад снаружи стерегут три человека. Самый удобный из них тот, что спрятался от дождя под навес. Двое других гужуются у ворот. Но и к ним подобраться несложно: во дворе какие-то ящики, станки старые, несколько машин. Стрелять, конечно, пока нельзя.