Чёрная река - Джон Хоукс

— Но разве Ковчег не был уничтожен ассирийцами?

— Вы хотели сказать, вавилонянами, — улыбнулся Ламброзо. — Все источники сходятся в том, что на момент захвата Иерусалима Навуходоносором Ковчега в храме не было. Вавилоняне составили подробную опись трофеев, и Ковчег среди них не значился. Знаменитый Медный Свиток — один из Свитков Мертвого моря, найденных в тысяча девятьсот сорок седьмом, — открыто говорит, что до вторжения иудеи создали Мишкан, переносной храм для реликвии, с которым благополучно покинули Иерусалим.

Некоторые полагают, что Исайя спрятал Ковчег где-то в Израиле, но надпись на поверхности солнечных часов показывает: Менелик Первый, сын Соломона и царицы Савской, переправил Ковчег в Эфиопию. Римляне знали об этом доподлинно.

— Получается, Ковчег — в Африке?

— Строго говоря, Майя, это вовсе не тайна. Интернет или соответствующие книги поведают, что Ковчег хранится в церкви Девы Марии Сионской. Это в городе Аксуме на севере Эфиопии. Ковчег охраняет группа священников, и только один из них допускается к святыне.

— В вашей истории одна неувязочка, — заметила Майя. — Если, как вы говорите, Ковчег сейчас в Эфиопии, то почему Израиль до сих пор не потребовал его вернуть?

— А-а, он и требовал. В тысяча девятьсот семьдесят втором в Эфиопию прилетела группа археологов из Израильского музея. Император Хайле Селассие позволил изучить определенные предметы искусства — тогда провинция Уолло страдала от засухи, и народ отчаянно нуждался в гуманитарной помощи.

Эти археологи отправились в Аксум, на озеро Тана. Что странно, о поездке в отчете и публичном выступлении ничего сказано не было. По возвращении археологов Израиль направил в Эфиопию военную и гуманитарную помощь. В тысяча девятьсот семьдесят пятом император умер, но помощь оказывается до сих пор. — Улыбнувшись, Ламброзо допил капучино. — Ни Израиль, ни Эфиопия не афишируют этого, потому как для оказания помощи нет политической причины… Если, конечно, забыть про Ковчег.

Майя покачала головой.

— Может, кто-то из историков или эфиопских священников и верит легендам, но я не пойму, почему израильтяне не забрали реликвию в Иерусалим?

— Ковчег полагается поместить в храм, но его больше нет. Там, на месте, откуда пророк Мохаммед вознесся в рай, стоит теперь Купол Скалы.[18] Если Ковчег вернут, определенные группы фундаменталистов — как христианских, так и иудейских, — потребуют снести Купол Скалы и отстроить храм. Начнется война, по сравнению с которой предыдущие конфликты — детская возня в песочнице!

Правительство Израиля — ортодоксальные иудеи, но в то же время прагматики. Их цель — сохранить еврейский народ, а не развязать Третью мировую. Лучше, если Ковчег останется в Эфиопии, и пусть люди верят, будто его уничтожили тысячи лет назад. Так всем спокойнее.

— А что, если мне отправиться в Эфиопию? — спросила Майя. — Меня, конечно, не пустят к Ковчегу за здорово живешь?

— Разумеется, нет. Поэтому я еду с вами. Я уже несколько лет покупаю старинные предметы искусства у одного эфиопского еврея по имени Петрос Семо. Попрошу, чтобы он встретил нас в Аддис-Абебе и помог нам переговорить со священниками.

— А Ковчег — это те самые врата, через которые можно проникнуть в Первое измерение?

— Скорее всего не только в Первое, но и в остальные. Источники расходятся во мнениях, но все согласны, что вперед следует послать свой дух, а уже потом идти самому. Думаю, это предполагает искреннее желание попасть в определенное измерение. Проходя сквозь портал, вы покидаете нашу реальность и оказываетесь там, где не властны ни история, ни какая-либо другая наука.

— Но найду ли я Габриеля?

— Не знаю.

— А что, если все-таки не найду? Вернуться получится?

— Этого я тоже знать не могу. Все классические мифы, повествующие о путешествии в преисподнюю, говорят, что возвращаться надо тем же путем, которым в ад спускаешься.

Майя оглянулась на площадь, которая совсем недавно заворожила ее своей красотой. Арлекин обещала Габриелю быть рядом, что бы ни случилось. Если сейчас отступить, то миг, когда обещание было дано, потеряет всякое значение.

— Как мы доберемся до Эфиопии?

Собрав фотографии в конверт, Ламброзо ответил:

— Для начала мы с вами выпьем еще капуччино. — Кивнув официанту, он указал на пустые чашки.

35

В Южную Англию пришла весна. На холмах вокруг особняка «Уэллспринг» начинали зеленеть буковые деревья. С балкона на третьем этаже Майкл видел, как в розовый сад внизу выходят гости. Официанты подносили канапе и шампанское, квартет музыкантов наигрывал «Времена года». Вчера прошел дождь, но сегодня, в воскресенье, потеплело. Небо казалось каким-то искусственным — будто голубоватый шелковый навес, натянутый над местом проведения вечера.

«Уэллспринг» принадлежал «Вечнозеленым». Первые два этажа были отведены под публичные мероприятия, третий — под охраняемый частный сектор. Майкл провел в особняке восемь дней; за это время миссис Брюстер разъяснила как общественные, так и частные цели программы «Юные лидеры мира». В Англию отовсюду съехались армейские и полицейские чины. Сейчас они угощались в саду крабовыми пирожными, слушая доклады о планах борьбы с терроризмом. Во время трехдневного семинара гостям рассказали об интернет-наблюдении, видеокамерах, радиочипах и глобальной информационной системе.

По случаю окончания обучающего курса устроили банкет. Лидеры договаривались с представителями корпораций, желавшими опробовать новую технологию в странах третьего мира. После первого бокала шампанского им раздали визитные карточки и кожаные кляссеры для них.

Слегка перегнувшись через перила, Майкл смотрел, как сквозь толпу движется миссис Брюстер. Ее бирюзовые юбка и жакет выделялись на фоне деловых костюмов и зеленой военной формы. Миссис Брюстер, будто некая молекула-катализатор, добавленная в мензурку с различными веществами, переходила от человека к человеку, обменивалась приветствием, парой фраз, а под конец — поцелуем, и вуаля! — между новыми лидерами и теми, кто хотел им служить, завязывались необходимые отношения.

Через стеклянные двери Майкл прошел в комнату, которая некогда была хозяйской спальней. Теперь здесь в самом центре на операционном столе лежало тело Мэтью Корригана. Голову старшего Странника обрили, в мозг ввели сенсоры. Приборы постоянно отслеживали пульс и температуру тела. Один из невропатологов сделал заключение: «Странник мертвее мертвого, но вместе с тем жив и здоров».