Волхов - Илья Игоревич Савич

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ИСКУПЛЕНИЕ

А я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию.

Книга Иова, Глава 19, стих 25

Глава первая. Поезд прибывает

— Внимание! Поезд из Москвы прибывает ко второму пути. Просьба отойти от края платформы.

Тяжёлый железнодорожный состав, издав протяжный сигнал, показался среди слякотного пейзажа ранней весны. Кучки тающего снега ещё кое-где мелькали, закрывая плиты перрона, но моросящий надоедливый дождь обещал смешать их с грязью и растопить в лужицах, уже скопившихся под ногами прохожих.

Поезд со свистом остановился. Громыхнули, раздвигаясь в стороны, тяжёлые двери вагонов, откуда повалили спешащие укрыться от дождя пассажиры. На входе в станцию столпились люди. Очередь гружённых чемоданами бабулек, по старой памяти закупающихся на Садоводе, ярко одетых подростков, гурьбой смеющихся над чем-то, и хмурых мужиков, вернувшихся с дальней работы, застряла перед турникетами, часть из которых по какой-то причине не считывала билеты.

— Да что там такое?! Шевелитесь уже! — не выдержав, закричала одна из бабулек, вынужденная ждать прямо у входа, упёршись в тяжёлый походный рюкзак впереди стоящего парня.

— Да что-то техника забарахлила, бабуль, — парень, и без того довольно высокий, с тем самым увесистым рюкзаком, казался гигантом на фоне старушки. В руке он держал длинный чехол, сужающийся к низу.

Бабка не успела ответить, как вдруг очередь продвинулась, позволив ей укрыться под навесом вместе со своими баулами.

А парень, несмотря на габариты, юрко прошмыгнул в образовавшиеся щели, в раз оказался почти у самого турникета и скоро шагал уже по подземному туннелю, ведущему в город, к площади, где разместилась обширная парковка, центральное здание вокзала и возвышающийся напротив богато украшенный собор.

Парень, прищурившись, заворожённо разглядывал золотые купола, венчающие белые башни, а потому не заметил, как к нему подошёл полицейский.

— Добрый день, молодой человек. Младший лейтенант Краснов. Предъявите документы к осмотру, пожалуйста.

Парень немного растерялся, но живо сообразил, полез в карман куртки за паспортом.

— Здравствуйте. А… в чём, собственно, дело? Я что-то нарушил?

Он протянул раскрытый документ, поправил давившую на плечо лямку, пока лейтенант читал данные.

— Иванкин Александр Евгеньевич. Ого, Сибирь? Издалека прибыли! Какими судьбами?

Почему-то первое беспокойство быстро улетучилось. Лейтенант говорил вполне доброжелательно, вроде даже по-свойски — с улыбкой, отчего причин волноваться не было. Саша захлопнул паспорт, убрал его обратно в карман и немного смущённо улыбнулся в ответ.

— У вас тут слёт реконструкторов. Вот, решил присоединиться, пообщаться с коллегами.

— Реконструкторов?.. А, это где с мечами, да в доспехах? Да, видел как-то. Прикольно, блин! Только они ж, вроде, летом собираются, разве нет?

— Да, обычно так. Но в этом году решили в грязи поваляться. Чтоб эффектнее было, наверное.

— Понятно, понятно. А это у вас, получается… — лейтенант кивнул в сторону чехла, висящего теперь на плече.

— Да, меч.

— И документы имеются?

— Конечно!

Саша из другого кармана достал сертификат, подтверждающий, что эта здоровенная, но не заточенная железяка оружием не является.

— Ну, всё нормально. Извините за неудобство, сами понимаете — работа такая!

— Да, конечно…

Лейтенант, вернув меч, взглянул на часы, после чего воскликнул:

— Ой, мне уже пора! Важное дело ждёт! Счастливого пути!

Он на прощание кивнул и убежал, оставив Сашу наедине с собой.

Город приветствовал гостя слякотью, потоками стекающей по разбитой дороге воды и выглядывающим из-за серых туч солнышком, чей тёплый свет придавал оптимизма даже посреди всей этой влажной серости.

Когда дождь усилился, Саша забежал под навес, достал телефон — проверить, какие автобусы ведут к нужному адресу. Увидев, что нужный как раз скоро отбывает, он со всех ног пустился к остановке, которую можно было отличить только по торчащему знаку на небольшой платформе. Двери едва не закрылись прямо перед носом, но Саша успел заскочить внутрь, даже никого не сбил, хотя имел все на это возможности.

Автобус тронулся, повёз пассажиров по маршруту, минуя странную, но довольно интересную архитектуру, в которой смешались советские пятиэтажки, современные высотки и деревянные косые дома ещё дореволюционной постройки, чудом сохранившиеся по сей день.

К сожалению, до места назначения не ходил ни один общественный транспорт, поэтому пришлось выйти на конечной остановке, уже почти за городом, а затем долго шагать по пустой дороге, ведущей к лесистому холму, на вершине которого виднелась колокольня старой церкви.

Поднявшись по склону, Саша обнаружил во дворе церкви бурную деятельность. Несколько людей занимались уборкой территории, другие наводили новые деревянные дорожки взамен старых, уже прогнивших, а третьи таскали воду к свежему срубу небольшой баньки, из трубы которой уже валил дым. Руководил всем процессом крепкий горластый священник в испачканной рясе, подобранной под колени, и длинных резиновых сапогах. Он не только руководил, но принимал самое что ни на есть непосредственное участие в работах, помогая то тут, то там, если кто-то не справлялся.

— Митька, ровнее колоти! Это ж дорожка к Господу будет, чего ты сикось накось всё… Дай покажу!

Батюшка выхватил из рук худощавого мужичка топор с гвоздями, примерил доски, чтоб в одну линию, и в пару ударов на каждую прибил их к перекладинам, получив метровый участок будущей тропы.

— Вот как надо! Не ленись, лучше дольше, но по-человечески, чем в спешке, да… О, у нас гости!

Илларион наконец заметил Сашу. Тот не знал с чего начать, стоял истуканом, пока к нему не подошли. Вдруг в горле почему-то словно застрял ком, не позволяя издать ни единого вразумительного звука.

— Вы к нам по какому вопросу, молодой человек? — батюшка, хлюпая влажной землёй, подошёл к парню, сияя лучезарной улыбкой.

— Я… кхм, здравствуйте, я Саша. Мне посоветовали обратиться к вам по поводу временного проживания.

— Да? И кто посоветовал?

Вдруг Саша изменился в лице. Юношеская приветливая улыбка спала, в глазах поселилась какая-то немыслимая тьма, будто пожирающая его изнутри.

Илларион сразу понял, кто послал этого мальчишку. Осознание пришло из ниоткуда, но сомнений не было — только куча возникших вопросов.

— Ладно. Пройдём, побалакаем.

Он отвёл Сашу в избу неподалёку от церкви. Раньше её использовали для проведения служб, но теперь от прежнего назначения осталась только невысокая деревянная колокольня, пристроенная с торца.

Внутри расположился ряд кроватей, от входа до большой русской печки, пылающей уютным жаром. Вдоль окон стоял укрытый узорчатой скатертью длинный тяжёлый стол с лавками.

Илларион сел на лавку, напротив окна. Ноги, почувствовав