Видеоунтерменш - Александр Селин

– Маток… у семи маток…

– Хм. Маток… Какой же ты все-таки бабник, если так разобраться… Иди к Буревичу и делай все, что он тебе скажет!* * *

Леснер долго и внимательно смотрел на Апокова, словно пытался понять, в каком месте гендиректорского черепа запрятана нужная информация. И все больше понимал, что сделать такое ему не по силам. Что скрывается за этим немного помятым невозмутимым лицом? О чем говорят хитрые глаза, прикрытые затемненными стеклами в титановой оправе? Что означает это дрожание колена правой ноги? Неуверенность? Вряд ли. Нечистая совесть? Отнюдь. То, чего нет, не может быть чистым или нечистым… а также голубым, зеленым или фиолетовым. Все равно что пытаться раскрасить воздух акварелью… Отчего же тогда колено дрожит?

– Ты чего ногой стучишь?

– В туалет хочу.

– Ну, сходи…

Апоков пошел в туалет. За эти десять минут его отсутствия надо было принимать решение. Да, Апоков – профессиональный предатель. Они оба это хорошо знали. Но предатель, в конце концов, должен понимать, что его предательство не должно выходить за рамки понимаемого предательства. Иначе о прощении не может быть и речи. Своровал – понимаемо. Настучал – милое дело. Самовольное двигание эфирной сетки… Что же, бывает и такая блажь, которую в принципе можно понять и простить… Но он, Михаил Леснер, так и не получил объяснений насчет цветастых орнаментов по периметру экрана, выступления в косоворотке на фоне церковных куполов, желания «пострадать» за всех, еще кое-чего и особенно шестиметрового деревянного креста, который привез на Селигер генеральный директор Российского канала. Конечно, по каждому случаю можно провести допрос с пристрастием. Но ведь он выкрутится, собака, наврет. А вопросов немало. Нет, слишком долго придется выяснять, а нет времени, да и лень. Говорят, что именно от этой самой лени Александр Македонский и разрубил гордиев узел.

Апоков вернулся.

– Ты зачем крест на Селигер привез?

– Для съемок видеоклипа.

«Не сомневался, что именно так он ответит, – подумал Леснер. – Нет, браток, не верю, как говорил… то ли Сталин, то ли Мейерхольд, то ли еще кто-то».

– Я тебя увольняю.

Апоков не поверил своим ушам.

– Я серьезно, – подтвердил Леснер. – Ты сейчас начнешь спрашивать, почему и за что. А я сам не знаю, за что. Знал бы, за что, – не уволил бы. Ты сейчас начнешь меня убеждать, что без тебя компания «Видео Унтерменшн» развалится. Вот тебе мой ответ: ну и хрен с ней, пусть разваливается. Надоела мне эта организация с дурацким названием, которое придумал один сумасшедший немец. Ты сейчас начнешь мне доказывать, что я не найду достойного руководителя Российского канала. Отвечу. Найду. Овцу посажу! Лишь бы не мешала и не интриговала… Момент слишком ответственный… Я позавчера был в Кремле, и мне ясно дали понять, что перед самым Новым годом старый президент уйдет и посадят другого. Кого, уже известно… Попросили, чтобы никто из телевизионщиков не рыпался и никаких инициатив не предпринимал. Так что все спорные выпуски закрываем. Твою рок-оперу тоже.

– Как же так?! – чуть не закричал Апоков. – Работа над рок-оперой идет вовсю! Столько средств потрачено! Столько души вложено…

Леснер осклабился.

Апоков замолчал. И закусил губу, мысленно укоряя себя за такую детскую несдержанность. Надо же так проколоться!

– О душе заговорил, рачительный ты наш. Завтра же напишешь «по собственному желанию»…

– Нет.

– Тогда я тебя уволю приказом. Причину для увольнения мне выискивать неохота, поэтому так и напишу: «Уволен благодаря моему звериному чутью». Хочешь, поспорим, что так и напишу в министерском приказе?

– Верю…

– Вот, поэтому сам напишешь заявление… Но ты не расстраивайся, Саша. Я знаю, что такое настоящая дружба. Ценю. Половину основных средств «Видео Унтерменшн» я переведу на твое предприятие. Даже известно, что это будет за предприятие и чем оно будет заниматься. В народе активно возрастает потребность в стосерийных и двухсотсерийных телесериалах на сопливые темы. Опросы показали, что толстожопые домохозяйки от них просто балдеют. А они – наша социальная опора. Наш передовой контингент и электорат. Подготовленных режиссеров и сценаристов для такого дела, сам понимаешь, вовсе не потребуется. Обойдемся нашими ублюдками из «Видео Унтерменшн» и теми, кого они приведут. Чем хуже, тем лучше. Это даже не я придумал. – Леснер закатил глаза. – Это сверху… Пожалуйста, внимательнее работай с кадрами, а то до меня дошли слухи, что ты в последнее время расслабился и начал допускать до своего тела «яйцеголовых». Богом, судьбою и решением некоторых уважаемых людей России предначертан особый путь. Путь сырьевой, большой нефтегазодобывающей компании. Сам понимаешь, в этой связи и телевидение и кинематограф должны полностью соответствовать… Название для твоей организации, Саша, уже придумано. «Апоков-Медиа»! Нравится? Да ладно тебе сопеть… По глазам твоим, через темные очки твои вижу, что нравится. Офисные помещения и съемочные ангары уже арендованы. Узнаешь, какой метраж – ахнешь! А расположено все это хозяйство на Волгоградском проспекте, и я сейчас объясню, почему арендовали именно там. В этом году муниципалы всех шлюх прогнали с Тверской. И они почему-то дружно начали скапливаться на Волгоградском проспекте. Представляешь, какое кадровое подспорье! Готовые актрисы под боком! На любой вкус и цвет. И не только актрисы. Редакторский состав освежишь. А об остальных мелочах по ходу дела договорим. Мне пора идти, а то у меня скоро дневная прогулка на мотоцикле. Ну, как тебе твое увольнение? Лады? Не слышу, Александр Завенович…

Апокова было не узнать. Тихим-тихим, не своим голосом он произнес: «Лады».

– А насчет креста, Миша, – так же тихо добавил поверженный гендиректор. – Не возражаешь, если я завтра с ним клип отсниму? Мне всего-то здесь нужно на Селигере несколько планов.

– Да как я могу возражать?! – рассмеялся Леснер. – Это твое личное, творческое дело. Я вот тоже сегодня в местном ДК на сцене выступлю.

– С кем?

– Один.

– Как? Ты? Один?

– Да, один. А почему бы и нет? Только сразу предупреждаю: устраивайся на галерке. Возле самой двери для выхода.

Друзья поцеловались, обнялись и, спустившись по лестничным ступенькам, вышли на воздух.

– Фу-у ты, как музыка громко играет, – поморщился Леснер. – Я, конечно, люблю Болгарина и Орбакайте, но нельзя же так по ушам ездить… О, привет, Игорек! Ты куда собрался? С чемоданом, смотрю…

– Да уезжаю я, Михаил Юрьевич, – улыбнулся подошедший Игорь Барбуа.

– Куда уезжаешь? Зачем? Отдых, можно сказать, в самом разгаре… Или тебе здесь не нравится?

– Нравится, Михаил Юрьевич. Да вот, срочное дело. Позвонили. Попросили приехать. Американцы, видите ли, заинтересовались моим проектом. Хоть и суббота, и погода для ноября хорошая, но дела – прежде всего.

– А что за проект, если не секрет? – прищурился Леснер.

– Не секрет. Какие могут быть от вас секреты, Михаил Юрьевич! Глобальный проект. Мочу в космос запускать будем.

– Мочу? В космос? – подключился Апоков. – А каким образом? Зачем?

– Идея проста, как и все гениальное, – щелкнул пальцами Барбуа. – Но не дешевая в осуществлении. Моча – это тот продукт жизнедеятельности, с которым не жалко расставаться любому человеку. И в то же время она несет достаточно много биологической информации. Моча заливается в маленькие капсулы. Эти капсулы, много-много капсул, размещаются в модуле космической ракеты с мощным ракетоносителем, таким, который способен вывести модуль с околоземной орбиты и направить в открытый космос. Направление, которое выбрано, – созвездие Альфа-Центавра. Именно там, по предположению астрофизиков, с наибольшей вероятностью существуют цивилизованные миры. Примерно в 280-ти миллионах километров от Земли модуль взрывается, и капсулы продолжают следовать в безвоздушном пространстве, разлетаясь в рамках заданного телесного угла. Ну, а дальше как кому повезет. Если ваша капсула попадет на планету с цивилизованными существами, то, изучив вашу мочу, они получат полную информацию о вас, и вы станете первым землянином, известным на этой планете. Это в своем роде шанс стать… бессмертным в Галактике.

Произнеся слово «бессмертным», Барбуа внимательно посмотрел Леснеру в глаза.

– Ну и почем это удовольствие? – поинтересовался Леснер.

– Запуск одной капсулы, вмещающей 10 грамм мочи, обходится в 15 тысяч долларов. А всего капсул в модуле будет около 150 тысяч. Хотите увеличить вероятность вашего попадания в список вечности – заказывайте несколько капсул. Спешите, желающие уже есть. Их количество будет только расти.

– А откуда ракету будут запускать? С Байконура?

– Нет, с космодрома Трайхос в штате Алабама. Я же говорю, НАСА заинтересовалось этим проектом…

– Вот видишь, Александр Завенович. – Леснер повернулся к Апокову. – Зря ты в моем номере в туалет сходил. Не дотерпел. А то бы сейчас нассал господину Барбуа в баночку, а тот сразу передал бы американцам.