Светлая сторона Луны (трилогия) - Сергей Дорош

— Не сабли мертвеца, а мой топор расколол эту голову! — закричал я, перекрывая вопли плутонцев, не помнящих себя от переполнявшего их воодушевления. — И то же самое мы сделаем со всем Конклавом! Я убью их одного за другим! Мы вырвемся с этой планеты! Кто остановит нас?!

— Никто!!! — разом гаркнула толпа.

— Кто поведет нас?!

— Миракл!!! Миракл!!! Миракл!!!

Толпа выкрикивала мое имя. Все кричали: дети Хансера и девки Пантеры, люди Города и люди Диких земель. Вожаки, главари и их бойцы. Сейчас Плутон был един.

Как все в жизни иногда резко меняется. Признаться, я не особо горел идеей говорильни перед толпой плутонцев, зато смаковал момент, когда мне принесут клятву вожаки племен. А вот в жизни… Это было очень странное чувство. Сначала я словно бы изливал в толпу свои силы, а они впитывались, как вода в песок пустыни, без следа. А потом меня окатило цунами ответного потока. И не было долгого, выматывающего боя с Санахтом-Гидрой, не было многочасового разговора, и духа из Мира Видений тоже не было. Был я, свежий, полный сил. Словно каждый из слушавших меня поделился частичкой своей души.

После всего произошедшего не успевшие остыть вожаки давали клятвы на крови, одна цветастее другой. Словно соревновались, кто в большей степени подчинит себя мне. Но мне-то как раз это уже было безразлично. Разве сравнится это с тем пьянящим чувством, когда огромнейшая тысячеголовая, тысячерукая, тысяченогая гидра толпы повинуется каждому движению твоей брови. Когда самые слабые и самые ничтожные вместе готовы идти туда, куда им укажешь ты.

Бахрам и Мустариб смотрели на прочих с чувством превосходства. Они стояли в тени, особо не лезли на глаза, но это уже были не те люди, что месяц назад. Сейчас за маской высокомерия крылось осознание, осознание необычности происходящего. Понимание того, что это — не заурядное объединение, каковым не было числа. Это — крах их прежнего мира. Сейчас они радовались тому, что месяц назад не сказали мне «нет». Они еще не осознавали, что на вершине двоим не место и вожак Диких земель может быть только один. Так я думал тогда. И я сильно ошибался.

Он почти сумел подкрасться ко мне, когда я шел в свою комнату. Он выбрал правильное место: здесь нас не могли увидеть и услышать случайные люди. Бойцы Черного отряда, которые сменили людей Агни, охранявших мою персону, не в счет. Мустариб шагнул из Теней и пал на колени. Он сделал это очень быстро и очень вовремя. Еще миг — и мои телохранители изрубили бы его.

— Господин, молю о разговоре наедине, — пробормотал он, поднимая руки ладонями вперед, демонстрируя, что нет в них оружия.

— Опасно, — ответил брат-десятник.

— Кровь бессмертного еще не засохла на топоре господина. Что могу я, ничтожный, — быстро заговорил вожак. — При мне нет оружия, я не опасен.

— Бессмертный пришел под чужим ликом, — так же четко и кратко отчеканил командир моих охранников.

— Оставьте нас. — Я небрежно махнул рукой. — Бессмертным больше, бессмертным меньше… Он ведь один, значит, не опасен.

Я видел, как еще не остывшее в них чувство почтения ко мне борется с исполнительностью и страхом потерять символ новой свободы. Это длилось краткое мгновение. Потом они молча поклонились и отошли подальше, все еще держа меня в поле зрения. Сейчас почти каждый в Городе готов броситься под удар, предназначенный мне. Осознание этого было подобно крыльям за спиной.

— Давай быстро, мой верный Мустариб. — Я подпустил в голос чуть-чуть тепла. — У меня мало времени, но тебя я выслушаю.

— Я хочу принести тебе клятву на крови, — выпалил он единым духом.

— Это необязательно. — Я развел руками. — Ты и Бахрам приняли меня, когда я еще не имел ни силы, ни власти, ваша преданность и так не подлежит сомнению сейчас, когда и то и другое у меня есть.

— Я прошу тебя принять мою клятву. — Он простерся ниц.

— Встань, Мустариб. — Я поднял его на ноги. — Зачем тебе это, если даже я такого не требую?

Он прищурился. Тон его разительно изменился. В нем осталось почтение, и даже почитание, преклонение, но все же голос стал голосом не фанатика, но прагматика.

— Я хочу жить, — просто сказал он. — Я не хочу шальной стрелы в спину, не хочу, чтобы на мое место встал кто-то, кто не был первым, принявшим тебя, но который связан узами клятвы и не предаст наверняка. Я не хочу, чтобы у тебя была хоть малейшая причина сомневаться во мне.

— А Бахрам? Разве он этого не хочет?

— Старый дурак ходит и надувает щеки. Он уже выбирает, кто из вожаков будет прислуживать ему за обедом, а кто за ужином. Он упустил из виду, что клялись они не ему, а тебе, и ни одно из слов клятв, сколько их ни прозвучало сегодня, не защищает его и меня от расправы.

— Ну что ж. Ждал, что из вас двоих кто-то окажется умным. — Я кивнул. — Произнеси слова клятвы.

Клятва на крови — это слишком личное. Плутонцы редко дают и принимают их в присутствии посторонних — только когда по-другому действительно нельзя. И уж только чужак Луи мог записать на бумагу чужую клятву, только чужачка Тайви могла о ней рассказать. Я подобным заниматься не намерен. Слова были произнесены, и я их принял. А что это за слова, останется между мной и Мустарибом.

— Ну вот, теперь ты — мой наместник в Диких землях, — подвел я итог. — Что делать, ты знаешь. Чем больше сильных племен встанет на нашу сторону — тем лучше. А Бахрам должен исчезнуть.

— Это я сделаю в первую очередь, — кивнул он.

— И это не должны связать с нами. Клятва клятвой, но лучше пусть нам по-прежнему доверяют.

— Это сделают люди Генофая, которых я пощадил по просьбе Грешника, — ответил Мустариб. — Сами они будут убиты за покушение. Обычно у нас так и поступают: живыми таких никто не берет. У них и повод для убийства есть. Как-никак, если бы не помощь Бахрама, я бы не выжил. На меня они руку поднять не могут из-за клятвы, как и на прочих поклявшихся. Не связан кровью лишь Бахрам. Логично, что они захотят отомстить хоть кому-то.

— Смотри, чтобы не было осечки, — кивнул я.

Значит, Мустариб. Пока он мне вполне подходил. Но потом придется избавляться и от него. Он слишком много знает и помнит. Впрочем, война не закончится штурмом замка, а только начнется им. А на войне, как известно, иногда убивают.

В этом месте стена замка была самой низкой. Метров на двести до нее земля очищена от обломков, завалов, растительность сведена на нет, — словом, негде спрятаться. Здесь мы решили идти на штурм. Ночь ясная. Каждого стражника на стене можно различить. Тысяча, ровно тысяча защитников, так было всегда. Только высшие. Представители всех школ, кроме Меркурия и Плутона. Львиная доля, конечно, Марс. Стража не видела нас. Только плутонцы могут тысячами стекаться к разрушенным домам, которые расположены ближе всего к стенам замка, незаметно. Силы, способные, по моему убеждению, без помощи братства детей Хансера размолоть армию любых двух доменов.