Падшие - Лорен Кейт

— Давайте посмотрим, где я… ах да! — Мисс София нагнулась к основанию алтаря и достала толстый моток веревки. — Теперь не дергайся, — сказала она, замахнувшись кинжалом в направлении Люси. Потом она крепко привязала Люси, пропуская веревку через каждое их 4 отверстий, находившихся по углам алтарной плиты. Сперва каждую ногу, затем каждое запястье. Люси старалась не шевелиться, пока ее привязывали, как агнца для заклания. — Прекрасно. — сказала мисс София, сильно подергав каждый из своих сложных узлов, проверяя те на прочность.

— Вы ведь все это спланировали, — поняла Люси, в ужасе. Она припомнила как сладко мисс София улыбнулась ей, в тот в день, когда Люси впервые, попала в библиотеку.

— Я могла бы сказать "ничего личного", Люсинда. Но на самом деле это не так, — прокудахтала она. — Я очень долго ждала момента остаться с тобой наедине.

— Почему? — спросила Люси. — Чего вы от меня хотите?

— Ничего. Мне просто придется тебя устранить, — сказала мисс София. — Это из-за Даниэля. Я хочу его освободить.

Она оставила Люси на алтарной плите и перешла к кафедре у ног Люси. Она положила на нее книгу Григори и стала быстро листать страницы. Люси вспомнила момент, когда она открыла ее и впервые увидела фотографию где они с Даниэлем были вместе. Тогда она и поняла, что он был ангелом. Она почти ничего не знала тогда, но была уверена, что этот снимок давал надежду на то, что она и Даниэль могут быть вместе. Сейчас она не была так в этом уверена.

— Ты всегда просто сидишь, чуть ли не падая в обморок перед ним. Не так ли? — спросила мисс София. Она захлопнула книгу и ударила кулаком по ее обложке. — Именно в этом и заключена проблема.

— Что с Вами такое? — Люсю напряглась всем телом, проверяя насколько тяжело ей будет освободиться — Какое вам дело до того, что Даниэль и я чувствуем друг к другу, или кто из нас первым захотел встречаться, наконец разобравшись в своих чувствах?

Мисс София выглядела сейчас совсем безумной. — Я бы очень хотела перекинуться парой слов с тем, кто додумался вверить судьбу всего Мира одной влюбленной парочке подростков. Я бы сказала тогда, что это была далеко не блестящая идея. — Она потрясла дрожащим кулаком в воздухе. — Так они хотят уравновесить шансы? Ну так я нарушу это равновесие. — Острие кинжала зловеще блеснуло в свете свечей.

Люси с трудом оторвала свой взгляд от лезвия. — Вы сумасшедшая.

— Если мое желание покончить с самой долгой и величайшей из всех битв означает, что я сошла с ума… — менторский тон мисс Софии подразумевал единственно возможное окончание фразы, — что же, значит так оно и есть.

Мысль о том, что мисс София была убеждена в том, что в состоянии прекратить битву, шедшую вне этих стен, никак не укладывалась у Люси в голове. Даниэль бился сейчас там. То, что происходило здесь никак не могло оказать на нее влияния. Независимо от того, перешла ли мисс София на другую сторону.

— Они сказали, что воцарится Ад на земле, — прошептала Люси. — Настанет конец света.

Мисс София захохотала. — Настанет, но не так как ты себе это представляешь. Для тебя будет большим сюрпризом, если я скажу, что я одна из хороших ребят, Люсинда?

— Если Вы на стороне добра… — Люси сплюнула, — то вся эта война вообще не имеет смысла. За такое «добро», не стоит сражаться.

Мисс София улыбнулась, как будто она ожидала, что Люси скажет именно эти слова. — Ваша смерть может оказаться как раз тем толчком, который необходим Даниэлю. Небольшой толчок в правильном направлении.

Люси извивалась на алтаре. — Ты, ты не причинишь мне боль.

Мисс София подошла к ней, и приблизила свое лицо. Нежный аромат детской присыпки, исходивший от ее кожи, ворвался в ноздри Люси, мешая ей вздохнуть, не давая ей говорить.

— Конечно причиню, — укоризненным тоном произнесла мисс София, слегка покачивая растрепанными серебристыми кудряшками. — Ты как мигрень, постоянно несешь боль, от которой нет спасенья.

— Но я снова вернусь. Даниель сказал мне… — Люси сглотнула, — через семнадцать лет…

— О нет, ты не вернешься. Не в этот раз, — сказала мисс София.

— В тот первый день, когда ты вошла в мою библиотеку, — Я увидела что-то в твоих глазах, но я никак не могла определить что это было. Она улыбнулась Люси. — Я ведь встречала тебя много раз до этого, Люсинда, и в большинстве случаев, ты оказывалась откровенно скучна.

Люси замерла, чувствуя себя такой беззащитной, как если бы она голой лежала на этом алтаре. Одно дело, когда Даниэль встречался с ней в прошлых ее воплощениях, и совсем другое, когда это был кто-то другой. Сколько же людей знали ее?

— На этот раз, — продолжала мисс София, — в тебе что-то было. Подлинная искра. Но до сегодняшнего вечера, я даже не подозревала, что твои родители могут оказаться агностиками. Какой изумительно красивый ход.

— При чем тут мои родители? — зашипела Люси.

— Что ж, дорогая моя, все весьма банально. Причина, по которой ты возвращаешься снова и снова в том, что во всех твоих прошлых воплощениях тебя растили в религиозной вере. На этот раз, когда твои родители не окрестили тебя, они фактически оставили твою маленькую душу без защиты. — Она театрально пожала плечами. — Люси, в религии без ритуала Крещения невозможна Реинкарнация. Так что, на этот раз мне повезло, я получила свою маленькую, но такую необходимую лазейку чтобы разорвать Круг.

Неужели именно на это намекали Арриан и Габби на кладбище? В голове возникла пульсирующая боль. Красная пелена пала на глаза, а в ушах зазвенело. Она медленно моргнула, чувствуя, как крошечный взмах век отозвался ослепительным взрывом боли в ее голове. Она была почти рада, что уже лежала. В противном случае она бы точно свалилась без сознания. Если это действительно конец… Хорошо, что это не может быть концом.

Мисс София низко склонилась к лицу Люси, продолжая терзать ее своим бредом, брызгая слюной. — Когда ты умрешь сегодня вечером, ты умрешь окончательно. Больше ничего не будет. Ты никогда не была чем-то большим, чем являлась на самом деле: эгоистичная, невежественная, избалованная девчонка, вообразившая, что вправе решать судьбу целого Мира, жить ему или погибнуть из-за того пойдет ли она гулять с красивым мальчиком из школы. Но даже если твоя смерть не положит конец битве и не разорвет Круг, этот долгожданный момент твоей смерти останется в моей памяти чтобы смаковать его снова и снова и снова.

Люси с ужасом наблюдала, за тем как мисс София подняла кинжал и коснулась пальцем лезвия. У Люси закружилась голова. Это был такой длинный тяжелый день: она узнала так многое, и столько ей еще надо было успеть сделать. Поздно. Острие кинжала было нацелено на ее сердце. В глазах у Люси помутилось. Она ощутило легкое надавливание на грудь, и поняла что мисс София ощупывала грудную клетку, ища пространство между ее ребер. Люси подумала, что доля истины в сумасшедшем бреде мисс Софии все же была. Даже сейчас Люси все еще верила в силу истинной любви, которую ощущала в себе — было ли это наивным? Ведь даже истинная любовь не могла решить исход битвы за этими стенами. Наверное она не в силах будет спасти ее от смерти и здесь, на этом алтаре. Но Люси все же надеялась. Ее сердце все еще билось для Даниэля, и пока оно билось что-то глубоко внутри нее верило в силу этой бессмертной любви. Верило в ее силу все исправить и перенести ее и Даниэля куда-то в другой, лучший Мир. Внезапно Люси закричала от не выносимой боли, когда кинжал вошел в ее тело. В то же мгновение что-то, с силой пробив витраж, проникло внутрь, а все вокруг наполнилось светом и шумом.

Гулкое, роскошное гудение. Ослепительный свет.

Она наверно умерла.

Кинжал глубоко пронзил ее грудь, но боли больше не было. Наверно Люси двигалась сейчас к следующему пункту своего назначения. Как иначе можно объяснить, светящийся опаловый силуэт зависший прямо над ней и словно пролившийся на нее с небес водопад сверкающих огоньков. Может так выглядит Божественный Свет? Кругом все было залито мягким серебристым сиянием, из-за которого почти ничего нельзя было разглядеть. Свет скользнул по ее коже словно мягчайший бархат, выглядя каким-то радостным завершением, как воздушная глазурь на торте. Веревки, стягивавшие ее руки и ноги, ослабли, а потом и вовсе исчезли. Ее тело, или, может быть, это была ее душа, стало таким легким, что она наверное могла бы воспарить над землей.

А потом она снова услышала голос мисс Софии, который жалобно причитал, — Еще нет! Это происходит слишком скоро!

Старуха вырвала кинжал из груди Люси. Люси быстро заморгала. Ее запястья. Развязаны. Лодыжки. Свободны. Она заметила, что мелкие осколки витража синих и красных, зеленых и золотых цветов теперь укрывали ее словно разноцветным плащом. Они рассыпались по алтарю, по полу вокруг него. Она порезалась, когда попыталась стряхнуть их с себя. Словно на память, они оставили тонкие кровавые следы на ее руках и везде, где они касались незащищенного одеждой тела. Она посмотрела вверх, туда, где на месте прекрасного витража сейчас зияла черная дыра.