Взгляни на меня - Николас Спаркс

«Почему Копо решила умереть именно сегодня?»

Ничто не наводило на мысль, что человек, который преследовал Марию, нес ответственность и за смерть Копо, но это было вполне возможно. Если тот тип знал, где жила Мария, он вполне мог знать, где живут ее родители. Собачья дверца осталась приоткрытой. Копо прекрасно себя чувствовала, когда хозяева уехали, а через три часа умерла без какой-либо видимой причины. Вряд ли понадобилось бы много усилий, чтобы сломать Копо шею или задушить.

Ну или, напротив, собака умерла естественной, хотя и неожиданной смертью.

Он задумался, не приходили ли Марии в голову те же самые мрачные мысли. Если так, она наверняка догадалась, что теперь преследование перешло на новый уровень. Неужели она не позвонит? Если не как возлюбленному, то как другу, который пообещал всегда быть рядом.

Колин взглянул на экран мобильника.

Мария не звонила.

Колин провел утро субботы за чтением, хотя к полудню перестал улавливать смысл текста. Волнение мешало ему сосредоточиться. Он не испытывал голода и с трудом заставил себя проглотить пару протеиновых коктейлей.

Нервничать Колин не привык и попытался напомнить себе, что победа его не заботит, но в то же время признал, что лжет. Если нет разницы, как пройдет бой, зачем следить за диетой? Зачем тренироваться два-три раза в день? Зачем тратить целую неделю на подготовку к бою с Джонни Ризом?

На самом деле, он даже не вошел бы в клетку, если бы думал, что проиграет. Любители есть любители. Но Риз из другого теста. Он положит Колина на лопатки, если тот сделает один-единственный неверный шаг. Риз его намного превосходит…

«…если только моя стратегия не оправдает себя».

Колин вдруг ощутил внезапный прилив адреналина. Плохо. Слишком рано. Он истощится, прежде чем начнется бой. Нужно было успокоиться. Лучший способ отвлечься – побегать, чтобы проветрить мозги. Даже если тренеры не одобрили бы этого.

Плохо. Но Колин все равно отправился на пробежку.

Помогло лишь отчасти.

Несколько часов спустя Колин сидел один в импровизированной раздевалке. Его взвесили, перчатки тоже, осмотрели обувь. Дейли удостоверился, что длина бинта на руках соответствует требованиям. Потом Колин надел «раковину». Масса правил, даже на любительском уровне. До начала боя оставалось десять минут, и Колин попросил Дейли и Мура выйти.

Его раздражало их отношение. Перед каждым боем Колина начинало выводить из себя всё и вся – желанное состояние. Он подумал про удары в бок и по коленям и о том, что в третьем раунде он должен стать хозяином положения. От адреналина мышцы напряглись, чувства обострились. Из-за стенки доносился рев толпы – и вдруг он стал еще громче. Несомненно, один боец одолевал другого, и поединок близился к концу.

Колин сделал глубокий вдох.

Шоу началось.

Он оказался лицом к лицу с Ризом в центре ринга. Оба мерили друг друга взглядом, пока судья озвучивал правила: не кусаться, не бить ниже пояса и так далее. Они смотрели друг на друга, и мир вокруг словно начал съеживаться, а звуки стихать. Бойцов развели по углам. Дейли и Мур выкрикивали что-то ободрительное, но до Колина лишь смутно долетали их голоса. Прозвучал гонг, и он шагнул вперед.

Через двадцать секунд он врезал Ризу ногой по колену и быстро нанес еще два удара. Эта серия, казалось, застигла противника врасплох, и когда Колин пнул его в четвертый раз, то увидел первый проблеск гнева. Последовал пятый удар, и Риз начал держать дистанцию, уже отчасти разгадав тактику Колина. Следующие две минуты они обменивались ударами, причем Колин трижды крепко заехал Ризу по ребрам и один раз опять в колено. Риз дрался примерно так, как и ожидал Колин, но удары у него были мощнее, и, когда он задел Колина по виску, у того перед глазами замелькали звезды. Он рухнул на спину. Риз явно владел ситуацией, но Колин занял оборону и сумел продержаться, пока не прозвучал гонг. Оба бойца тяжело дышали.

По словам Дейли, следующий раунд мог иметь любой исход, хотя тренер и полагал, что преимущество на стороне Колина.

Второй раунд шел, в общем, по тому же сценарию: Колин молотил Риза по ребрам всякий раз, когда предоставлялась такая возможность, и трижды пнул его в колено. После третьего удара тот заметно поморщился. Когда прошли две трети времени, противники оказались на полу, и Риз пару раз сильно двинул ему. Колин отчаянно пытался защищаться. На последних двадцати секундах он получил локтем в переносицу. Кровь потекла в глаза, Колин потерял бдительность, и Риз воспользовался этим – закрутил Колину ногу, так что ему едва ли не пришлось сдаться. Добравшись до своего угла, Колин подумал: еще немного, и он проиграл бы, пусть даже Риз и не подавил сопротивление полностью.

Но еще он заметил, что Риз сильно прихрамывал, возвращаясь в свой угол.

В начале четвертого раунда Колин вновь ударил противника в колено, а затем провел несколько финтов и ложных выпадов, то и дело повторяя излюбленный прием. При последнем ударе Риз снова поморщился и инстинктивно подался вперед; Колин атаковал и сильно ударил его по ребрам. Риз, сбитый с толку, попытался взять противника в захват, но Колин вовремя подставил колено и почувствовал, как оно соприкоснулось со лбом Риза. Впервые с начала боя тот оказался на спине, в очень невыгодной позиции.

Колин старался что есть сил, работая кулаками и локтями. Риз нечасто попадал в такое положение, поэтому запаниковал. Колин продолжал наступать. Риз получил сильный хук в челюсть и обмяк. Следующие три удара его совершенно обезоружили. Колин старался не потерять преимущество, а незадолго до конца раунда Риз сделал тактическую ошибку. Колин завершил бы бой, проведя захват, но Риз увернулся. Драгоценные секунды истекали, но Колин вновь загнал Риза в подходящую для захвата позицию и уже начал давить, когда прозвучал гонг, между бойцами втиснулся судья, и бой закончился.

Колин с трудом встал и увидел, как Дейли и Мур выбрасывают кулаки в воздух. Им было ясно, кто победил. Ризу тоже. Он не смотрел Колину в глаза.

Судьи, впрочем, решили иначе. Когда рефери, с явным скепсисом на лице, поднял вверх руку Риза, Колин понял, что ему впервые засчитали поражение. Бойцы обменялись рукопожатием, и на ринг выскочили Дейли с Муром. Толпа начала громко свистеть.

Колин ни на что не обращал внимания. Он был измучен. Выйдя из клетки, он в одиночестве направился в раздевалку, слегка разочарованный, но не сильно удивленный исходом битвы.

– Если это тебя утешит, ты выглядишь совсем не так скверно, как в прошлый раз, – сказал Эван.

Как всегда после боя, они сидели в убогой придорожной закусочной, и Эван наблюдал за Колином, поедавшим ужин.