Брат-зверь - Игорь Дроздов

Он молча пошел к двери. Образина грубо остановил его. Быстро и умело обыскал.

— Что это? — он вытащил цепочку.

— Это мое…

— Нельзя! — рявкнул образина. Сунул цепочку за пазуху драного балахона и толкнул Алексея к выходу. — А ну пошел! А будешь пререкаться, я тебе такое устрою…

— «Это я тебе устрою, — подумал Алексей. — Придет время».

Когда он вышел, в нос ему сразу шибануло тяжелым животным смрадом и запахом пота. Вся эта смесь была вскипячена жарким солнцем, что только усилило ее и без того отталкивающий эффект. Алексей потянулся рукой к носу. Тут же раздался грозный окрик уродливого стража. Последовал толчок в спину. Образина повел его между больших, около десяти метров в высоту, кожаных шатров. Городок был временный, поэтому временные хозяева даже не думали о нем заботиться. Тем более территория вражеская. Кругом уже успели накидать целые горы мусора. Сюда же свалена зола. В ней видны остатки жалких кустов, что произрастают в этих местах. Бедные, им-то за что досталось?

Дорогу перекрыли два могучих, черного цвета быка. Они лениво переходили дорогу, таща за собой сплетенную из длинных ветвей волокушу. Волокуша нагружена кожаными мешками. На мешках восседает кочевник, чья голова напоминала равнобедренный треугольник. Он изо всех сил покрикивал на быков. Стеганул кнутом одного по спине. Быки обиженно взревели, потащились быстрее.

Когда дорога, наконец, открылась, они двинулись дальше. Алексей не успел сделать и одного шага, как под ноги ему метнулся местный аналог крысы. Мать честная, здоровенная, словно такса. И это еще без хвоста. Тот тянется голый, противный и, кажется, конца и края ему не будет.

Людей вокруг было достаточно. Сновали словно в базарный день, Мужчины, женщины, дети. А вот стариков не было видно. Наверное, жаркие дни проводят в тени палаток. Хорошо устроились. Тут Алексею в голову пришла жуткая мысль. Ведь некоторые кочевые народы своих стариков просто убивали. Несмотря на жару, лоб его покрылся холодной испариной.

Солнце, как будто желая показать, кто здесь хозяин, сразу опалило его словно из печки. Алексей почувствовал, как капли пота выступили по спине, ручьями побежали по лопаткам. Рубашка под курткой мигом намокла. Хорошо хоть руки не связали, можно почесаться, стереть пот. Охранник только бурчал зло, но руки больше не распускал. Может, в нем все-таки жила совесть.

Алексей в который раз потянул руку к зудевшей лопатке и тут же получил по ней чувствительный удар.

— Хватит! — прорычал образина. — Надоел.

Алексей только выдохнул сквозь зубы. Вот так подумай о человеке хорошее.

Шатер, к которому его подвел кочевник, ничем не отличался от других шатров. Такой же потертый, сшитый из разного цвета шкур. Изнутри доносится тоненький голосок.

— Господин, — расслышал Каширцев. — Вы чудесны. Вы настоящий мужчина.

Как только образина приоткрыл полог, голос сразу смолк. Что-то зашуршало. Из шатра выскочила девочка лет двенадцати. Одета в беспорядке, взлохмаченная. Увидев их, остановилась, поправилась. Пошла степенно, словно принцесса какая, прямо на них. По лицу образины было видно, что это его разозлило, но он вежливо посторонился.

— Заходи, — донеслось из палатки. Странный это был голос. Алексей попробовал подобрать ему определение и вдруг понял, что он звучит так, будто дерево заговорило. Густой, бездушный голос.

— Заходи, — ткнул ему в спину кулаком образина. — Что не слышишь?

В шатре оказалось неожиданно холодно. Пот мгновенно остыл и потек по телу ледяными струйками. Алексей поежился, почувствовал как побежали мурашки. Концентрированный сумрак вокруг усиливал ощущение холода. Казалось, что из жаркого пустынного дня он вышел в арктическую ночь.

— Это он? — снова раздался неживой голос. — Тот, кто укротил гром-меч?

— Да, Великий Странник, — благоговейно произнес образина, прищурив разнокалиберные глазки. Алексей и не подозревал, что из этой пасти кроме рыка могут выходить такие интонации.

— Подойди.

Образина легонько подтолкнул Алексея в спину. Каширцев сделал несколько шагов и остановился.

— И так, это ты, — утверждающе произнес голос. — Значит…

— Я не хочу разговаривать с тем, — перебил его Алексей, — кого не вижу.

— Не вижу, — в голосе появились первая эмоции — раздражение. — Почему каждый, кто приходит сюда зациклен на том, что он видит? Шарч, включи свет.

Каширцев дернулся, почище чем от крысы, когда из сумрака выскочило небольшое темное пятно размером с кошку. Метнулось к правому от входа углу. Оттуда донеслось негромкое звяканье металла о металл, потом жужжание. Под потолком тускло мигнула, а затем ярко вспыхнула лампочка. Алексей от неожиданности зажмурился. Но глаза еще не совсем отвыкли от уличного света, поэтому он быстро открыл их. Успел увидеть, как что-то темно-серое спряталось за кипой шкур высотой с метр. Каширцев чуть приподнял голову, и взгляд его уперся в того, кто на этой кипе сидел.

Сначала Алексей подумал, что он ошибся. Но когда существо встало, он понял, что это не бред. Тот, кого называли Великий Странник, выглядел страшно, если не сказать отвратительно. Тело человека — крепкое, налитое здоровьем, в подчеркнутых рельефах мускулов, бронзового цвета (такого насыщенного цвета Алексей не видел даже у манекенщиц не вылезающих из солярия). Тело Великого Странника блестело, словно смазанная оливковым маслом статуя Аполлона. Его руки — над ними должно быть работала целая бригада художников гениев — подчеркнуто изящные, но не женственные. Такие руки были у великих воинов, что брали не только силой, а гибкостью и ловкостью.

Но голова…

Когда-то Алексей видел одну индийскую книгу. Он уже не помнил, о чем она была, но вот изображение на обложке запомнил: нарисованный на книге божок имел тело человека, а сверху маленькую слоновью голову. А точнее грушу с огромными ушами, бивнями и ярко выдающимся хоботом. Черт, никогда не думал увидеть такого в реале. Да еще и голого.

Существо, или Великий Странник поднялся, и не спеша обмотался набедренной повязкой. Облачившись, подошел к Алексею.

— Так все-таки, зачем вам обязательно видеть? — спросил он.

Вот зубы этот странник видно не чистил с самого начала своего странствия. Вонь шибанула так, что у Каширцева выступили слезы. Он непроизвольно чуть было не взмахнул рукой, будто отгоняя мух, но в последний момент сообразил, что может серьезно обидеть этого слонопотама. А это чревато.

— Когда хозяин показывается своему гостю, он проявляет к нему уважение, — ответил Алексей, стараясь не морщиться.