Тьма в хрустальной туфельке - Дж. Дж. Харвуд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хотя нет, ей было с кем поговорить – пусть она не могла доверять и не понимала этого создания. У Бесси был выходной, и в доме царила тишина, но Элеонора всё же закрыла дверь гостиной, прежде чем заговорить.
– Ты можешь выйти? Я бы хотела поговорить с тобой, если можно.
С каминной решётки брызнули искры, когда кусок угля шевельнулся. Элеонора озиралась, ища взглядом черноглазую женщину. Медленно она проявилась – узор на обивке дивана стал узором её набивного ситцевого платья. Все цвета слились воедино.
– Здравствуй, дорогая, – улыбнулась гостья и окинула взглядом гостиную. – Кажется, ты продвигаешься в своём положении.
Элеонора покраснела:
– Всё благодаря тебе, конечно.
Черноглазая склонила голову.
– Хотя должна признать, – добавила девушка, – я не совсем понимаю, почему вы приложили столько усилий из-за меня.
– Мы заключили сделку. Я обязана соблюдать её условия, согласно законам, которые во много раз превосходят нас обеих.
– Но… почему ты явилась мне? Я ведь не единственная в особняке Гранборо, кто читал эту книгу.
Гостья улыбнулась и взяла Элеонору за руку.
– Недостаточно просто прочитать книгу. Мне нужно кое-что посильнее. – Она провела линию по одному из пальцев Элеоноры в перчатке: – Здесь была отметка. Разве ты не помнишь?
Элеонора покачала головой. Улыбка женщины стала шире:
– Ах да, конечно. Ты ведь так многого не помнишь.
Её тон был холодным, словно пальцы, сомкнувшиеся на шее. Невольно девушка вспомнила Лиззи, кричавшую, что Элла когда-то укусила миссис Филдинг. Конечно же, Лиззи врала!
Под предлогом того, чтобы разгладить юбки, Элеонора отняла руку.
– Могу ли я спросить кое о чём?
– Конечно, спрашивай, дорогая.
Элеонора сосредоточенно разглядывала шов на своей юбке.
– Почему ты попросила мою душу взамен? Что ты собираешься с ней сделать?
– Я буду беречь её, как драгоценное сокровище, – ответила черноглазая, и её голос звучал легко и беспечно. – Я нанижу её на шёлковую нить и буду носить на шее.
– Но у тебя ведь наверняка есть причина, чтобы желать мою душу.
– Конечно же есть.
– Ты не расскажешь мне?
В камине внезапно загремело. Элеонора вздрогнула, но это оказался лишь кусок угля, скатившийся по решётке. Когда девушка обернулась – гостья всё ещё сидела напротив. Её лицо осталось прежним, и она не двигалась, но свет стал словно более тусклым, и что-то холодное покалывало шею Элеоноры. Девушка готова была поклясться, что слышала тихий мягкий ропот – помимо свистка поездов и грохота повозок и экипажей.
Черноглазая подалась вперёд, и тени двигались вместе с ней, меняясь. Странные формы изгибались на стенах, и извилистая тьма струилась за юбками черноглазой, ползла по обоям, обвивалась вокруг её ног.
Когда гостья усмехнулась, показалось, что зубов у неё было слишком много.
– Нет, – ответила она.
Скрипнула дверь – вернулась Бесси. Черноглазая исчезла. Элеонора, взмокшая, сидела на краю своего кресла, и сердце бешено колотилось. Диван перед ней был пуст, а подушки выглядели всё такими же пухлыми, словно никто только что не сидел на них. Ни следа не осталось от прихода гостьи – лишь тьма, задержавшаяся в углах комнаты.
Несколько мгновений Элеонора вглядывалась в тени, гадая, не померещилось ли ей. А когда она покинула гостиную, то крепко сжала руки в кулаки, чтобы не дрожали.
Когда Элеонора впервые увидела дом миссис Клири, то решила уж было, что ошиблась поворотом. Кованые ворота, огромные широкие стены и аккуратный ухоженный сад – она словно снова оказалась в Мэйфере или у одного из меньших железнодорожных вокзалов. Девушка шла по тропинке, Бесси семенила рядом. Шум капель дождя, бьющего по листьям, напоминал аплодисменты. Бесси посмотрела на входную дверь с нескрываемой жадностью, а Элеонору вдруг охватила паника. Ох, сколько могло быть от Бесси вреда, если служанка поговорит с миссис Клири…
– Почему бы тебе не взять выходной этим вечером? – спросила Элеонора, стараясь выглядеть как можно более беспечной.
– Дважды повторять не придётся, – ответила Бесси и унеслась прочь вместе с зонтиком.
Дверь открыл лакей и подхватил плащ Элеоноры. Дворецкий провёл её в гостиную, и девушка чуть не приоткрыла рот от изумления.
Она читала о дворцах египетских пашей и обо всех тех блистательных дарах, которые они отправляли ко двору своих султанов. Казалось, все эти дары прибыли прямиком сюда – полосы алого бархата, сверкающий хрусталь и золото, нежный мерцающий фарфор. Изящные тёмные столы, чрезвычайно мягкие диваны и пуфики по колено высотой сгрудились, точно придворные, борющиеся за внимание короля. Папоротники стояли во всех углах, похожие на огромные зелёные опахала. Все вазы были полны цветов, а на каминной полке расположился огромный изукрашенный аквариум.
Миссис Клири ожидала её здесь, сидя в кресле, опираясь на трость с серебряным набалдашником. Она была одета в великолепное вечернее платье из чёрного шёлка, блестящее, словно отлитое из смолы. Большое чёрное перо украшало её седые волосы. При виде Элеоноры хозяйка протянула руку, но не поднялась.
– Добрый вечер, миссис Клири, – девушка широко улыбнулась. – Премного благодарна за приглашение, это так любезно с вашей стороны…
– Не стоит, – отмахнулась миссис Клири.
– Будет много гостей? – спросила Элеонора, стараясь не смотреть на простые синие юбки своего лучшего платья.
– Только вы и я. Моя компаньонка, мисс Хилл, сегодня приболела. – Миссис Клири подалась вперёд и погладила Элеонору по руке: – Не беспокойтесь о своём наряде, мисс Хартли. Для девушки вашего возраста и положения простота в одежде абсолютно уместна.
Элеонора постаралась, чтобы улыбка не получилась слишком натянутой.
– Рада, что вы так думаете.
В дверях гостиной материализовался дворецкий. Миссис Клири выжидающе посмотрела на Элеонору, и та сразу же поспешила помочь хозяйке подняться с кресла.
– В отсутствие джентльменов на ужин меня сопроводите вы, – проговорила миссис Клири, и Элеонора предложила ей локоть. Подумав, что Чарльз, наверное, чувствовал себя так же, девушка поняла, что отчаянно скучает по нему.
Элеонора провела миссис Клири в столовую. В созвездии свечей идеально чёткие линии выложенных столовых приборов сверкали, и цветы на столе были залиты золотым светом. Элеонора села, пытаясь вспомнить, рассказывала ли миссис Пембрук что-то о том, как правильно пользоваться лопаткой для рыбы.
Еда была настолько чудесна, что девушка чуть не расплакалась. Тут был и суп из бычьих хвостов, и варёная пикша, и жареная баранина, и голубиный пирог, и несколько больших мисок с овощами, за которыми подали тарталетки с ревенём, радужное формованное желе и огромный сливочный пудинг, в который хотелось запрыгнуть. Элеонора пыталась есть осторожно – ведь хотелось перепробовать всё, – но в окружении ароматного пара, блестящего мяса всех сортов и огромных тарелок со сливками, только и ждавших, чтобы их зачерпнули ложечкой, её сил едва хватало на то, чтобы не облизывать тарелки.
Миссис
