Фантастические создания (сборник) - Ннеди Окорафор

О подобном затруднении ничего не было сказано ни в одной из прочитанных им легенд о вервольфах. Там люди просто ррраз! — и становились волками, а потом бац! — и становились снова людьми. Будучи людьми, они носили одежду, будучи волками — шерсть. Даже Супермен превращается вновь в Кларка Кента на вершине Эмпайр-стейт-билдинг и находит там свою повседневную одежду. Все это вводило в заблуждение.

Вулф вспомнил — правда, с некоторым опозданием, — как Великий Озимандиас заставил его раздеться, перед тем как научить слову…

Слово!

Ну конечно!

Нужно только произнести слово — АБЗАРКА! — и он снова станет мужчиной в ладно сидящем костюме. А потом он может раздеться и развлекаться сколько угодно.

Всегда стоит сначала подумать, прежде чем впадать в истерику.

— АБЗАРКА! — сказал Вулф.

Или подумал, что сказал.

Он прошел через все необходимые мыслительные процессы, чтобы сказать «АБЗАРКА!», но из его пасти раздалось только что-то вроде лязга зубов и скулежа. И он по-прежнему оставался абсолютно беспомощным волком в костюме консервативного покроя.

Эта проблема была куда серьезнее, чем проблема с одеждой. Если он может трансформироваться, только сказав «АБЗАРКА!», а в обличье волка произнести ничего не может, — что ж, вот тогда он попал.

Непонятно.

Можно, конечно, найти Оззи и спросить, но как мог спеленутый в серый костюм волк безопасно выбраться из отеля и отправиться по неизвестному адресу в поисках неизвестно кого?

Итак, он был в ловушке. Все пропало.

Он, Вулф…

— АБЗАРКА!

Профессор Вольф Вулф с трудом встал на ноги, отряхивая удручающе мятый костюм, и увидел обрамленное странной бородкой лицо Великого Озимандиаса.

— Видите ли, коллега, — пояснил коротышка, — я догадался, что вы попытаетесь, сразу же как проснетесь, проверить… и я чертовски хорошо знал, что у вас будут неприятности. Вот я и подумал, что стоит зайти и исправить неловкую ситуацию.

Вулф прикурил сигарету и подал пачку Озимандиасу.

— Думаю, после такого можно перейти на «ты». Тем более что вчера мы вроде друг другу не «выкали», — буркнул он. — Когда ты только что вошел… что ты видел?

— Тебя. Ты был волком.

— Тогда оно действительно… я на самом деле…

— Конечно. Ты вполне развитый вервольф, в полном порядке.

Вулф сел на мятую постель.

— Что ж… Думаю… — он все еще колебался. — Придется в это поверить. Но если я поверю в это… тогда мне придется поверить во все, что я всегда презирал! Придется верить в богов, и дьяволов, и в ад, и…

— Вовсе не обязательно бросаться в такой плюрализм. Хотя Бог есть. — Оззи сообщил об этом с той же уверенностью и невозмутимостью, с какой прошлой ночью утверждал, что вервольфы существуют на самом деле.

— Если Бог есть — значит, у меня есть душа?

— Безусловно.

— А если я вервольф… Эй!

— В чем дело, коллега?

— Ладно, Оззи. Ты знаешь все. Скажи мне: я… проклят?

— Да почему? С чего бы? Просто потому, что ты вервольф? Ерунда. Дай я объясню: есть два вида вервольфов. Есть те, которые ничего не могут с собой поделать и превращаются в волков. А есть вервольфы, которые имеют свободу выбора — такие, как ты. Так вот, большинство из вервольфов действительно проклятые, потому что они злые люди, вожделеющие крови и поедающие ни в чем не повинных жертв. Но стали злыми и заслужили проклятие не потому, что они вервольфы, — напротив, они стали вервольфами потому, что были злыми и заслуживали проклятие. А ты, — ты превращаешься ради самого процесса, ну или потому, что это показалось тебе хорошим способом впечатлить девчонку. Этот мотив абсолютно невинный, и он не становится менее невинным оттого, что ты вервольф. Вервольф не обязан быть монстром — просто мы слышим в основном именно о таких вервольфах.

— О какой свободе выбора ты говоришь, если я даже не умел превращаться до того, как ты сказал мне, что я вервольф, и научил меня?

— Не все могут обращаться. Это как умение свернуть язык трубочкой или шевелить ушами. Ты либо можешь, либо не можешь — и все. Здесь тоже наверняка задействована генетика, хотя никто всерьез это не исследовал. Ты был вервольфом in posse; теперь ты вервольф in esse.

— Тогда все в порядке? Я могу быть вервольфом только для того, чтобы повеселиться, и это совершенно безопасно?!

— Совершенно.

Вулф возликовал:

— Я покажу Глории! Вот уж поистине «скучный и негламурный»! Кто угодно может выйти замуж за актера или агента ФБР, но вервольф…

— Ваши дети, скорее всего, тоже будут вервольфами, — радостно подхватил Озимандиас.

Вулф мечтательно закрыл глаза, а потом открыл, встрепенувшись:

— Знаешь что?

— Что?

— У меня больше нет похмелья! Это чудо. Это… о да, это практично! Наконец-то найдено идеальное лекарство от похмелья. Перекинуться волком, потом обратно и… кстати, это мне напомнило. Как мне снова становиться человеком?

— АБЗАРКА.

— Я знаю. Но когда я волк, я не могу этого произнести.

— Вот же ж… — печально произнес Озимандиас. — Это все проклятие белой магии! Всегда приходится пользоваться второсортными заклинаниями, потому что самые лучшие заклинания всегда черные. Конечно, с помощью черной магии оборотень может перекинуться обратно, когда пожелает, как в Дарджилинге…

— Но что насчет меня?

— В этом и проблема. Кто-то должен сказать тебе «АБЗАРКА!». Я сделал это прошлой ночью, не помнишь? После того как мы ворвались на вечеринку в храме твоего друга… Знаешь, у меня есть идея. Я сейчас отошел от дел и всегда найду средства на жизнь, потому что всегда могу наколдовать немного… Ты вообще как — собираешься отнестись к своему вервольфству со всей серьезностью?

— Как минимум на некоторое время. Пока не добьюсь Глории.

— Тогда почему бы мне не пожить здесь, в твоем отеле? Так я всегда могу вовремя сказать тебе «АБЗАРКА!». А когда добьешься девчонки — научишь ее.

Вулф протянул руку.

— Как благородно с твоей стороны! Позволь пожать тебе руку. — Взгляд его упал на циферблат часов на запястье. — Святой боже! Я пропустил две утренние пары! Вервольфство — это очень хорошо, это замечательно, но человеку нужно работать, чтобы жить.

— Большинству людей — да. — Озимандиас спокойно вытянул руку и, вытащив из воздуха монетку, уныло посмотрел на нее. Это была золотая монета достоинством в луидор. — Глупые духи… когда же до них дойдет, что золото сейчас в ходу?

«Пижон из Лос-Анджелеса!» — подумал Вулф неприязненно, с привычным презрением жителя Северной Калифорнии разглядывая широкое спортивное пальто и ярко-желтую майку посетителя.