Русская жизнь-цитаты 7-14.08.2023 - Русская жизнь-цитаты

наказание за некоторые виды преступлений, и она всегда осуществляется в судебном порядке! (Опять я за свое). Конфискация без суда - это просто грабеж. Тем более страшный, что это делает государство. Государство-грабитель - это не то, что вы хотите, дорогие украинцы. Это не пусть в Европу. Это пусть совсем в другую сторону. И пусть видные и авторитетные журналисты не называют основания, по которым имущество Фридмана было конфисковано, «очевидными». Если бы они были очевидными, то почему власти не обратились в суд? Там бы и предъявили свои «очевидные» доказательства преступного сговора Фридмана с Путиным. Но нет! Они просто ограбили его! Без суда и следствия. Просто потому, что им так кажется правильным.  Знаете как это называется? Это называется — ЧК. Это называется Феликс Эдмундович Дзержинский. Это называется Розалия Землячка, которая расстреливала людей потому, что у них «как-то подозрительно глазки бегают». И вообще - суд, это отрыжка буржуазного строя… Помним, помним…  Что вы говорите? Гласный суд? Состязательность сторон? Публичное предъявление доказательств вины? Адвокаты какие-то… Чушь собачья… Что я не вижу что ли, что контра? Зачем все эти словеса разводить? К стенке его и весь разговор. Пардон, за это вы воюете? Этого вы хотите? Такой строй вы мечтаете построить в родной Украине? И даже самый что ни на есть утилитарный вопрос: как вы считаете, после такой «национализации» как много иностранных инвестиций вы привлечете в Украину после войны? А без иностранных инвестиций как вы сможете восстановить Украину?",Alfred Koch - Прошел один год и сто шестьдесят девять дней войны.... | Facebook,https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=pfbid021bVYDhEzisoj79vp6FrrVSAe33pvj6bS2GssyBCyv6jp4jKUCuzg31Ki6Cnod7A6l&id=100000712037223,2023-08-13 03:50:15 -0400

Тень прошлого: манифест Навального и наследие 90-ых  — Teletype,"Прочитала я манифест Алексея Анатольевича Навального, написанный, как он сам выражается, первым после приговора. Конечно, из такой позиции, дорого доставшейся, скажем так, можно, если сил хватает — удивительно, как их хватает! — эти манифесты посылать. Каким образом это получается, для меня на самом деле загадка. Может ли он там писать или он запоминает и диктует адвокатам? Как это вообще происходит? Как у него хватает силы духа на то, чтобы интересоваться социально-политическими вопросами. Так вот эта самая, дорого доставшаяся позиция, делает, конечно, не только критику, но и анализ затруднительным. Поэтому все те кто рассказывают об этом тексте, предваряют это необходимыми дисклеймерами о том, что приговор его несправедлив, пребывание его в тюрьме противозаконно и все мы желаем ему здоровья и выйти. Это само собой понятно. Что касается текста. Во-первых, советовала бы всем его прочитать. Он длинный, но прочитать это надо. Его команда сделала некую видеонарезку, в которой по понятным причинам они не могут показать автора, но показывают такие плавающие цитаты. Это не дает полного впечатления. Читать надо от начала до конца. Это первое. И второе. Не привязываться к персоналиям, к одиозным именам, как это называется в известном латинском выражении. Потому что, конечно, все цепляются за имена и дальше начинается веселое обсуждение настолько ли плохи или хороши эти люди, кто с ними при каких обстоятельствах был знаком и прочее, не имеющее значения. Текст на самом деле не об этом. Текст вот  о чем. Он о связи нынешнего политического положения вещей с 90-ми годами. То есть до какой степени нынешняя ситуация является противоположной 90-ым, в общем, понятно каждому. Это у нас перед глазами: в девяностых было разнообразие, плюрализм и свобода мнений, а сейчас военная цензура, репрессии и единообразие, а также обязательный учебник истории для 11 класса про вторую половину XX и начало XXI века. Мне прислали, попросила я добрых слушателей.  Буду изучать это бессмертное творение Мединского. На самом деле не такое уж бессмертное. Так вот, насколько нынешняя ситуация является опровержением 90-х, понятно. Вопрос в том, и этот вопрос, собственно, в тексте стоит, насколько она вырастает из 90-х. С одной стороны, конечно же, любой сегодняшний день вырастает из вчерашнего, а вчерашний из позавчерашнего. Это ясно. Но тезис автора состоит вот в чём. Он говорит, что реформаторы 90-х были своекорыстные, действовали в собственных интересах, желали обогащаться. Для этого им необходимо было концентрировать и удерживать власть в своих руках. Поэтому они написали и навязали обществу авторитарную Конституцию под видом демократической, сфальсифицировали выборы 1996 года, отказались от проведения судебной реформы и, таким образом, когда чекисты пришли к власти, — а он говорит, что не было в России никакого ползучего или явного силового переворота, а чекисты эти, появившиеся каким-то образом во власти, обнаружили эту систему уже готовой, уже построенной и налаженной. Т.е. систему, состоящую из правовой рамки авторитарного правления, из отсутствия независимого суда, то есть возможности силовым путем отнимать, перераспределять собственность и системы фальсификации выборов. Вот все это уже было. Далее говорится, что не в том драма, что плохие кагэбэшники отобрали власть у хороших либералов — он не употребляет слово либералы, —  вот у этих реформаторов, а беда в том, что эти реформаторы на самом деле не столько хотели реформировать, сколько хотели стать миллиардерами. И стали миллиардерами. Он говорит о том, что, что это за правительство реформ, министры которого заработали столько денег или, точнее говоря, получили такое количество денег. Леонид Яковлевич Гозман, ответ которого, его мнение по поводу этого текста я успела посмотреть, говорит, что: “А вот есть эти, эти, эти люди, которые тоже были в правительстве Гайдара и ничего не обогатились”. Но это направление дискуссии — оно  не очень осмысленное. Если есть пять человек, которые не стали миллиардерами, а есть пятнадцать, которые стали, то  это не заканчивает спор ни в какую сторону. Это вот тезисы Навального. Далее он говорит о том, что этот наш популярный, любимый, инерционный, он же деградационный сценарий, которому мы даем максимальную вероятность, — поскольку инерционный сценарий всегда самый вероятный, — когда правящая группа избавляется каким-то образом от своего любимого вождя, который их завел туда, куда они не хотят попадать и далее назначает одного из себя (как у Чернышевского в “Что делать?”: “Долго они щупали бока одному из себя”), вот одному из себя они щупают бока и его делают новым лидером. И говорят, вот, смотрите, тот старый был плохой, милитарист, вообще, военный преступник, или даже этого не говорят, но это подразумевается. А вот сейчас у нас есть новый Собянин, Мишустин, далее он там называет еще Шувалова, Ликсутова, вот такие технократы-бюрократы они становятся новой властью. Они как-то торгуются с Западом. Все общество воспринимает это