Светлая сторона Луны (трилогия) - Сергей Дорош

— Нет! — Мой взгляд заставил всех отшатнуться.

Голова лежала лицом к дверному проему, она была жива, я не дал Хантеру расколоть ее на две половины.

Дети Хансера замерли в немом изумлении.

— Вы все умрете, — изрек бессмертный. Голос его изменился, стал каким-то бесплотным. И все-таки он еще жил — жил, лишившись тела.

— Заткнись. — Я наступил на голову, заставив ее вскрикнуть от боли. — Ты не в том положении, чтобы угрожать.

— Ты победил его, — изумленно выдохнул Хантер.

— Он лишь один из многих, — отмахнулся я. — В живых осталось больше. И они все знают о наших планах.

— Это поражение. — Хантер уронил бердыш. — Наш единственный шанс был во внезапности.

— И он у нас остался, — возразил я, шагая ему навстречу и встряхивая за плечо. — Остальным и в страшном сне не приснится, что я одержу победу над одним из них. Они могут ждать подобного от демонов, но не от плутонцев. И теперь нам надо действовать очень быстро. Готовы ли вы попытаться?

— Да! — Крик братьев опередил ответ Хантера.

Я видел их горящие глаза, уверенность в каждом движении, в тот момент я упивался своей властью над их душами. Они пойдут на замок Конклава по одному моему слову. Вожакам ничего не останется, кроме как принять существующее положение вещей.

— Тогда слушайте меня. Все, кто пойдет завтра на штурм, должны собраться в самом большом гроте.

— Завтра? — удивился Хантер. — Мы ведь не готовы.

— Мы будем готовы. Собирайте бойцов, собирайте всех. Пришла пора действовать. Хантер, мы атакуем завтра вечером. С этого момента и до того, как мы выступим, из катакомб не должен выйти никто. Расставь на выходах бойцов Черного отряда и корпуса Дождь, из старой гвардии, никаких новичков, только проверенные.

— Хорошо.

— Сотню бойцов Аквы во главе с ней — в таверну. Разнести ее в щепки, хозяина — убить. Я подозреваю, что он — друид. Кругу незачем знать, что происходит на Плутоне. Телепорт уничтожить.

— Сделаем.

— Мои люди тоже должны быть среди тех, кто будет слушать мою речь. После этого мне надо будет поговорить с ними с глазу на глаз.

— Обеспечим, — кивнул он.

— Исполняйте.

И никому в тот момент не пришло в голову возразить мне. На какое-то время мой авторитет стал непререкаемым.

— Он все еще жив. — Хантер с сомнением кивнул на голову. — Он может быть опасен.

— Нет. Уже нет, поверь мне.

— Опасно оставлять его в живых, — не сдавался предводитель братства.

— Мы ведь ничего не знаем о замке, а он знает.

— Он не скажет.

— Выбирая между смертью и жизнью? — Я усмехнулся. — Эта голова будет на нашей стороне. А сейчас исполняйте приказы, оставьте меня. Времени мало, мне нужно поговорить с нашим новым осведомителем.

Я отложил в сторону свои записи. Голова лежала на троне, куда я ее и положил. Кровь вся вытекла, но бессмертные живут по своим законам — как оказалось, они вполне обходятся без многого, необходимого нам.

— Когда я был маленьким, мать рассказывала мне сказки, — тихо проговорил я. — Разнообразием они не блистали, все сплошь про великих высших древности. Но особенно мне запомнилась одна, про сокрушающего врагов. Его звали Геракл. Ты с ним не был знаком?

— Знавал, — ответила голова. На лице моего поверженного врага уже не осталось той боли, застывшей в момент, когда его голова отделилась от тела. И глаза его уже не сочились первозданной Тьмой — просто два черных провала.

— Он был таков, каким его описывают сказки? — поинтересовался я.

— Я не так много сказок слышал. Наверно, нет. Он сражался с охотниками Круга друидов. Он лучше всех наловчился их убивать. Друиды тогда еще не до конца осознали, что они привели в этот мир, создав охотников.

— Охотники… — Я задумался. — Я читал о них. В книге Луи. Но не знаю, что из написанного им правда.

— Пожалуй, все, — чуть подумав, ответил мой собеседник. — Только Луи не понимал их, а Иллюминат, наверно, не особо хотел вдаваться в подробности. Наверно, для него это еще было больно. Охотники такие, как я. Только разума в них с каждым днем все меньше. А друиды тогда не очень умели их контролировать. Создали их с перепугу несколько десятков, а потом не знали, что с ними делать. Охотники перебили высших, баламутивших Землю, породив легенды о войнах богов с титанами, а потом начали просто убивать. Знали бы бедные низшие, что часть богов, которым они поклонялись, и чудовища, которых истребляли воспетые ими герои, одни и те же существа.

— Мне всегда нравилась сказка про Геракла и Лернейскую гидру, — задумчиво промолвил я. — И вот я сейчас сижу и думаю: а может, в моей руке тот самый факел, которым Иолай прижигал шеи, когда Геракл рубил гидре головы?

— Все может быть, — философски заметила голова.

— Почему ты со мной разговариваешь? — резко сменил я тему, бросив на собеседника пристальный взгляд.

Выражение его лица не изменилось, хотя мимика — единственное, что ему осталось. Не изменился и голос:

— А почему нет? Ты победил меня, я не вижу сейчас возможности вернуть себе тело самостоятельно. А жить мне нравится. Нравится даже в виде отрубленной головы — это лучше, чем смерть.

Он не врал. Он не собирался ничего скрывать. Он был спокоен и откровенен.

— И долго ты так протянешь?

— Не знаю. Какое-то время протяну.

— Пока я не отдам тебя Хантеру? Ему очень не понравилось, что ты воспользовался его обликом.

— Не отдашь! — Я позавидовал его убежденности. — Ты ведь сам признался, что вам ничего не известно о нашем замке, а мне известно все.

— А потом?

— А потом? — передразнил меня он. — Я знаю ваши планы. О том, что сейчас происходит на Луне, вы ведь не знаете. О наших союзниках? Нет. О доменах? Тоже нет. А я — просто кладезь информации.

— И ты добровольно ею поделишься?

— Почему нет? Я жить хочу. Если я не соглашусь, ты начнешь надо мной издеваться, а защититься я не могу. Для отрубленной головы это совсем непростая задача. Твой топор запер большую часть моей силы вне меня. Лучше я договорюсь с тобой полюбовно.

— А что взамен?

— Ничего. Чтобы меня кто не прикончил, ты и сам присмотришь. Я ведь тебе нужен. Верни мне мое тело, когда союзники Конклава будут повержены. Большего мне не надо. Если ты уничтожишь Синод Воинства Небесного и Меджлис Некромантского домена, я один буду тебе уже не страшен. А в противостоянии с Хантером пригожусь.

— Сложно поспорить. Мне нравится договариваться с тобой. — Я рассмеялся. — Будешь помогать мне — я верну тебе тело, ведь это я его отнял. Знаю, что доверять тебе стоит с оглядкой.