Грааль и Откровение Иоанна Богослова. Философия благородства - Александр Леонидович Роцков

могло бы звучать как – сотворивший экзистенцию. Таким образом, человек есть венец творения именно как экзистенциальная точка личности. Если человек нашёл логический смысл существования – он согрешил. Само намерение и попытка найти логически понятный смысл существования существующей личности – уже грех, грех экзистенциональный, т.к. высшее (дух, экзистенция) не могут оправдываться низшим (логикой). Это в плохом смысле абсурдное (потому что утилитарное) отношение к личности (к КТО). И к своей личности, и, самое главное, к личности другого человека. Эта утилитарность исключает ромбическую (бессмысленную) любовь и к ближнему, да, в общем-то, и к себе. Любовь здесь опять имеется в виду как свободное согласие на существование другой личности-точки. Это проявление только свободы точки и больше ничего. И только эта любовь имеет значение, когда речь идет о существовании. Логическая любовь (единомыслие), эмоциональная любовь (волнение) и сенсорная (влечение) здесь вторичны. Первична – любовь духовная, экзистенциальная, воздушная, т.е. бессмысленная и бесстрастная. Сочетание этой любви с эмоциональной любовью есть ромб.

Власть воздуха над огнём, т.е. личности над своими желаниями в ромбической культуре даёт, как было сказано, саму возможность нравственности, т.е. доброжелательности, доброты. А доброжелательность делает человека красивым и желанным. Желание другому человеку счастья, добра, блага украшает лицо, не только в смысле красивого выражения лица, но меняется само лицо. Но не так это легко. Наверное, в миллион раз легче сделать добро человеку, чем пожелать ему этого добра. Что бы сделать добро часто достаточно слова, или буквально пошевелить пальцем. Но чтобы это пожелать, нужны преображение, духовная революция, т.е. смена сознания через постепенную смену культуры. Доброжелательность и счастье – слова синонимы, как счастье и здоровье. Мы живем на виду у того параллельного мира. Но мы живем и на виду у этого мира. Лицо не спрячешь. Вот интересно – большинство из нас стремится сохранить молодой вид, и в идеале мы хотим вечно быть молодыми. Наверное, потому, что молодое лицо – это лицо ещё невинного человека. Но если бы старый человек был невинен, то мы увидели бы красоту и старого лица. А безобразным старое лицо бывает не от старости, а потому что на лице остаются бесчисленные следы желания зла, оправдываемые местью и обидой. Мстительность, даже справедливая, это ЖЕЛАНИЕ ЗЛА. Это нравственная тупость, отвратительная моральная нищета, смердящая болезнью мозга и тела. А если человек не просто не хочет зла, а хочет добра, несмотря на обиды (экзистенциально активная позиция), то его лицо привлекательно и в глубокой старости. Выражение лица постепенно превращается в черты лица. Творчество желания добра – это культура ромбического сочетания стихий.

Суть ромбического состояния в бескорыстии, в бескорыстно-эстетическом желании добра. Корысть всегда если не телесна, то материальна, и хорошо укладывается в логику. Так что корысть и ромб несовместимы. Ромбическая эстетика далека от житейской прозы, она романтична, надеемся, читатель понимает, что мы имеем в виду, если хоть что-то здесь вообще можно понять. Любая стихия при смешении со стихией воздуха приобретает романтическое качество, в том числе, и даже больше других, – стихия огня. Огонь в сочетании с воздухом – это романтизм в чистом виде, романтизм эстетики благородства, или другими словами: романтическая красота нравственного идеала. Культура ромбических отношений открывается как культура любви, воспринимаемая со стороны как религиозная романтика. Ромбический тип отношений – это романтика и эстетика морального максимализма. По сути, в основе этого и должна лежать христианская любовь, в резонансе которой генерируется энергия, необходимая для высших уровней бытия и бессмертия. Но и сама эта любовь есть высшее бытие. И путь к этой тайне лежит не через логическое познание, а через эстетическое созерцание, через непередаваемое словом духовно-эмоциональное состояние (пересечение огня и воздуха), через культуру ромба (Грааля и шестиконечной звезды).

Ромб отлично сочетается с крестом в некую общую эстетику, чего не скажешь о других сочетаниях. А ведь именно в сочетании всех стихий и есть полнота бытия, и значит счастья, здоровья и т.д. Мы брались пока что рассматривать только парные сочетания стихий, но в случае с ромбом, т.е. когда предполагается нравственный идеал, эстекика креста своим присутствием не только в неком эстетическом слиянии дополняет, но и усиливают общую энергетику. Например, дом (сочетание земли и воды). Он энергетичен, как природа, особенно если чист от материальной и нематериальной грязи. Но особенно мощно питает хозяев энергией общий дом (групповое чувство хозяина). Достоинство любящего друга предполагает и общее имущество. Энергетика креста, т.е. сочетания земли и воды, удесятеряется при ромбических отношениях. По сути, материальное богатство и красота того, что может иметь человек своею собственностью – это гармоничная многообразность сложно сочетающихся подробностей, содержащихся в чистоте. Даётся всё это только трудом, но люди вместе любящие природу получают даром. Представим себе картину: пусть даже частный дом, но на фоне красивой дикой природы. Здесь эстетика уже не только креста (дома), т.к. дикая природа перестает быть дикой, она включается в культуру (в окультуренное пространство) в качестве фона. И секрет этой красоты в том, что дикая природа – общая, и отсвет "общести" лежит и на доме, – это красота ромба. Азы сочетания культуры ромба и креста, наприер, – пикник, т.е. поход и еда в компании на лоне природы (которая – общая). Общий дом был бы продолжением этой культуры. При общем имуществе человек, казалось бы, ничего не имеет лично своим, это пугает. Но тогда для начала, например, можно просто некоторую часть года пожить вместе на общей территории, приобретенной вскладчину. Если эксперимент покажется приятным, то можно продолжать в этом направлении. Вспомним о блаженствах, обещанных Христом за исполнение ромбических заповедей! Ведь тогда жизнь, просто жизнь (само существование) станет наслаждением. И в этом богоподобие человека (Бог всеблажен.) А любой грех – это путь к страданию, и тогда жизнь – это страдание. А попытки избавится от скуки путём приобретений, телесных наслаждений, славы, власти и т. д. ведут к ещё большей скуке. Нравственность! Вот истинная система координат между блаженством и страданием. Добро и зло – плоды древа познания, и коль скоро человек оказался перед этим выбором, истинная мудрость и настоящее знание ведут к добру. Каждая ночь как бы стирает старую программу (смывает ошибки прошлого дня) и утром человек живёт как бы заново, и насколько удалось в течение дня сохранить ум и сердце от зла, настолько сохраняется состояние утренней чистоты и блаженства.

Может ли, например, изобразительное ромбическое искусство быть популярным? Троица Андрея Рублева показывает, что да, может. Рассмотрим ее с этой точки зрения. Прежде всего, бросается в глаза ее желто-синее сочетание