Шри Ауробиндо. Духовное возрождение. Сочинения на Бенгали - Шри Ауробиндо

«Когда душа становится свидетелем и видит три гуны, которые являются Силой Бога, как единственный субъект всякого действия, и знает также Господа, превосходящего гуны и направляющего Шакти, то она достигает Божественной природы. Тогда воплощенная душа выходит за пределы трех гун, сфера действия которых ограничена грубым и тонким телами, и становится свободной от рождения, смерти, разложения и страдания и достигает бессмертия. Он не отвращается от знания, рожденного саттвой, или побуждения, вызванного раджасом, или затмения разума и оцепенения тела, порожденных тамасом и ведущих к инерции и заблуждению. Он остается неподвижен, взирая сверху и поддерживая равновесие перед лицом круговорота трех гун, которые не могут возмутить его, ибо являются преходящими проявлениями непреходящего. Тот, для кого счастье и несчастье, радость и горе, похвала и поношение не представляют различия, для кого золото и грязь равны, кто спокоен и беспристрастен в своих чувствах, кого не затрагивает ни почет, ни оскорбление и кому равно дороги и друзья и враги, кто не делает ничего по своей воле, но все свои дела посвятил Божественному и руководствуется лишь Его вдохновением, – тот превзошел три гуны Природы. Кто поклоняется Мне с помощью безупречной йоги любви и преданности, тот приобретает способность достижения Брахмана за пределами трех гун».

Хотя это состояние превосходства над гунами и недостижимо для всех, оно вполне осуществимо для человека с саттвическим темпераментом. Первый шаг на пути к этому состоянию заключается в отрешенности от саттвического эгоизма и в способности видеть во всяком действии проявление игры трех гун. Зная это, человек саттвического склада отказывается от мысли и представления о себе самом, как о субъекте действия, и совершает все поступки и действия в духе самоотрешенности перед Богом.

То, что мы уже сказали о гунах и о возможности их преодоления, составляет фундаментальное учение Гиты. Но это учение не получило широкого признания. Все, что до сих пор известно как арийское образование и воспитание, сводится лишь к культивированию саттвического темперамента. Вместе с исчезновением варны кшатриев в этой стране люди перестали должным образом ценить раджасические качества. Тем не менее, жизнь нашего народа испытывает острую необходимость в раджасической силе. Поэтому сегодня Гита вновь приковывает к себе внимание. Учение Гиты, хотя и основывается на древней арийской мудрости, в то же время выходит за ее пределы. Ее практическим наставлениям не чужды раджасические качества, которые ставятся на службу и под контроль саттвы. Гита признает также божественную работу как путь к духовному освобождению. Находясь в тюрьме, я впервые понял, каким образом разум нашего народа готовится к претворению этого учения в жизнь. Сила, действующая в людях, не обладает еще чистотой, которая наступит, как только избыточная энергия несколько уляжется.

Многие из тех, кто находился вместе со мной в тюрьме по тому же обвинению, были признаны невиновными. Других же осудили за участие в заговоре. В человеческом обществе нет более страшного преступления, чем убийство. При этом если человек совершает убийство, руководствуясь интересами нации, то он может и не подвергаться общественному осуждению. Но с социальной точки зрения, это нисколько не облегчает тяжесть содеянного. Также следует признать, что человек, потенциальный убийца, несет жестокость в самой своей природе, во внутреннем существе. Жестокость есть качество дикаря. Это одно из первых качеств, от которого он освобождается по мере своего эволюционного восхождения. Вредоносный шип, препятствующий восхождению человечества, мог бы быть полностью удален, если бы нам удалось достичь отрешенности от жестоких наклонностей своей природы. Если признать вину за теми, кого осуждает правосудие, то следует понимать, что совершенные ими проступки есть результат бесконтрольного, избыточного проявления раджаса. Вместе с тем в них присутствует скрытая сила саттвы, и временный недостаток самодисциплины не должен служить поводом для беспокойства.

Внутренняя свобода, о которой я уже говорил, была естественным образом присуща моим товарищам по несчастью. На протяжении многих дней, когда мы были заперты вместе на большой веранде, я внимательно наблюдал за их поведением и психологическим настроем. За исключением двоих, я ни в ком не замечал ни малейших признаков страха. Почти все были молоды, почти дети. Даже сильные по характеру люди легко могли впасть в отчаяние при мысли о страшном наказании, которое могло бы последовать, если их вина была бы установлена. Но эти молодые люди даже не надеялись на то, что суд их оправдает. В особенности, наблюдая за ужасными рычагами правосудия – свидетелями и письменными показаниями в суде, неискушенные в судебных делах могли составить себе впечатление, что даже невиновный имел мало шансов на то, чтобы уйти от этой адской судебной машины. Однако вместо страха и отчаяния на их лицах была написана радость. С улыбчивой простотой они обсуждали проблемы своей страны и религиозные вопросы, забыв об опасности, которая им грозила. Маленькая библиотека в нашей камере постепенно росла, так как каждый заключенный имел при себе какие-то книги. В основном это были религиозные книги – Гита, Упанишады, труды Вивекананды, жизнеописание и беседы Рамакришны, Пураны, гимны, тексты духовных песнопений и пр. Среди прочих книг были томики Банкима, патриотические песни, работы европейских философов, книги по европейской истории и литературе. Некоторые заключенные по утрам занимались духовной практикой, другие читали книги, а кто-то просто болтал со своим соседом. Иногда мирная утренняя атмосфера оглашалась раскатами смеха. Если в суде не было слушаний по нашему делу, то одни люди спали, другие – играли в какие-нибудь игры. Это были самые разные игры, иногда сидячие и тихие, порой – шумные и подвижные. Играли даже в футбол, используя в качестве мяча какой-нибудь не совсем подходящий для этого предмет. Случалось, что устраивали состязания по прыжкам в высоту и длину или разучивали приемы джиу-джитсу. В играх участвовали все, за исключением тех, кому не позволял возраст. Я замечал, что даже те, кто был уже не молод, вели себя, как дети. По вечерам пели песни. Это были песни исключительно патриотического или религиозного содержания. Мы усаживались в круг и слушали Улласа, Сачиндру, Хемдаса, которые особенно хорошо пели. Смеха ради Улласкар исполнял шуточные песни, сопровождая их актерской игрой, чревовещанием и богатой мимикой; иногда он рассказывал нам истории о курильщиках опиума. Никто не придавал никакого значения тому, что происходило в суде; люди проводили время в религиозных поисках или просто веселились. Такое беззаботное расположение духа не свойственно для тех, кого принято считать злодеями; грубости, жестокости, мошенничества – не было и следа. Смех, беседа или игра – все было исполнено безгрешной радости и любви.

Вскоре стали проявляться плоды этой атмосферы свободы ума и духа, которые были возможны лишь при наличии оброненного на эту благодатную почву духовного семени. Указывая на детей, Иисус сказал своим ученикам: «Те, кто будет подобен этим детям, войдут в Царство Небесное». Знание и наслаждение – вот признаки саттвы. Лишь те годятся для йоги, кто не воспринимает нищету, как трагедию, и полны радости и не унывают при любых обстоятельствах. Раджасический темперамент не находит ничего воодушевляющего в тюремной обстановке, ибо в тюремной камере трудно найти место для мирских удовольствий. В таких условиях, не находя привычной для себя пищи, раджасический, демонический разум разрушает сам себя, подобно тигру. Происходит то, что в западной поэзии описывается как «пожирание своего собственного сердца». Индиец же, попав в изоляцию от общества и будучи подвергнут лишениям и страданиям, всегда обращает свой внутренний взор к Богу. То же самое случилось и с нами. Это был эмоциональный поток, неизвестно откуда взявшийся, который захлестнул нас всех. Даже те, кто были совсем далеки от Бога, начали практиковать духовную дисциплину, и реализация милости Всемилостивого стала для нас наивысшей доступной радостью. Многим из нас за короткий промежуток времени удалось достичь того, на что у йогов уходят долгие годы. Рамакришна Парамахамса как-то сказал: «Все, что вы видите сейчас, есть ничто по сравнению с тем океаном духовности, который надвигается на эту землю. Тогда даже дети смогут в трехдневный срок достичь реализации». Глядя на молодых людей, проходивших по нашему делу, нельзя было усомниться в истине этого пророчества. Они являли собой предвестников надвигающейся волны духовности. Саттвическое настроение захлестнуло своей великой радостью почти всех заключенных, за исключением четырех-пяти человек. Все, испытавшие эту радость, никогда ее не забудут и ничто не сравнят с ней. Саттвический характер действительно заключает в себе надежду всей страны. Ни в какой другой стране невозможно проявление такого дружелюбия, самопознания и любви к Богу, как в Индии. Необходимо отринуть тамас, взять под контроль раджас и обеспечить свободное проявление саттвы. Все это предстоит осуществить Индии в соответствии с божественным Провидением.