Человек из Санкт-Петербурга - Кен Фоллетт

– Но этого недостаточно, чтобы…

– Я все отлично понимаю, милорд, – перебил Томсон.

– Давайте сохранять спокойствие, джентльмены, – вмешался Черчилль. – По крайней мере мы знаем, где сейчас находится этот тип. Имея в своем распоряжении все ресурсы правительства его величества, мы сумеем схватить его. Каковы ваши предложения, Томсон?

– С вашего позволения, я уже отдал необходимые указания, сэр. У меня состоялся телефонный разговор с начальником полиции графства. Он направит крупное подразделение своих подчиненных, которые будут ждать на платформе полустанка Уолден-Холл, чтобы арестовать Максима, как только тот сойдет с поезда. А на случай непредвиденных обстоятельств мой агент будет следовать за ним как приклеенный.

– Это никуда не годится! – возмутился Уолден. – Немедленно остановите поезд и схватите преступника, прежде чем он окажется рядом с моей усадьбой!

– Я рассматривал такой план, – отозвался Томсон. – Но это слишком рискованно. Гораздо более разумно позволить ему считать, что он в безопасности, и напасть врасплох.

– Согласен, – кивнул Черчилль.

– Потому что это не ваш дом! – в отчаянии вскричал Уолден.

– Вам лучше довериться профессионалам, – сказал Черчилль.

И Уолден, поняв, что переубедить их не сможет, поднялся.

– Я немедленно отправляюсь на автомобиле в Уолден-Холл. Вы едете со мной, Томсон?

– Не сегодня. Мне необходимо арестовать эту Бриджет Каллахан. После того как мы схватим Максима, нужно будет собрать улики для предъявления обвинения и привлечения его к суду, а она может стать важным свидетелем в этом деле. Я приеду к вам завтра, чтобы допросить Максима.

– Не понимаю, откуда в вас столько самоуверенности? – сердито бросил Уолден.

– На этот раз ему не уйти, – заверил Томсон.

– Как бы мне хотелось, чтобы вы оказались правы!

Поезд на всех парах мчался навстречу наступавшей ночи. Максим смотрел в окно на солнце, постепенно опускавшееся за кромку английских пшеничных полей. Он был недостаточно молод, чтобы воспринимать механические виды транспорта как должное, и каждая поездка на поезде все еще представлялась ему своего рода чудом. Мальчишка, бегавший босиком по заболоченным лугам российской глубинки, и мечтать не мог ни о чем подобном.

Вагон был почти пуст. Компанию Максиму в купе составлял лишь молодой человек, сосредоточенно читавший вечерний выпуск «Пэлл-Мэлл газетт». Максим же находился в состоянии почти полной эйфории. Завтра утром он увидит Шарлотту. Как великолепно она будет смотреться верхом на скакуне с волосами, развевающимися по ветру! И они станут работать вместе. Она укажет ему, в какой комнате расположился Орлов, где он бывает в различное время суток. И поможет раздобыть оружие.

Он прекрасно понимал, что сделало его таким счастливым: ее письмо. Что бы ни случилось, теперь она на его стороне. Вот только…

Вот только он сказал ей, что собирается всего лишь похитить Орлова. Каждый раз, вспоминая об этом, он ощущал желание вскочить и расхаживать по проходу вагона. Он старался выбросить эту мысль из головы, но она была подобна старой болячке, зудевшей помимо воли. «Как мне теперь поступить? – раздумывал он. – По меньшей мере придется исподволь подготовить ее к тому, чтобы узнать правду. Вероятно, следует рассказать, что я – ее отец. Каким шоком это для нее станет!»

На мгновение у него возникло искушение все бросить, исчезнуть, никогда больше не встречаться с Шарлоттой, оставить ее в покое. «Но нет, – решил он. – Здесь речь идет не о ее личной судьбе и даже не о моей собственной. И вообще, каков будет мой удел после убийства Орлова? Суждено ли мне погибнуть?»

Он тряхнул головой, отгоняя от себя эту мысль, как назойливую муху. Не время для пессимизма. Нужно сосредоточиться и выработать план.

«Как именно я убью Орлова? В графской усадьбе должны быть ружья. Шарлотта мне расскажет, где они хранятся, а быть может, даже принесет одно из них. Если с этим возникнут проблемы, в кухне всегда найдутся ножи. Да и руки мои всегда при мне».

Он размял пальцы.

«Придется проникнуть в дом, или Орлов выйдет из него? Сделать это днем или ночью? Убить ли и Уолдена тоже? С политической точки зрения смерть графа не будет иметь никакого значения, но мне все равно хочется разделаться с ним. Да, это глубоко личное. Ну и что с того?

Он вспомнил, как Уолден поймал бутыль, и сделал для себя вывод: нельзя недооценивать этого человека.

«И очень важно, чтобы у Шарлотты было надежное алиби – никто не должен заподозрить, что она мне помогала».

Поезд замедлил ход, приблизившись к маленькому сельскому полустанку. Максим попытался восстановить в памяти схему, которую изучил еще на вокзале. Если память его не подводила, Уолден-Холл будет четвертой по счету остановкой после этой.

Его спутник покончил наконец с чтением и положил газету на сиденье рядом с собой. Максим же решил, что не стоит пока продумывать свой план в деталях, поскольку не произвел разведку на местности, и потому спросил:

– Не мог бы я полистать вашу газету?

Мужчина вздрогнул от удивления. «Англичанин никогда не заговорил бы в поезде с совершенно незнакомым человеком», – понял Максим.

– Сделайте одолжение, – ответил сосед.

Максим уже знал, что это выражение означает согласие, и подобрал газету.

– Спасибо.

Максим просмотрел заголовки. Его попутчик, словно все еще в смущении, отвернулся к окну. Его волосы покрывали лицо на висках, как это было модно у мужчин еще времен детства Максима. Он силился вспомнить английское название… «Бакенбарды» – пришло вдруг нужное слово.

Бакенбарды.

«Хочешь снова занять свою комнату? Я сдала ее другому жильцу, но выставлю его в два счета. Он, видишь ли, носит бакенбарды, а я всегда терпеть не могла мужиков с баками».

И Максим осознал, что именно этот человек стоял за ним в очереди к билетной кассе.

И почувствовал укол страха.

Ему даже пришлось приподнять газету, чтобы скрыть лицо, которое могло выдать овладевшие им эмоции. Усилием воли он заставил себя рассуждать хладнокровно и четко. Значит, Бриджет сказала нечто заставившее полицию насторожиться и разместить в ее доме своего шпика. И они нашли для этого самый простой способ, поселив соглядатая в ту комнату, которую только что освободил Максим. Когда же Максим появился у Бриджет вновь, полицейский заметил его и последовал за ним на вокзал. Стоя в очереди за спиной Максима, он слышал, как тот попросил билет до Уолден-Холла, и купил себе такой же. А потом сел в поезд вместе с ним.

Нет, все было не совсем так. Максим просидел в купе минут десять, дожидаясь отправления. А молодой человек с бакенбардами вскочил в вагон почти в последний момент. Где он был все это время?

Скорее всего звонил по телефону.

Максим вообразил себе разговор, который вел полицейский агент, сидя с телефонной трубкой у уха в кабинете начальника вокзала:

«Анархист вернулся в дом на Корк-стрит, сэр. Я взял его под наблюдение».

«Где вы находитесь?»

«На вокзале Ливерпуль-стрит. Он взял билет до полустанка Уолден-Холл и уже сел в поезд».

«Вы хотите сказать, что он уже уехал?»

«Нет. Отправление ровно… через семь минут».

«На вокзале есть полицейские?»

«Всего пара констеблей».

«Этого слишком мало. Мы имеем дело с очень опасным человеком».

«Я могу задержать отправление, чтобы вы успели прислать сюда подкрепление».

«Ни в коем случае! Наш анархист может насторожиться и сбежать. Нет. Продолжайте следовать за ним…»

«И как они поступят затем?» – задался вопросом Максим. Могут попытаться взять его прямо в поезде по дороге или же будут поджидать в Уолден-Холле.

В любом случае ему необходимо покинуть поезд как можно быстрее.

Но как быть с этим шпиком? Он должен остаться в вагоне, но его надо лишить возможности поднять тревогу, чтобы было время уйти как можно дальше.

«Я мог бы связать его, но нечем, – лихорадочно обдумывал ситуацию он. – Мог бы ударить по голове чем-то тяжелым, но ничего нет под рукой. Я мог бы задушить его, но это потребует много времени и, вероятно, борьбы, и кто-то может случайно нас увидеть. Есть вариант сбросить его с поезда, но в том-то и дело, что ему лучше оставаться в вагоне…»

Машинист снова начал притормаживать. «Они могли устроить засаду уже на следующей остановке. Как жаль, что я не вооружен. Есть ли у этого детектива пистолет? Сомневаюсь. Можно выбить окно и осколком стекла перерезать ему глотку, но на шум точно соберется толпа.

Я должен сойти с поезда!»

По обеим сторонам путей показались домишки. Состав въехал в деревню или небольшой городок. Заскрежетали тормоза, и появилось здание станции. Максим пристально высматривал признаки присутствия полицейских. Но платформа была совершенно пуста. Выпустив со свистом струю пара, локомотив остановился.

Пассажиры вышли из вагонов. Их было всего несколько человек, и они прошли мимо купе Максима: семья с двумя маленькими детьми, дама со шляпной коробкой, высокий мужчина в твидовом костюме.