Любви тернистый путь - Синтия Райт

Она была рада непредсказуемому поведению Лайона. Всякий раз, оказываясь в его объятиях, Миген ощущала поразительное волнение. И теперь — как в тот день, когда они впервые встретились в поместье «Зеленые холмы», — от его близости вновь стеснило дыхание.

Когда они достигли окраины города и конь перешел в галоп, Миген повернула к Лайону лицо, излучающее простодушную улыбку.

— Вы — дьявол.

— Да… Но замечательный дьявол. Не так ли?..

— Должна заметить, вы сами себе слишком нравитесь.

Наверное, потому, что вам удалось совратить бедную беззащитную девушку?

Его рот перекосила усмешка.

— Девицу?..

— Да, девушку. Я такой и была, пока вы не совершили ужаснейший поступок!

— Прошу вас так не говорить. Это меня обижает. Мне казалось, что я совершил все-таки некий добрый поступок. — И Лайон, ухмыльнувшись, уклонился от угрожающе поднятой изящной ручки. — Ну а теперь я, подобно всем истинным злодеям, возвращаюсь на место преступления.

— Пока не получите по заслугам? — В ее фиалковых глазах сверкало озорство.

— Я порекомендовал бы вам, сварливая лисичка, держать язычок за зубами, или вы доведете меня до того, что я забуду обещание вести себя как джентльмен.

— Вы уже на пути к этому, похитив бедную маленькую служанку.

— Когда и кого я похищал? О какой бедной маленькой служанке вы ведете речь?

… То было приятное послеполуденное время. Они снова вместе бродили по комнатам виллы «Марквуд». Но на этот раз обсуждали обстановку, цветовую гамму обоев и ковров. Миген переполняли идеи, получавшие благосклонное одобрение Лайона.

Так они беседовали, пока не был исследован последний уголок виллы. Затем вышли в сад подышать свежим воздухом и с удивлением отметили, что уже опустились сумерки.

— Неужели так поздно? — поразилась Миген.

— Разве это уместный вопрос? Вы ждете ответа? — Ласково улыбнувшись, Лайон взъерошил ее локоны. — Не знаю, как вы, но я здорово проголодался.

— Время обеда! Пруденс просто рассвирепеет! Я все утро провела в мастерской мадам Милле на последней примерке новых платьев. Я задержалась, чтобы купить клубнику и фрукты, и сразу собиралась домой. Пруденс не способна принимать решения самостоятельно. Если ей никто не говорит, будете ли вы обедать дома, то она всплескивает руками и ни к чему не притрагивается!

— О, совсем забыли о клубнике! — драматично воскликнул Хэмпшир.

Они бросились наперегонки к дверям, но обогнать Лайона у Миген никаких шансов не было. Когда она ворвалась в вестибюль, Лайон уже победоносно размахивал ее корзинкой.

— Клубника, вероятно, уже испортилась, — беспечно заметила Миген.

— А для меня хороша!

Потерпевшая поражение в беге, Миген чуть не схватила корзинку, но Лайон снова опередил ее.

— Вы невыносимы! Эгоистичны, жадны…

Лайон заставил умолкнуть Миген, положив ей в рот крупную сочную ягоду. Рассмеявшись при виде ее раздувшихся щек, он соскользнул вдоль стены и опустился на пол. Миген сделала то же самое. Они сидели бок о бок и ели до тех пор, пока не опустошили корзинку.

— Теперь у меня разболится живот, — простонала она.

Лайон заботливо погладил ее по животу, за что немедленно заработал шутливую оплеуху, затем поднялся на ноги и протянул ей руку.

— Боюсь, иной возможности поесть у нас не будет. Я только что вспомнил: до начала заседания, на котором я должен присутствовать, остается менее двух часов.

Раньше Миген всегда наслаждалась уединением, но теперь одиночество вызывало душевную боль. После отъезда Лайона бодрое настроение быстро покинуло ее. Она села на кухне и неотрывно смотрела на Уонга до тех пор, пока уже не могла его больше видеть. Тут Миген вспомнила о неоформленных счетах и отправилась в библиотеку: только бы переключить внимание и не думать больше о Лайоне.

Вечером стало прохладно, и в камине весело заплясало пламя. Миген зажгла несколько свечей на письменном столе Лайона. Счета, которые она искала, были сложены в уже известном ей месте, но рядом не было ни гусиного пера, ни чернил. Вытянув верхний ящик, она достала письменные принадлежности и вдруг заметила в дальнем углу зачитанную Библию.

Миген взяла книгу и наугад открыла ее. Лайон не производил впечатления религиозного человека, во всяком случае, прилежного читателя Библии.

На форзаце книги она увидела выцветшее изящно выведенное имя: «Сара Хэмпшир». «Имя его матери!» — подумала Миген и вспомнила, что Лайон никогда не упоминал о своей семье. Поскольку она не интересовалась этим, то никогда и не поднимала подобные темы.

Зная, что так поступать нехорошо, Миген тем не менее переворачивала страницу за страницей, пока не дошла до списка браков, рождений и смертей. Там были только две записи.

«Родился: Томас Лайониль, 19 апреля 1756 года, в шесть часов пополудни».

Ниже была сделана вторая запись, уже знакомым Миген почерком, хотя еще и не таким уверенным.

«Умерла: Сара Элизабет Хэмпшир, 2 сентября 1770 года».

Миген медленно положила Библию на место, взяла свои бумаги и направилась к секретеру, стоящему у камина. Перед ее мысленным взором мелькали цифры. Она думала лишь о загадочной Библии. В нее не были занесены ни дата свадьбы, ни девичья фамилия Сары Хэмпшир, ни другие дети… А Лайон Хэмпшир остался без матери в четырнадцать лет. У него не было отца?

Значит, Лайон в том юном возрасте остался сиротой?

Работа над счетами шла медленно, потому что Миген никак не могла сосредоточиться. Вскоре она услышала, как часы пробили двенадцать, а через несколько минут раздались шаги Лайона. Почти сразу же тот появился в библиотеке.

— Миген! Что вы здесь делаете? А я все думал, почему здесь горит камин…

Она повернулась в кресле, сонно улыбнувшись Лайону:

— Я пытаюсь свести все счета по хозяйству.

— Ну дела! Сейчас она математик! — Лайон пересек комнату, чтобы заглянуть ей через плечо. — Вам, маленькая, не надо заниматься этим. У вас и, без того много дел.

— Ничего. Я ведь знаю, как заняты вы.

Лайон взял свечу, чтобы зажечь сигару, а затем растянулся в кресле. Миген собрала документы и ждала.

— Сегодня утром случилось нечто такое, о чем я должен вам рассказать, — начал Хэмпшир, заглядывая ей в глаза: в отсветах пламени она выглядела такой милой, сонной и мягкой, такой несказанно восхитительной!

Лайон собирался поведать ей о сделанном им Присцилле предупреждении, посмеяться над возникшей напряженностью и услышать в ответ едкие осуждающие и дразнящие замечания.

Но сейчас он засомневался в разумности необдуманной отсрочки свадьбы. Не означает ли его намерение лишь затянуть его агонию и агонию Миген?