О доблестном рыцаре Гае Гисборне - Юрий Никитин

Гай подумал, кивнул.

– Да, без дисциплины никак.

– Говядину, – пояснил аббат, – мы едим не каждый день, с этим строго, а только по воскресеньям, вторникам и четвергам, свинину по понедельникам, к мясу добавляем еще и солонину, а по воскресеньям делаем обязательно мясную кулебяку. На ужин каждый монах получает по жареной курице и порцию жареной свинины. Можно жарить также мясо на углях, а вот баранину употреблять запрещено.

Гай сглотнул слюну. Снизу снова донесся едва уловимый аромат жареного мяса, ну да, сегодня же вторник…

– И когда у вас ужин? – поинтересовался он.

Аббат повел взглядом в сторону, там горит свеча, освещая келью, огонек как раз подошел к туго натянутой нити, что обвивает свечу, вот-вот коснется…

Он проследил за нитью, на противоположном конце небольшая чаша, что перевернется, если нить перестанет ее удерживать, оттуда выкатится вот тот металлический шар… ага, а на полу медный таз. Грохот будет такой, что звонарь, если даже спит, моментально пробудится и прозвонит сигнал к трапезе.

– Остроумно, – согласился он. – Головы у вас работают!

Аббат заметил кротко:

– Мы не расходуем мысли и силы на презренные мирские утехи, вся сила разума направлена Господу, а ему можно служить и такими делами, как осушая болота, засевая отвоеванные у него земли, обучая крестьянских детей грамоте…

Нить лопнула, шар скатился в таз, грохнуло так, что Гай едва не подпрыгнул.

– Пройдемте в трапезную, – пригласил аббат. – Пока доберемся, братья как раз займут свои места.

– Да, – согласился Гай, – нехорошо заставлять людей ждать. Особенно за столом.

Аббат едва заметно улыбнулся. Когда они вошли в зал, монахи дружно встали и не двигались, пока аббат и его мирской гость не сели за стол.

Ужин проходил в молчании, Гай все время напоминал себе, что надо вести себя не как человек, что значит – свинья, а подобно монахам, сдержанным и цивилизованным, не набрасывающимся на еду, как стая голодных псов, что у людей на каждом шагу.

После трапезы, на удивление сытной, он даже отяжелел, Гай пошел за аббатом, что принялся показывать хозяйство монастыря и работу монахов.

Прежде чем добраться до Святой Земли, ему пришлось пройти через всю Европу, часто останавливаясь для ночлега именно в местных монастырях, чтобы к их отряду успели присоединиться местные искатели справедливости, и он успел увидеть, чем занимаются монахи, и еще тогда подивился их трудолюбию.

Еще дома он знал, что в Шотландии монахи добывают уголь, у аббатства Калрес сто пятьдесят судов только для перевозки угля в другие земли, премонстранты добывают торф и мрамор, свинец, сланец, гипс, квасцы, все монастыри успешно разрабатывают серебро, золото и железо, если находят поблизости. В Бредской долине, в Дофине, в Шампани монахи устроили подземные штольни с деревянной крепью – нечто небывалое для других горняков – и добывают там железо. В Сентонже и Они во Франции, в Честере, Бартоне, Биркенхеде в Англии, а также во многих других местах умело разрабатывают соляные копи. В Штейермарке аббатства объединяются друг с другом для использования соляных копей Магдебурга, Марлоу и Люнебурга.

В других местах монахи создали настоящие промышленные центры: дубильное, кожевенное и суконное производства, маслобойни, мельницы, черепичные заводы, а также занимаются торговлей. Аббатства специализируются на производстве стекла, те же картезианцы и цистерцианцы делают витражи и редкие эмали, занимаются ювелирным делом, топят воск. Цистерцианцы изготовляют кирпичи больших размеров с несколькими отверстиями для облегчения обжига и последующего использования. Они известны как «кирпичи св. Бернара». В Безе монахи устроили множество черепичных мастерских и везут оттуда черепицу и кирпич во все монастыри и приораты своего аббатства, к большому неудовольствию местного сеньора…

– У нас четырнадцать мельниц, – сообщил аббат со скромной гордостью, – сукноваляльные машины, пивоварня, стекольная мастерская, две прядильни и две кузницы с бронной…

Гай прервал:

– Бронной? Вы что, делаете доспехи?

Аббат сказал смиренно:

– Оружие производить не можем, это грех, но доспехи для защиты бренного тела весьма угодны Господу, потому мы их иногда делаем, чтобы проверить то или другое новшество…

Гай спросил настороженно:

– Что за новшество?

– Сплавы, – объяснил аббат и опустил глаза долу, – разные методы закалки, добавление других металлов… Иногда получаются, знаете ли, весьма интересные материалы. Если хотите, можем и вам сделать доспехи по вашей фигуре. Возьмем недорого, вы же свой, да и работа ваша угодна Господу, ибо вы защищаете мир и покой простого народа…

– Это было бы неплохо, – пробормотал Гай. – А то мои старые доспехи столько раз уже побывали в ремонте у деревенских кузнецов, что либо не налезают вовсе, либо совсем рассыпались. Так что в Англии я вообще без доспехов. А то, что надеваю, доспехами и называть стыдно.

Аббат заверил:

– Сделаем!..

Гай поблагодарил, монахи если что и делают, то всегда лучше, чем немонахи. И вообще, то, чем занимаются монахи, мир сперва высмеивает или встречает враждебно, потом и сам потихоньку берет себе. В Англии, вон, рыцарство и мещанство почему-то резко выступили против строительства водяных мельниц, но монахи сумели доказать, что колесо крутит не черт, а божья вода, они же изобрели и построили первую ветряную мельницу в аббатстве Сен-Совер-де-Виконт, он сам видел ее, когда шли через Нормандию, еще новенькую, и дивился, как ветер крутит лопасти, а вместе с ними и огромные жернова.

Он знал, что монастыри, кроме того, что сами умеют использовать все, до чего дотягиваются руки, всячески помогают крестьянам, что трудятся вблизи монастырей, дают советы, как лучше обрабатывать землю, иногда дарят переселенцам улучшенные плуги, позволяющие глубже вспахивать почву и красиво отваливать пласт в сторону.

– Сам Господь направил вас к нам, – сказал аббат и перекрестился. – А то мы уже сами хотели обращаться к вам.

– Я слушаю вас, святой отец!

– Подать бедняку, – сказал аббат, – это услужить Богу. А промотать состояние – сделаться убийцей бедняков. Потому мы всегда жертвовали на бедных треть суммы, что идет на содержание всего монастыря. Мы раздаем хлеб, мясо, рыбу, зерно, вот брат Антоний сообщает, что за двадцать пять воскресений мы раздали две с половиной тысячи хлебов! Раздаем обувь и одежду, у нас кормится сто сорок нищих, восемьдесят вдов, а еще на постоянном пансионе находится сорок бедняков… Однако, ваша милость…

Он умолк, лицо опечалилось. Гай спросил нетерпеливо:

– Что изменилось?

– Бедных становится слишком много, – ответил аббат. – Мы не в состоянии прокормить всех.