Первый лорд мафии - Джек Макфол
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На Торрио открыли охоту. Раньше он не привык часто общаться с представителями закона. Теперь, в течение нескольких месяцев, его засыпали приглашениями в полицейский участок.
Луис Сильвер, старший менеджер бруклинской пивоварни, получил серьезную огнестрельную рану в уличной стычке на перекрестке Бродвея и 61 Улицы. Преступник, стрелявший в него, скрылся.
Инспектора, проверявшие «Пи энд Ди», нашли имя Сильвера в списке клиентов и передали информацию в полицию. Переодетый полицейский из Нью-Йорка и сыщик из Уайт Плэйнс появились в загородной квартире Торрио.
К двери подошла Анна.
— Полиция, — кратко сообщили ей. — Нам нужен Джон Торрио.
Анна упала в обморок. Бросившись к двери, Торрио подхватил ее.
— Торрио, — сказал детектив из Манхэттена, — Вас вызывают на допрос в связи с нападением на Луиса Сильвера. Вы добровольно последуете за нами?
Торрио успокоил жену: «Дорогая, тебе незачем волноваться». Он с трудом сдерживался, чтобы не излить в лицо полицейскому всю свою горечь. В Манхэттене он презрительно сообщил полиции, что Сильвер был всего лишь его клиентом и что у него не было повода стрелять в него. Ему разрешили вернуться домой.
Уокси Гордон был первым бандитом высокого ранга, которого обвинили в бродяжничестве. Эта кампания но ловле бандитов как потенциальных бродяг была открыта мэром Фиорелло Г. ЛаГвардия. От известных преступников требовали, чтобы они предоставили доказательства того, что они сами зарабатывали себе на жизнь. Таким образом, их вынуждали раскрыть источники доходов.
Выходя из одного из своих бруклинских зданий, где проводилась инспекция, Торрио столкнулся с начальником полицейского отряда Михаэлем Ледденом.
— Джон Торрио. вы арестованы.
— Что вы мне на сей раз пришили? — обреченно спросил толстяк.
— Подозрение в бродяжничестве.
«Бродяжничестве!» — его бесстрастное, как у игрока в покер, лицо исказилось от шока. Брови поползли вверх. Челюсть, изуродованная шрамами, отвисла. Около него начали останавливаться пешеходы, привлеченные таким ярким выражением удивления. Однако Торрио, который всегда предпочитал оставаться в тени, не обращал внимания на зевак. Он беспомощно шевелил губами, как будто его покинул дар речи.
В конце концов, ему удалось выдавить из себя слова.
— Я не Уокси Гордон, яростно прошипел он.
Капитан Ледден мог бы оспорить для себя это утверждение. Чем это, интересно, он отличался от Уокси?
Их карьеры развивались приблизительно одинаково. Оба были в юности сутенерами, владельцами публичных домов и главарями воровских банд. Оба стали крупными бутлегерами. Оба были избраны членами Совета Директоров Синдиката, где, по определению Торрио, все боссы были равны.
Между ними была только одна разница. Уокси с десяток раз арестовывали, осуждали и сажали в тюрьму. Он потерпел крах в качестве карманника, вора, налетчика и профессионального боксера. Поэтому, разумеется, у Торрио были основания отрицать, что они с Уокси Гордоном одного поля ягоды.
Разница была одна, по довольно существенная. Уокси был глуп. Копы с легкостью вычисляли и хватали его раз за разом. Джей Ти был умнее самих копов, поэтому простак Уокси не шел ни в какое сравнение с ним.
— Теперь ты понимаешь, капитан Ледден, мой негодующий вопль?
Однако у Леддена, к сожалению, не было никакого желания обсуждать слова Торрио о Гордоне и о себе самом. Если бы он проявил какой-либо интерес, Торрио, возможно, сообщил бы ему любопытные сведения из своей биографии. Начальник кивнул в направлении полицейской машины.
— Давай вовнутрь, Торрио, сказал он скучным голосом, подавляя зевок.
Анна, ответив на звонок мужа, принесла 1000 долларов в полицейский участок, чтобы его снова освободили.
Слушание дела Торрио происходило в муниципальном суде на Кони Айленд. Мировым судьей был Винсент Д. Свини. Адвокат Торрио, Джозеф А. МакКинни, предоставил неоспоримые доказательства того, что у его клиента была недвижимая собственность в Бруклине, Ньюарке, Флориде и на Гаваях. Судья Свини отклонил обвинение, придя к выводу, что обвиняемый не находится на иждивении общества.
Избегая объективов фотографов, Торрио споткнулся и растянулся па полу Фотоаппараты защелкали. В филиалах Синдиката по всей стране Директора увидели снимок, где человек, которым они восхищались и перед которым преклонялись, лежит, растянувшись в неловкой позе на полу.
Это был один из самых мрачных периодов в жизни Джей Ти. Однако эти досадные неприятности были всего лишь началом полосы неудач. Главное событие ожидало его впереди.
Глава 19. Я больше не буду…
Прокурор с нескрываемым любопытством смотрел на подсудимого, который входил в зал заседания суда. Сеймуру Кляйну казалось, будто он воочию видит литературный персонаж, о котором он много читал.
Он изучал жизнь и среду, окружающую Джона Торрио, больше года. Помощник окружного прокурора США г. Нью-Йорка Кляйн направил объединенные силы ревизоров и детективов на поиски доказательств того, что бывший босс гангстеров не выделял государству должной доли от своих доходов.
Заседание суда было посвящено ходатайству Торрио о сокращении размера залога. Оно состоялось через 17 месяцев после его ареста в почтовом отделении на Уайт Плэйнс.
Адвокат Джей Ти Цезарь Барра утверждал, что сумма залога 100 000 долларов была чрезмерной и необоснованной.
Государственный обвинитель Кляйн возразил, что высокий залог был единственным оружием государства против человека, который собрался бежать из страны. Он рассказал Федеральному судье Кеннеди об основаниях предполагать, что у Торрио были тайные средства в других странах, которые позволят ему безбедно жить в качестве иммигранта, проходящего по категории попросившего политического убежища. Сообщив о том, что правительство следило за Торрио во время двух его поездок за границу, Кляйн сказал: «Почти в каждом городе, который он посещал, агенты нашли крупные банковские счета. Он исключительно бережлив. Он хранит деньги дома в несгораемом ящике или банковских сейфах».
Описывая хитрость преступника, прокурор продолжил: «Он известный дипломат, предпочитает не воевать, а платить».
Судья Кеннеди мягко прервал его: «Иногда это отличная политика».
Торрио, почувствовав, что выиграл этот раунд, улыбнулся. Кляйн, теряя почву под ногами, подчеркнул, что обвиняемый — крайне опасный человек. Выдвинув свой последний козырь, он сказал: «Торрио был партнером Человека со Шрамом, Капоне».
Это не произвело должного впечатления на суд, и залог был снижен до 50 000 долларов.
Через тридцать лет после этого заседания я встретился с Сеймуром Кляйном в его офисе в Нью-Йорке. К тому времени он ушел с
