Оскал Фортуны-2. Под несчастливой звездой. - Анастасия Анфимова

— Государь Гебхотеп, жизнь, здоровье, сила, еще не назвал его имя. Но жрецы и сановники торопят. Теперь на это золото принц Бэсаат собирается приобрести новых сторонников при дворе и среди служителей богов.

— А как же старший сын Келл-номарха? — спросил Тусет. — Обычно именно старшие наследуют корону?

— Принц Айхмос в опале, государь послал его с войском против племен диких укров, — ответил Минхотеп. — Самое время для Бэсаата стать наследником.

— Почему ты это мне рассказал? — жрец вытер пот, выступивший на бритой голове.

— Потому, что доверяю тебе, — тихо проговорил писец. — И знаю твою ненависть к геданам. Когда-то ты помогал грозному Мосайху бороться с их ересью в Абидосе

Тусет вздрогнул, он-то надеялся, что эта часть его жизни навсегда похоронена в самых дальних и глухих уголках памяти.

— Причем тут отступники? — пробормотал он, пряча глаза.

— При том, — Минхотеп наклонился к жрецу. — Что ересь тогда не выкорчевали до конца!

— Как?! — ужаснулся Тусет, отпрянув. — Что ты сказал?

— Многие здесь почитают Безымянное, Вечное и Вездесущее Ничто! — на грани слышимости шептал писец. — Гедане хотят впустить чужаков в Келлуан для новых знаний и поэтому поддерживают Бэсаата.

Он перевел дух.

— Вот почему ты должен предупредить о заговоре великого визиря.

— Ты человек Карапуата? — догадался Тусет.

— Я раб государя Кел-номарха, жизнь, здоровье, сила, — отвел глаза молодой человек. — И служу только ему.

Жрец понемногу стал приходить в себя. Первый испуг прошел. Все, о чем говорил шпион великого визиря, казалось слишком невероятным. Гедане? Сборище развратников и пьяниц, убивавших людей из чистого любопытства! Неужели бредни свихнувшегося мучителя нашли отклик еще в чьих-то сердцах? Он тряхнул головой.

Если молодой человек прав, то стране грозят большие неприятности, и он может помочь их избежать.

— Твои обвинения очень серьезны, — проговорил Тусет. — Речь идет о семье самого Кел-номарха, жизнь, здоровье, сила. Есть ли у тебя что-то кроме слов и подозрений?

— Есть, — поколебавшись, ответил писец. — Я достал письмо наместнику от одного из членов тайного совета. В нем речь идет о больших деньгах и упоминается принц Бэсаат. Этого не достаточно, чтобы обвинить кого-либо, но вполне хватит для начала расследования.

— А гедане? — нахмурился жрец. — Ты их выдумал, чтобы заручиться моей поддержкой?

— Вовсе нет, мудрец! — замахал руками Минхотеп. — Не только я слышал разговоры о том, что нет никаких богов!

— Кто это говорил? — заинтересовался жрец.

— Наместник, его жена, кое-кто из слуг и писцов, — стал перечислять молодой человек. — Даже командир наших воинов как-то усомнился в их существовании. Многие из дворца тайно посещают смертельные бои, которые устраивают между специально обученными рабами. Супруга наместника и еще две наши женщины принимали участие в развратных ритуалах радлан…

— Это говорит лишь об их распущенности, — брезгливо скривился старик, садясь на край кровати.

— А то, что Снорамош позволяет себе смеяться над богами и не шлет золота строителям своей гробницы? — наклонился к нему писец. — Это тоже случайно?

— Проигрался на тех же боях? — предположил Тусет. — Я слышал, там делают ставки.

— Тогда почему его доверенные слуги скупают по городу колдовские книги, разнообразные зелья, либрийские медицинские и астрологические трактаты?! — продолжал Минхотеп.

— Что могут знать эти варвары о медицине и звездах! — фыркнул жрец, но уже не так уверенно.

— В любом случае об этом должен знать великий визирь, — гневно сверкнув глазами, проговорил писец.

— Напиши об этом, — велел Тусет. — Я через пару дней отплыву в Келлуан и обещаю найти способ передать твое послание и то письмо великому визирю.

— Если я еще раз с тобой встречусь, это будет слишком подозрительно, — покачал головой Минхотеп. — Нужен другой способ.

— Ты не боишься ночных прогулок по городу? — спросил жрец.

— В них мало приятного, — поежился молодой человек. — Но мне уже приходилось это делать.

— Тогда отправляйся в гостиницу "Под оком Мина", её содержит Карах-даросец. Знаешь такую?

— Конечно, господин, — улыбнулся писец.

— Я остановился там, — сказал Тусет и стал давать дальнейшие инструкции — Найдешь мои комнаты и передашь письмо служанке. Скажешь, что я велел положить это к её приданому.

— К приданому? — удивился Минхотеп.

— Да, — подтвердил жрец. — Так она поймет, что тебя послал именно я.

— Благодарю тебя, мудрец, — поклонился молодой человек. — Я пойду, а то девушки начнут беспокоиться.

— Постой!

Писец остановился у двери.

— Ты из Абидоса? — спросил Тусет.

— Нет, мудрец, — покачал головой Минхотеп.

— А по говору похоже, — усомнился старик.

— Да, моя семья родом из Крокодильего сепа, — ответил молодой человек, отводя глаза. — Селение Утиный клюв.

"Это же рядом с городом", — вспомнил жрец и поинтересовался.

— У тебя пострадали родственники?

— Это не важно, мудрец, — еле слышно проговорил писец. — Главное предупредить великого визиря.

— Иди, — вздохнул Тусет. У него немного отлегло от сердца. Очевидно, кто-то из семьи Минхотепа стал жертвой полусумасшедших учеников Хотепсета, вот парню гедане везде и мерещатся. Настроение жреца немного улучшилось. Легче иметь дело с властолюбивыми придворными, чем с изуверами-фанатиками.

В двери показалось лукавое личико танцовщицы. Тусет улыбнулся. Несмотря на то, что после такого разговора уже не очень хотелось встречаться с девушками, нельзя обижать гостеприимного хозяина. Вдруг еще заподозрит что-нибудь?

— Надеюсь, у тебя есть веская причина меня разбудить? — женщина зевнула и, прошлепав босыми ногами по циновке, подошла к столику.

— Госпожа, — пробормотал в нерешительности слуга, глядя, как хозяйка копается в вазе с персиками, выбирая поспелее. Он почему-то подумал, что без косметики и парика она очень похожа на старую макаку. Такие же кривые ноги, пузатый в складках живот и отвислые тощие груди. Испугавшись таких мыслей, мужчина торопливо заговорил:

— Владыка приказал мне присматривать за нашим гостем. После пира я проводил его в комнату и пошел назад.

Госпожа села на табурет и с хрустом откусила кусок персика.

Слуга сглотнул слюну и продолжил.

— Но на лестнице я встретил девушек, которых наш господин выбрал для мудреца. Я спросил, почему он здесь? Быстрая Рыбка сказала, что писец Минхотеп попросил их подождать, пока он будет разговаривать со жрецом.

Женщина нахмурилась.

— Я не стал подниматься обратно, а обошел дворец кругом и подошел к окну в комнату жреца. Но они говорили очень тихо. Мне удалось расслышать только название "Под оком Мина" и одно имя…

Слуга облизал пересохшие губы.

— Принц Бэсаат!

— Чтоооо! — хозяйка вскочила и запустила в него недоеденным персиком.

Слуга рухнул на колени. Теперь госпожа больше походила на разъяренного павиана. Короткая седая шевелюра встопорщилась. Длинные крашеные локоны, которые обычно зачесывают на парик, свесились на яростно блестевшие глаза, большие желтые зубы оскалились.

— Говори! — топнула она ногой и сбросила вазу на пол. Яблоки и персики раскатились по крашеному деревянному полу. Привлеченная звоном, в комнату заглянула заспанная служанка.

— Пошла вон!

Та тут же исчезла.

— Где писец?

— Он ушел, — не поднимая головы, ответил слуга.

— Как? Куда?

— Через маленькую калитку в задней стене сада, — пробормотал мужчина. — А куда не знаю. Я поспешил доложить обо всем нашему владыке, сиятельная госпожа.

— Тупица! — прошипела женщина.

— У Минхотепа была сумка.

— Её передал жрец?

— Нет, госпожа, — покачал головой слуга. — Он взял ее в своей комнате.

— Слушай меня внимательно, — со значением проговорила хозяйка. — Сейчас же иди в трактир "Пьяный кабан" на площади Старых мореходов. Знаешь такой?

— Найду, госпожа.

— Спросишь там радланина Врала. Запомнил?

— Да, госпожа.

— Передашь ему, чтобы он отыскал Минхотепа и узнал, о чем тот разговаривал с Тусетом.

— Как же он его найдет, сиятельная госпожа? — испуганно пискнул слуга.

— Дурак! — презрительно скривилась женщина. — Писец пошел в гостиницу "Под оком Мина"! Вот пусть этот жирный каплун и ловит его там! Да еще скажи, чтобы с ним не церемонился. Минхотеп нам не очень нужен.

— Понял, госпожа, — мужчина, пятясь, вышел из комнаты.

Хозяйка вздохнула и пошла в спальню, где на широкой супружеской кровати вольготно раскинув руки и ноги громко храпел "Держащий руку Владыки реки и берегов, следящий за богатством Повелителя земли и людей, и прочая, и прочая, и прочая".