Зов крови - Ульрике Швайкерт

Она по-волчьи улыбнулась, показав клыки.

— Понятно?

Лучиано кивнул, и профессорша отошла в сторону. Юный вампир подавил желание схватиться за свой рубин. Ему нужно было лишь сконцентрироваться и собраться с силами. Лучиано подошел к первому ящику и вытянул вперед руки. Мгновение он стоял неподвижно, держа ладони в паре дюймов от крышки ящика. Аура, которая доходила до него, была совсем слабой. Либо предмет был еще не очень старый, либо он был изготовлен тем, кто не нес в себе настоящую христианскую веру. Лучиано с облегчением повернулся ко второму ящику. До него оставалось три шага, когда облегчение и уверенность в своих силах растаяли в один миг. Церковная сила, ударившая его, оказала парализующее действие. Что ж, это задание более сложное. Если ему вообще удастся не упасть в обморок. Лучиано заставил себя подойти ближе и протянуть руки. Они сильно дрожали, но он посчитал до десяти, после чего, тяжело дыша, отошел от ящика. Затем он громко сообщил результаты своего обследования.

Синьора Энрика кивнула.

— Хорошо. А теперь открой гробы.

Лучиано помедлил. Сначала он открыл крышку первого гроба и обнаружил там маленькую икону с изображением какого-то святого, по крайней мере, над его головой был нимб из листового золота. Лучиано достал ее и прошел с ней вдоль столов экзаменаторов. Показывая икону, он предположил, что она не очень старая и что вера художника была не совсем истинной и глубокой.

— Правильно, — подтвердила синьора Энрика. — Эта икона из мастерской, где изготавливают предметы для торговцев церковной утварью*, которые потом продают их путешественникам в Ватикане и Риме как исцеляющие. Я предполагаю, она была написана в сороковых или пятидесятых годах.

Профессорша замолчала и требовательно посмотрела на Лучиано. Тому не оставалось ничего другого, как повернуться ко второму ящику. Как же ему поднять крышку, а потом вынуть предмет, который уже на расстоянии вызывал ощутимую боль? Лучиано попытался еще раз сконцентрироваться. Сейчас нельзя думать об экзамене и других вампирах, находящихся в зале. Ему требовались все его силы, чтобы выстоять против столь мощного артефакта. Он закрыл глаза и стал тихо напевать, пока его разум полностью не сосредоточился на содержимом гроба. Объект был маленьким и бесформенным, скорее бесцветным. Как такое могло быть? Лучиано подходил ближе и ближе, словно притягиваемый невидимыми нитями. В какой-то момент в его голове зашумело и загремело, а тело начало вибрировать. А потом пришла боль. Лучиано засопел, однако протянул руку и, схватившись за ручку, резко отбросил крышку. От шквала горячего воздуха его волосы стали дыбом.

Гости из других семей застонали, и даже некоторые Носферас невольно отшатнулись. Только профессорша Энрика подошла немного ближе, как будто хотела поддержать ученика или помешать ему опрометью выбежать из зала, что Лучиано и сделал бы при других обстоятельствах. Вместо этого он подошел вплотную к гробу и взял в руку маленький предмет. Его кожа начала дымиться, когда он поднял его на свет. Кость! Крошечная кость!

— Она настоящая, — прохрипел Лучиано и пошел, чуть пошатываясь, к экзаменаторам. — Эта кость мученика раннехристианского периода!

Некоторые сорвались со своих мест. Двое закричали. Гости из Парижа отбросили стулья и с рычанием прижались к стене. Госпожа Элина из Гамбурга застонала и схватилась за грудь. Когда Лучиано на деревянных ногах направился к обоим гостям из Вены, барон Максимилиан закричал, в то время как его сестра настолько обессилела, что без признаков жизни скатилась под стол, словно кукла.

— Хорошо сделано, — прокомментировала профессорша Энрика. — Ты можешь положить кость назад в гроб. Твой экзамен окончен. Ты сдал его!

Экзамен продолжался. Уже наступила полночь, из учеников осталась только половина, когда Франца Леопольда наконец вызвали в зал. Он стоял перед экзаменаторами так спокойно, что невольно вызывал удивление. А что с ним могло случиться во время экзамена, который принимали толстый граф в своем смешном цветном одеянии и его профессора? Правда, среди экзаменаторов сидели барон Максимилиан и баронесса Антония, но они тоже не внушали никакого страха, ибо, по его мнению, ничего не понимали в защите против церковных сил.

Он уже шел к синьоре Энрике, когда она прокричала еще одно имя:

— Алиса де Фамалия!

Франц Леопольд быстро оглянулся. Алиса встала, хотя в ее глазах читался отказ. Она подошла к синьоре Энрике с бесстрастным лицом, но в ее мыслях он прочитал ярость и разочарование, а также неуверенность. Францу Леопольду было бы лучше, если бы его экзаменовали одного, но он смирился, понимая, что мог получить в пару кого-нибудь еще хуже.

Они шли рядом, глядя вперед. Подойдя к столу, за которым сидели экзаменаторы, они все еще не смотрели друг на друга. Старец Джузеппе начал с вопросов по современной истории Рима, о Мадзини и Гарибальди, об объединении Италии в королевство. Они отвечали вполне прилично. Пока старец продолжал задавать вопросы, Франц Леопольд отвлекся. Ему все это было неинтересно. Какое ему дело до политических разборок людей? Границы переходили то в одну сторону, то в другую, то правил король, то была республика. Что ему до этого? Для него главное — чтобы на земле были люди, чтобы они жили, праздновали и безрассудно отдавали свою теплую кровь!

Через некоторое время граф Клаудио остановил старца Джузеппе, закончив тем самым опрос по истории, и вызвал профессора Ругуччио, чтобы тот объяснил им условия практического упражнения.

— Мы спустимся с вами в Колизей, — начал профессор. — Я спрятал там сегодня ночью ящичек, который внешне похож на этот. Идите по моему следу, и вы найдете ящичек. Не открывайте его! Принесите сюда и покажите нам, что в нем. Я отправлю за вами пару экзаменаторов, которые будут наблюдать за вашими поисками. Вы можете начинать.

Франц Леопольд направился к выходу, но Алиса осталась стоять, рассматривая ящичек со всех сторон.

— Ну, пойдем! Ты ведь не ожидаешь, что эта пустая вещица что-то подскажет тебе?

— Я хочу запомнить его. Кто знает, возможно, там будет несколько спрятанных ящичков. Мы не можем сказать, что выдумали наши экзаменаторы!

Франц Леопольд презрительно фыркнул и добавил несколько тише:

— Давай уже начнем, чтобы этот фарс поскорее закончился!

Он почувствовал, как Алиса боролась с собой, но потом все-таки проглотила замечание и, не став возражать, поспешила за ним в ночь через ворота. Они знали дорогу и поэтому быстро добрались до северной стороны амфитеатра, в то время как экзаменаторы только вышли из Золотого дома.