О доблестном рыцаре Гае Гисборне - Юрий Никитин

– Слушаю вас, сэр Гай.

Он сказал торопливо:

– В Крестовом походе мы привыкли постоянно брать заложников и сами их давали нашим противникам… А что, если передать германскому императору знатнейших людей, чтобы он немедленно отпустил короля Ричарда?

Она взглянула на него пытливо:

– Полагаете, это может получиться?

– Конечно, – сказал Гай твердо. – Я сам вызываюсь быть первым! И другие верные Ричарду лорды охотно пойдут в плен вместо короля!

Она задумалась, на лице проступило некоторое сомнение.

– Здесь не все так гладко…

– Ваше Величество?

Она объяснила:

– В заложники нужно будет отдать много знатных людей. Сто или больше. Причем пойдут именно те, кто поддерживает Ричарда… понимаете, сэр Гай?

Гай подумал, воскликнул с горечью:

– Останутся те, кто желает видеть на троне принца Джона! А они могут потом не допустить возвращения законного короля…

– Вот-вот, – сказала Алиенора. – Джон – тоже мой сын, я его люблю, и, как я уже сказала, он куда лучший король, чем Ричард, как Ричард куда лучший рыцарь и полководец, чем Джон. Но я не хочу, чтобы в Англии началась смута и гражданская война. Законный король – Ричард! И нужно будет сделать все, чтобы он им и остался.

Гай сказал с жаром:

– Здесь я делаю все, чтобы так и было!

Она окинула его внимательным взглядом из-под пряди волос, только начавшей седеть, хотя ей, как с ужасом напоминал себе Гай, далеко за семьдесят, как можно дожить до таких невероятных лет и оставаться все такой же сильной, яркой и чарующей?

Она произнесла мягко:

– Я знаю, сэр Гай. В вас странно уживается рыцарская преданность Ричарду и умелое правление графством, как желает того Джон. Храни вас Господь, такие люди очень нужны Англии!

Часть III

Глава 1

Ноттингем, конечно же, дальше от Лондона, чем от Ротервуда, резиденции принца Джона, поэтому новости доходили редко и с запозданием.

Не скоро стало известно, что сумму в сто пятьдесят тысяч марок серебра собрать пока что не удалось, но Алиенора прямо из Англии договорилась с германским императором насчет присылки ему знатных заложников из наиболее богатых семей Англии и тех земель на континенте, что принадлежат Англии.

Император потребовал двести человек, на уступки не шел, и, как в конце концов дошли слухи до Ноттингема, королеве пришлось согласиться. Она лично повезла в Германию деньги в размере ста тысяч марок серебра и заложников, что будут освобождены только после выплаты суммы полностью. Хитрость, которую они придумали с Гаем в последний момент, заключалась в том, что все двести человек набрали во Франции на землях, принадлежащих Англии, так что позиции короля Ричарда на острове ничуть не пошатнулись, как и принца Джона не упрочились…

Снизу со двора доносится суровый голос Беннета, гоняет новобранцев. Решил, что дешевле набрать крепких деревенских парней и воспитать их, как надо, обучить, чем нянчиться с требовательными ветеранами.

Когда Гай вышел посмотреть, он подбежал, сказал негромко:

– Посмотрите, я еще четверых принял!

– Сам смотри, – буркнул Гай. – Тебе с ними возиться. Но вообще-то люди нужны.

– И поскорее, – добавил Беннет тихо. – Разбойники плодятся слишком быстро. Бедность бедностью, но главное, как вы верно заметили, власти тут давно не было.

– А нашей мало?

– Не успеваем, – сказал Беннет, – вам надо, ваша милость, с лордами общаться.

– На их пиры ходить?

– Не знаю, – ответил Беннет, – но помощи попросить не мешало бы. С тех пор, как вы на турнире всех победили, вас шибко зауважали все. От самых бедных рыцарей до герцогов!

Гай хмуро пробормотал:

– Да я уже и сам догадываюсь, почему принц так настойчиво хотел, чтобы я выехал на турнирное поле…

– Вряд ли сам принц думал, – сказал Беннет, – что вы побьете всех-всех, даже его любимчиков, ха-ха, Хильд все рассказывал и показывал, как и кто кого…

Гай уже не слушал, погрузившись в невеселые мысли, разбои не уменьшаются, а виной, все верно, отсутствие крепкой и суровой власти. Когда чувствуешь себя безнаказанным, то и трус начнет обижать более слабого, потому что тому некого позвать на помощь.

– Надо во всех деревнях назначить констеблей, – напомнил он. – Я везде не успеваю, давайте это вам с Аустином поручу…

– Взвалите, – уточнил Беннет, – как на ослов, мешки потяжелее.

Гай развел руками, Беннет и Аустин в самом деле оказались бесценными помощниками, загоревшись идеей помочь новому шерифу создать справедливую власть, в которую и сами не очень-то верили, но попытаться стоило.

Даже Дарси больше воспитывается ими, оба прошли огонь и воду, знают не только боевые приемы, но и боевые хитрости, а также могут научить, как ухаживать за оружием и доспехами сеньора.

– Полномочия констеблей временно расширим, – сказал он.

– До какой степени? – спросил Беннет деловито.

– В носу ковыряться запретим, – пояснил Гай, – взамен разрешим самим вешать разбойников.

Хильд вставил:

– Если их такими признали крестьяне!

– Ну, это само собой разумеется…

– Все равно записать надо, – важно сказал Хильд. – А то вдруг решите повесить того, кто вам на ногу наступил…

Аустин слушал, слушал, пихнул локтем Дарси, что все еще старается быть безгласным и незаметным, чтобы не вызвать гнев шерифа.

– А ты как думаешь?

Дарси буркнул:

– За нас шериф думает.

– А за шерифа король? – проворчал Аустин. – Чего же только король и принц передают нам самим вожжи?..

– Есть еще бродячие шайки, – напомнил Гай. – Вообще их развелось, как саранчи. Двигаются через страну, все пожирая на пути… Этих можно уничтожать на месте, о них спрашивать не будут.

Примчался гонец, сказал, что он от принца Джона, дело вообще неслыханное, Гай торопливо вскрыл конверт.

Руки его задрожали, он прочел еще раз, потом еще и в бессилии опустился на лавку.

Хильд спросил встревоженно:

– Ваша милость?

Гай ответил мертвенным голосом:

– Письмо из канцелярии принца Джона. Вызывают меня в Лондон с отчетом. Напоминают, что все мои действия в качестве шерифа должны быть запротоколированы и по каждому я должен буду подробно объясниться.

– Оправдаться?

– Объясниться, – повторил он. – Так написано, хотя ты прав, подразумевают именно это. Но, думаю, дело в другом…

– Ваша светлость?

Он сказал нехотя:

– Да ты все знаешь. Не могло остаться в тайне, что я передал двадцать пять тысяч марок серебра на выкуп короля.

– Но все деньги собирали на выкуп Ричарда! – воскликнул Хильд.

– Да, но… уверен, принц предпочел бы, чтоб я сдал их сперва ему. А уж он решил бы, сколько оставить в Англии. Может быть, оставил бы все…