Грааль и Откровение Иоанна Богослова. Философия благородства - Александр Леонидович Роцков

("смерть во Христе", о которой пишет ап. Павел), поэтому философия морального максимализма отпугивает, как нечто опасное, и была бы совершенно неприемлема, если бы не обещания Христа о счастье, блаженстве и бессмертии. Проходя через моральный абсолют, как через смерть, человек вступает в вечность, и именно здесь проявляется точечность свободы и выбора. Моральный абсолют можно сравнить еще с браком и сексом. Чтобы женщина была счастлива с мужчиной ей необходимо довериться и отдаться, впустить его не только в глубину тела, но в самую глубину души. Нечто похожее происходит и с моральным абсолютом. Надо довериться и отдаться Христу: "это те, кто следуют за Агнцем, куда бы Он ни пошел" (Отк.14. 4) Наверное, именно в этом смысле апокалипсис говорит о браке Христа и церкви, где церковь – невеста, а Христос – жених.

Смерть Аарона, Моисея, Авраама не производит впечатления ужаса (они почили). Ап. Павел так даже хотел смерти (разрешиться), а смерть Богородицы названа Успением. Единственно возможное, в нравственном смысле, отношение к смерти – это принять, пройти, испытать опыт смерти. В этом и мужество, и мудрость, при условии веры в бессмертие души. Но что касается друга, то любящая душа хочет одного – не расставаться. Разлука – вот что хуже смерти. Любовь и смерть несовместимы? Тогда не просто "не убий", а сделай живущим. Но… Как появляется личность? Сгусток в воздушной части души плотнеет, становится сверхплотным, и, наконец, ставши бесконечно плотным, проваливается в ничто… в кто. Разве это не смерть? А любовь! Личность, исчезая для себя, входит в другую личность, вновь возникая и воскресая. Опять смерть. Личность – точка. И вхождение одной точки в другую точку есть в каком-то смысле смерть, которая сама – точка. Получается, что смерть – это не природный порядок, она выше и вне порядка. Когда люди говорят, что они боятся смерти, то имеется в виду боязнь не самой смерти, а предсмертных мучений от болезней. Сама смерть это точка: человек теряет сознание мгновенно, и одновременно с этим, именно одновременно как бы просыпается в другом измерении. Прохождение души через воскресение тела, и преображение тоже будет переживаться как смерть и рождение. Это мгновенный скачок, а не постепенный процесс. Преображение личностно, а значит точечно. Смерть непонятна, апофатична. Насилие в смерти, как и в любви, вот – грех и зло. И, наконец, любовь к Богу. Здесь жизнь и смерть – синонимы. "Крепка как смерть любовь", "Верующий в меня, если и умрет, оживет", "Если зерно, падшее в землю". Страх веры… Вера страшна: в Боге другая жизнь, а мы цепляемся за эту ("Боязливых же и неверных", Ап. 21.8). А кто не "умер", остался во тьме внешней, там плач и скрежет зубов, ведь брак Христа и церкви – это тоже смерть. Цифра шесть и вообще шестеричность – это знак воздуха, личности, рождения и смерти, т.е. точки или любого прохождения сквозь точку в пространстве и времени. Филадельфийская церковь в Апокалипсисе по счёту шестая. В шестой день творения сотворён человек как личность. Христос умер на кресте в шестой день еврейской недели. Все это, наверное, наводит мысль на страшную цифру 666. Но к апокалипсическому антихристу цифра шесть не имеет абсолютно никакого отношения. Ни шесть, ни шестьсот шестьдесят шесть. Люди, плохо знающие Апокалипсис, или не давшие себе труда поразмыслить над тем, что имел в виду старец Иоанн под словами: "Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя" (Отк. 13. 18) Если бы числом антихриста была бы просто цифра 666, в приведенной цитате не было бы слова "сочти".

Грехопадение Адама в каком-то смысле было неизбежно, сказалась, может, генная память тысячелетий (кроманьонского периода), и потому ещё, что человечество должно пройти именно через моральное возрастание, через моральный прогресс, и с этой точки зрения мы живём в интересное время. На планете единого человечества никогда не было! Мы живём в такое время, когда оно с неизбежностью наступает. Хорошо это или плохо, но это перелом по масштабу метаисторический. Однако, ни общая валюта, ни общая культура или экономика не объединят человечества. На эту задачу способен только моральный максимализм, понятный без переводчиков всем, без исключения. Ромбическое направление в живописи, например, может оказаться универсальным для всей планеты. У ангелов, в отличие от человека нет прогресса, и не может быть. Они сотворены совершенными и для них возможны только стабильность или регресс, т.е. совершенство или удаление от совершенства. Цивилизация у ангелов – это всегда свидетельство регресса. Для человека же характерен именно прогресс. Возрастание, усложнение, совершенствование, и как в жизни отдельного человека, так и человечества. И тут различимы два типа прогресса: моральный и научно-технический, и они противоположны по главному, т.е. экзистенциальному вектору. Технический прогресс у всех на виду, и его причины, мотивы, результаты достаточно уже обсуждались. О моральном прогрессе говорил Христос, и результаты морального прогресса им обозначены тоже достаточно ясно: бессмертие, счастье, блаженство. А с точки зрения возможностей и способностей, человек приобретёт по Его словам такие способности, которые упразднят, сделают ненужными все достижения нынешней цивилизации, о которых Он сказал кратко: "не заботьтесь". Об этих будущих способностях и возможностях Он сказал так: "И ничего не будет невозможного для вас" (Мф.17.20). Вспомним, например, о воскрешении мертвых, о передвижении гор, об исцелении без медицины всех болезней, хождении по воде и проч., и о подобного рода чудесах Самого Христа, о которых Он тоже сказал: "Верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит" (Ин.14.12). Продовольствие, строительство, энергообеспечение, погода, передвижение, здоровье и проч. – все эти и многие другие проблемы просто исчезнут. И нынешняя цивилизация останется в памяти будущих поколений, как цивилизация близоруких, тупых, жадных, злых и суетливых идиотов, несчастных, но гордых своими жалкими достижениям.

Народы всегда "цапались" за богоизбрание, понимаемое как лицеприятие у Бога с вытекающими из этого "льготами" и правами на превозношение и эксплуатацию других народов. В этом и суть патриотизма. Слово "сноб" означает не только высокомерие, но именно неспособность эстетически воспринимать и понимать чужие ценности. Т.е. суть здесь – в ограниченности и спесивой невнимательности, нечуткости. Снобизм всегда групповой: национальный, сословный, профессиональный, возрастной (субкультура поколения) и т.д. Для сноба, например, парадоксальную логику, казалось бы, легко оспорить и опровергнуть с позиций обычной не парадоксальной логики, но эта лёгкость иллюзорна, так только кажется. На парадоксы часто легкомысленно и чуть ли не шутя наскакивают, как на до смешного легкую мишень, но попадают пальцем в небо. Парадокс сначала надо воспринять, эстетически ощутить