Чёрная река - Джон Хоукс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Он делал из меня Арлекина, — сказала Майя. — Понимаете?
Ламброзо легонько коснулся плеча девушки.
— Только вы можете простить отца. Я со своей стороны скажу, что он вас действительно любил.
Погрузившись в собственные мысли, они пересекли мостик и вошли в квартал Трастевере. Вдоль узких, порой не шире переулков, улиц тянулись ряды трех- и четырехэтажных домов. Поблекшие стены пастельных тонов были увиты плющом.
Ламброзо вывел Майю на мощенную булыжником площадь Мерканти. Она была абсолютно пуста; только чайки дрались из-за содержимого опрокинутого мусорного бака. Птицы кричали друг на друга, совсем как римляне, обсуждающие футбольный матч.
— В столь ранний час ужинают лишь туристы и инвалиды, — сказал Ламброзо. — Однако сейчас хорошее время для личной беседы.
Они вошли в пустую таверну, где официант с пышными усами проводил гостей к дальнему столику. Ламброзо заказал бутылочку пино гриджо, а на первое — хорошо прожаренное филе трески.
Майя отпила глоток вина, но к еде не притронулась. Просто невероятно, что Торн когда-то не хотел становиться Арлекином. Из этого вытекали столь неожиданные выводы… Однако Майя предпочла не думать о них и постаралась сосредоточиться на том, зачем вообще прилетела в Рим.
— Знаете, я приехала не затем, чтобы говорить об отце, — призналась она. — Арлекин по имени Линден сказал, что вы — эксперт по параллельным мирам.
Разрезая рыбу у себя на тарелке, Ламброзо улыбнулся.
— Настоящим экспертом в этом может быть только Странник. Но я довольно много знаю. Встреча с вашим отцом изменила мою жизнь. Я сделал карьеру как оценщик, но моей настоящей страстью стало изучение других миров. Я собирал каждый экземпляр всякой книги, всякого дневника или письма, в которых упоминались или описывались параллельные измерения во всей своей сложности.
Понизив голос, Майя рассказала, как встретилась с Габриелем, и обо всем, что произошло с ними в Европе. Когда она перешла к находкам на Скеллиг-Колумба, Ламброзо отложил вилку.
— Думаю, Габриель отправился искать своего отца в Первое измерение и застрял в нем. Есть ли способ его вернуть?
— Нет, — ответил Ламброзо. — Только если отправиться туда самому.
Оба замолчали, когда официант принес gnocchi alia Romana, небольшие манные клецки. Майя вновь так и не притронулась к еде, но Ламброзо налил ей еще бокал вина.
— О чем вы говорите? Разве такое возможно?
— Поймите, древние греки и римляне не разделяли миры столь категорично на «наши» и «прочие»; Странники жили и в те времена. Тогда верили, что существуют некие «двери», через которые и обычные люди могут проникнуть в иное измерение.
— То есть проходы?
— Я бы сказал, точки проникновения, доступные любому ищущему. В современной теоретической физике есть аналогия — «кротовые норы», они позволяют перемещаться между параллельными вселенными быстрее, срезая путь во времени и пространстве. Сегодня многие физики в своих уравнениях уподобились Дельфийскому оракулу.
Ламброзо взял салфетку и вытер с подбородка капельку кетчупа.
— Читая старинные тексты, я постепенно понял, что многие священные места, например Стоунхендж, построены как раз вокруг точек проникновения. Ни одна из них, насколько я знаю, больше не функционирует. Но римляне наверняка оставили путеводитель, который помог бы найти одну из действующих точек.
Майя отставила бокал.
— Это карта?
— Даже лучше. Карту можно потерять, уничтожить, а сей путеводитель спрятан под улицами Рима. Я говорю о Horologium Augusti, солнечных часах, созданных императором Августом.
Подошел официант, и Ламброзо спросил, что бы тот порекомендовал заказать. Свой выбор оценщик остановил на телятине, приготовленной со свежим шалфеем. Когда официант ушел, Ламброзо налил себе вина.
— Горологий — это не просто солнечные часики в саду позади дома, нет. Это был центр Рима! Гигантский круг из белого травертина с надписями, выложенными бронзовыми буквами. Если вы проходили мимо здания итальянского парламента на площади Монтечиторио, то не могли не заметить египетский обелиск, который и отбрасывал тень.
— Но сам диск погребен под землей?
— Под землей сейчас большая часть Рима. А вообще у каждого города есть призрачная часть, погребенная под землей. В тысяча девятьсот семидесятом немецкие археологи — мои друзья — раскопали часть солнечных часов, но после года работы свернули раскопки. Под поверхностью Рима протекают естественные родники — диск оказался бы затоплен. И конечно, проблемы возникли с властями: карабинеры запретили копать тоннель прямо под зданием парламента.
— Какое все это имеет отношение к точке проникновения?
— Солнечные часы не только позволяли определять время, но служили центром вселенной римлян. На внешнем ободе диска имелись стрелки, указующие на Африку, Галлию, а также на духовные врата в иные миры. Я упоминал, что древние имели иное — не такое, как у нас, не ограниченное — мировоззрение. То же самое Первое измерение они воспринимали лишь как отдаленную провинцию известного мира.
Немецкие археологи свернули проект лет тридцать назад, но Рим с тех пор пережил несколько наводнений. Помните, через территорию города протекают подземные воды. Я проверил участок раскопок и убедился, что теперь открыта гораздо большая часть диска.
— Почему же вы все не выяснили? — спросила Майя.
— Пробраться к диску сможет человек гибкий, спортивный и… — Ламброзо похлопал себя по брюху, — …куда как менее упитанный. Придется плыть под водой, понадобится водолазное снаряжение. И надо быть храбрецом — там все очень неустойчиво.
Некоторое время оба хранили молчание. Потом Майя отпила вина и спросила:
— Предположим, я куплю необходимое снаряжение. Что дальше?
— Видите ли, снаряжение — не проблема. Вы дочь моего друга, и я охотно помогу, но обещайте: как только станет опасно, вы сразу вернетесь.
Майя хотела сказать: «Арлекины не дают обещаний», однако она это правило уже нарушила — с Габриелем.
— Постараюсь быть осторожной, Симон. Большего обещать не могу.
Смяв салфетку, оценщик бросил ее на стол.
— Моему желудку не нравится эта затея. Дурной знак.
— А я что-то проголодалась. Где наш официант?
34
Майя и Симон Ламброзо встретились следующим вечером у Пантеона. Майя принесла две парусиновые сумки со снаряжением, которое купила днем в магазине для дайверов, а Ламброзо приобрел большой аккумуляторный фонарь. По площади гуляли туристы с мороженым в руках. Взглянув на них, Ламброзо улыбнулся:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});