Эдера - В. Гридасова

— Да, пожалуйста, сообщите, — согласился Манетти. — Я не могу даже предположить, куда он подался, на сей раз. О горе! Такой малыш в огромном городе!..

Плачущая Лючия проводила гостью до двери, а Манетти в отчаянии стал молить о помощи святого Дженнаро:

— О, святой Дженнаро, наш покровитель! Помоги мне разыскать сыночка! Я люблю его, святой Дженнаро… Если я не найду его, то застрелюсь!..

— Боже мой! — испугалась Лючия. — Он и вправду может застрелиться! Гаэтано, Гаэтано, мы найдём Дженнарино, он не мог далеко убежать…

— Я зде-е-есь… — заголосил Дженнарино из своего укрытия.

— Лючия, ты слышала? — встрепенулся Манетти. — Это Дженнарино!

— Значит, вы меня любите? — произнёс рыдающий Дженнарино, выходя из-за шкафа.

— Сынок, радость моя! — бросилась к нему Лючия. — Не надо плакать.

— Теперь тебя никто у нас не отнимет, — целовал мальчика Манетти. — С тобой твои папа и мама. Любимый наш, дорогой…

Манетти пообещал навести справки о Хильде с помощью своего приятеля Филиппо — итальянца, живущего ныне в Германии.

— Думаю, что очень скоро мы привлечём эту шантажистку к ответу, — с уверенностью сказал он Манфреду. — Пока вы будете гулять на свадьбе синьоры Эдеры, Филиппо добудет всю нужную информацию. Не расстраивайтесь, смотрите веселее! Вы ведь, приехали, чтобы разделить радость с новобрачными?

— О венчании Андреа и Эдеры мы узнали только здесь, но, разумеется, будем счастливы на нём присутствовать, — впервые за последние дни Манфред улыбнулся. — Спасибо вам. Возможно, вы избавите нас от этого кошмара.

Накануне венчания Эдера спросила отца, отчего он кажется невесёлым.

— Я вспомнил о Бианке, о нашей свадьбе, — ответил Валерио.

— Расскажи мне, — попросила Эдера.

— Мы венчались в маленькой церквушке… Свидетелем у меня был Серджио, мой бедный брат. Он волновался, кажется, больше, чем я. Ещё было несколько друзей и родственников Бианки. Ну и, конечно, Матильда…

— А как выглядела мама?

— Она была прекрасна! Когда она подошла к алтарю в своём белом платье, то казалась девочкой. У неё была такая нежная улыбка… Мы смотрели друг на друга, и нам казалось, что это счастье любви будет длиться вечно…

— Но ведь ты и сейчас её любишь, — сказала Эдера. — И она оттуда продолжает тебя любить. А, кроме того, есть ещё я.

— Да, конечно, — согласился Валерио. — Ты так похожа на мать! Тот же взгляд, та же нежность… Видишь, какой я глупый: навожу на тебя грусть.

— С тобой мне никогда не бывает грустно, — поцеловала его Эдера.

— Спасибо, радость моя. Завтра в церкви, я уверен, рядом со мной будет и твоя мама.

Первое поздравление Эдера и Андреа получили от священника, только что совершившего обряд венчания.

— Дорогие мои, — сказал он взволнованно, — как приятно видеть вас соединёнными в браке именно здесь, в церкви монастыря, который принял когда-то Эдеру маленькой девочкой. Пусть благословение Мадонны пребудет с вами всю вашу жизнь!

Слёзы мешали говорить Валерио, и он сумел только произнести: «Будьте счастливы!.. Я — с вами…»

Не стеснялась своих слёз и Матильда, держащая за ручку маленького Валерио.

— Ну что ты, — поцеловал её Андреа, — перестань плакать. Ты ведь знаешь, как я тебя люблю!

— Я и не плачу вовсе, — ответила Матильда. — Просто каждый раз во время венчания у меня почему-то начинается насморк.

Затем новобрачные попали в объятия гостей. «Поздравляю! Поздравляю!» — наперебой говорили Чинция, Манфред, Дальма, Клаудия, Казираги, отец и сын Джиральди…

— Матушка! — крикнула Эдера стоящей в сторонке Марте. — Я не могу к вам пробиться.

Гости, поняв свою оплошность, расступились, и Эдера подбежала к Марте, прижалась к ней: «Мама Марта, дорогая, любимая мама Марта!..»

— Ты звала меня так, когда была совсем малюсенькая, — тоже не удержалась от слёз Марта. — Доченька моя, как я рада слышать это от тебя снова! Будь счастлива. Сынок, — поцеловала она подошедшего к ней Андреа, — доверяю тебе мою девочку. Я всегда желала для неё самого хорошего, и теперь вполне довольна.

Глава 23

Лишённый права на адвокатскую деятельность, Франц понимал, что найти работу будет непросто, однако он не хотел связываться с фирмами заведомо мошенническими, для которых его подмоченная репутация была своеобразной находкой. Все заманчивые предложения со стороны таких фирм отвергались Францем без сожаления: он не терял надежды отыскать какого-нибудь чудака вроде Валерио Сатти, верящего в то, что люди способны иногда меняться к лучшему.

Один из немногих приятелей, оставшихся у Франца ещё со времён студенческой юности, дал ему рекомендательное письмо к Мелоди де ля Фуэнте — даме весьма влиятельной в деловых кругах не только Италии, но и всей Западной Европы. Так, по крайней мере, характеризовал её бывший однокашник Франца.

Отправляясь в Испанию, где проживала Мелоди де ля Фуэнте, счастливый обладатель заветного письма не предполагал, что влюбится в эту женщину с невероятной, безумной страстью. Удивительного в том ничего не было, поскольку большинство мужчин реагировали на Мелоди именно таким образом. Лишь самые стойкие или самые проницательные усматривали в её броской ослепительной красоте холодность и развращённость. Но всякий отважившийся высказать подобную точку зрения в среде многочисленных обожателей Мелоди, рисковал накликать на себя их гнев и прослыть злобным жёноненавистником. Франц, как выяснилось, не принадлежал к числу последних и, едва взглянув на Мелоди, тотчас же готов был произнести: «Я раб твой. Повелевай и властвуй!»

Мелоди отнеслась к нему благосклонно, поручив для начала не слишком сложное, но достаточно заковыристое дело, с которым Франц справился блестяще. Далее последовали другие поручения, и вскоре Мелоди дала понять, что видит в новом сотруднике незаменимого помощника и друга. Осмелев, Франц признался Мелоди в любви, не рассчитывая при этом на взаимность. Когда же он услышал, что его богиня давно ждала этих слов, то и вовсе потерял голову.

Окрылённый доверием и любовью Мелоди, Франц изо всех сил старался работать на её фирму. Отдельные поручения больше не удовлетворяли его — он сам проявлял инициативу, предлагая те или иные выгодные сделки. Мелоди поощряла служебное рвение Франца, увы, только в постели, а в делах и шагу не могла ступить без своего главного советника — Ральфа. Франц с самого начала возненавидел этого типа, заподозрив его в любовной связи с Мелоди, но не сразу понял, что именно Ральф является истинным хозяином фирмы. Мелоди же здесь отводилась роль всего лишь красивой вывески, приманки для возможных партнёров. Удручённый таким открытием, Франц тем не менее принял условия игры: боясь потерять Мелоди, он верой и правдой стал служить ненавистному Ральфу.

— Я вырву тебя из его грязных лап, — сказал он однажды Мелоди. — У меня есть грандиозный план. Ты уговоришь Ральфа