Убить Тома Круза - Abigail Blanche

- Вы уже задавали этот вопрос пару дней назад, и я вам ответил утвердительно. - Сейчас Алексис была у косметолога, которому уже почти полностью удалось привести ее лицо в норму, и Рихард посчитал ненужным посвящать Василия в эти тонкости, тем более, что дочь просила не рассказывать о ее злоключениях перед отъездом из Шанхая. - Она в порядке, и мне лестно, что вы о ней так печетесь. Так почему вы сами не приехали?

- Я собирался, просто, - он вспомнил спасительную формулировку, - возникли обстоятельства. Но я постараюсь приехать. Передайте, пожалуйста, Алексис, что мы обязательно увидимся до того, как она уедет в Китай.

***

В июле на севере солнце почти не заходит, и хотя формально время "белых ночей" прошло, рассвет наступил едва ли не после полуночи. Так что, когда финны открыли переход, солнце стояло уже высоко, с российской стороны скопилась большая толпа, а автобусы все подвозили и подвозили новые партии туристов.

Геннадий в автобусе заснуть не смог - то ли из-за неудобного продавленного кресла, то ли из-за тяжелых дум - и потому пребывал в скверном настроении, которое ему изрядно портили так и норовившие пролезть без очереди соотечественники. Нахов молчаливо сопротивлялся их натиску, из последних сил подавляя желание выплеснуть накопившуюся желчь на не в меру резвых туристов, медлительных и обстоятельных финских пограничников и припекающее лысеющую голову яркое солнце.

К пограничному переходу медленно подъехал громоздкий снаружи и комфортабельный изнутри финский автобус с "горячими финскими парнями", находящимися в полубессознательном состоянии после веселой питерской ночи и количества принятого на грудь русского спиртного. Окошко, куда стояла очередь Геннадия, тут же закрылось - офицер иммиграционной службы, молодая высокая финка с коротко стрижеными желтыми волосами, направилась к автобусу, чтобы заняться пропуском соотечественников на родину. И тут Нахова прорвало:

- Безобразие! Нигде нет справедливости - ни дома, ни за границей! Я уже час здесь стою, чтобы попасть на работу, а они пропускают без очереди свою пьянь!

- И правда, безобразие! - вяло поддержали его несколько человек, но большинство продолжало хранить молчание. Опытные "челноки" знали - злить "погранцов" себе дороже, они ведь могут вообще закрыть границу и уйти на обед. Или на второй завтрак, поскольку час был еще ранний.

- Мужик, - Геннадия дернул за рукав парень в футболке с надписью "Балтика N 3", заправленной в дешевые застиранные джинсы. - Кончай бузить! Финнов разозлишь.

- А с чего мне бояться их разозлить? - громко возмутился Нахов.

- Разозлятся - шмонать начнут, - не повышая голоса, пояснил бывалый.

- Мне нечего скрывать, я контрабандой не занимаюсь и наркотики через границу не везу, - не унимался Геннадий и даже сразу не заметил, как к нему подошел финский таможенный инспектор и велел следовать за ним.

- О, довыступался, козел, - резюмировал "доброжелатель".

...Это был почти что обыск. Финны перерыли всю сумку Геннадия и дотошнейшим образом изучили его документы. Наконец, дошло дело и до коробки Комниных.

- Что там? - указал на нее таможенник и вперил в Нахова немигающие водянисто-серые глаза.

- Рукопись.

Финн не знал этого слова по-русски и потому повторил вопрос.

- Книга, - зло бросил Геннадий. Отчего-то в нем взыграл патриотизм, и ему не хотелось переходить на английский.

- Такая большая книга? - не поверил таможенник, - откройте.

- Нельзя, заклеено же, - попытался возразить Нахов, но финн уже разрезал скотч ножом и открыл коробку. Сверху лежал журнал "Новости востоковедения", отпечатанный в издательстве ЛГУ в январе 1985 года, под ним - точно такой же, но увидевший свет в феврале того же года. Финн аккуратно доставал из коробки журнал за журналом и постепенно вытащил целую подшивку за 1985 - 1988 годы.

- Это все? - спросил он и погрозил Нахову пальцем. - Зачем вы пытались обмануть таможенные власти Финляндии? Это журналы, а не книга.

Геннадий озадаченно почесал затылок: "Вот ведь профессор, старый пень! Коробки, наверняка, перепутал. И Васька тоже хорош - правую бери. Какую правую, когда левую надо было брать, в ней была дедова рукопись!"

- Это журналы, на основе которых написана книга, - попытался втолковать он таможеннику, но тот снова ничего не понял, а поскольку в багаже Нахова больше не оставалось ничего, что можно было еще проверить, велел Геннадию забирать свои вещи и возвращаться в автобус.

"Так, ну и что я теперь финскому профессору скажу?" - размышлял Геннадий, провожая взглядом летящие навстречу автобусу березки. - "Если просто отдам ему коробку без объяснений, он подумает, что это дед напутал. А если стану объяснять, что там не то, что он ждет, все равно получится - дедов косяк. И так, и так - Константину Ювенальевичу конфуз. Так зачем вообще тогда что-то передавать его профессору?"

В Хельсинки Геннадий забрал багаж, купил билет на автобус до своего порта и отправился занимать место - автобус отходил через 20 минут. В спешке он совсем забыл сразу же позвонить Василию и сообщить, что они с дедом напутали с посылкой и потому передавать ее финскому профессору он не стал, чтобы уберечь Комнина-старшего от насмешек западных коллег и обвинений в старческом в маразме.

Кресло в финском автобусе было намного удобнее, чем в "челночном" сарае на колесах, и всю дорогу до Турку Геннадий проспал. На место они прибыли вечером, и Нахов, бросив взгляд на бесполезную коробку, хотел уже оставить ее на автовокзале, но отчего-то пожалел. "Возьму на пароход - может, на досуге почитаю", - решил Гена и потянулся за мобильником, чтобы позвонить Василию. Но ничего не вышло: на телефоне села батарея. "Заряжу на пароходе и позвоню", - Нахов повесил сумку на плечо, взял в руки коробку и вышел из здания автовокзала в поисках такси.

- В порт, - коротко велел он таксисту, подозрительно напоминавшему "лицо кавказской национальности". В порту ему предстояло разыскать кипрское судно Antarctic Sea, уходившее завтра в Тунис с грузом леса на борту.

***

Вся затея с передачей Объекта Д через неизвестного моряка не понравилась Рихарду с самого начала. Он считал неоправданно рискованным доверять ценный Артефакт случайному человеку и недоумевал, почему Василий сам не мог привести ему Объект в Хельсинки. Норман-Ауденхоф попытался найти ответы, объясняющие странное поведение русского, в энергоинформационном поле, но находился слишком далеко от Санкт-Петербурга, чтобы настроиться на поток мыслей Василия. Он сумел лишь почувствовать, что парень перестал ему доверять и даже стал его опасаться.

"С чего бы это?" - недоумевал он. - "Не иначе, кто-то просветил его на предмет моих связей с саентологией. Интересно, кто это сделал - Блюм или Алексис?" Версия о том, что проболтался консул, казалась ему более правдоподобной и, по правде, говоря, нравилась гораздо больше, и потому Рихард решил не беспокоить пока дочь расспросами. Все равно это ничего не меняло - парнишка уже догадался, что Рихард раскрыл ему далеко не все свои планы в отношении Объекта Д.

...Норман-Ауденхоф начал подозревать неладное с самого утра - он не чувствовал присутствия Артефакта, который, по словам Василия, в эти минуты должен был с каждой минутой неумолимо приближаться к нему, и почему-то был почти уверен, что таинственный "морячок" не выйдет на связь. Так и случилось. Прождав полдня, он набрал номер мобильника русского компаньона:

- Ну и где ваш курьер?

- Он вам еще не звонил? - забеспокоился Василий. - Просто ушам своим не верю. Он очень обязательный надежный человек. Может, что-то случилось в дороге.

- Василий, у вашего надежного человека есть с собой мобильный телефон?

- Да, конечно, - поспешил заверить тот. - Я прямо сейчас с ним свяжусь и все узнаю. Не беспокойтесь.

Геннадий находился "вне зоны доступа" - Василий снова и снова тщетно набирал номер его мобильника, чтобы услышать это сообщение. Через пару часов Рихард позвонил еще раз.

- Я пытаюсь с ним связаться, - вздохнул Вася, - и ничего не выходит. Он недоступен.

На другом конце линии молчали.

- Рик, вы меня слушаете? - осторожно поинтересовался Комнин.

- Да, очень внимательно слушаю, - ледяным тоном подтвердил Норман-Ауденхов. - Более того, я с нетерпением жду ваших объяснений.

Объяснений у Василия не было - он понятия не имел, что такое могло случиться с Наховым, что он не смог, забыл или просто не захотел передавать коробку "финскому профессору". В воображении Комнина одна картина стремительно сменяла другую. Вот, автобус с "челноками" попал в аварию, лобовое столкновение с грузовиком. Вот, он банально сломался, и "челноки" сбились на обочине. Вот, Геннадия почему-то разворачивают финские пограничники. А вот...

- Василий, куда вы пропали? - вернул его к действительности голос Нормана.

- Никуда, - вздохнул Василий, - просто задумался.